Мое творчество... идет третий рассказ...

Тисел написал(а):
Скоро конец будет

:cry: НЕ надо конец, ты обещала что- то подлиннее.
Извиняйте, но длиннее не получается :cry: :cry: :cry:
Может, в другой раз :roll:

Вот и площадь. Было только одиннадцать часов дня, а по площади уже плыла и растекалась толпа, спешащая кто в парк, кто по магазинам, кто н расположенный неподалеку рынок. Как и предполагалось, прокатиться на высоком вороном коне захотели многие, и у девчонки потекла работа. Всех желающих она катала рысью, протискиваясь вместе с конем сквозь толпу. Кто-то возмущенно ругался на нее, но она лишь отвечала крепкими выражениями и тащила Верного дальше. К вечеру конь ужасно устал, но девчонке было мало такого дня, и обратно весь парк она проехала быстрым галопом, а потом рысила до конюшни, и, не потрудившись его отшагать, поставила в денник. Удачным этот день был не только для нее, но и для других работников, ездивших в другие места, и они собрались в конюховке отметить. Ночью, изрядно выпив, вывели Верного в манеж, и носились галопом без седла. То и дело падали, снова садились. Через несколько часов он попал в денник и завалился на каменный пол, посыпанный тонким слоем опилок.
На следующий день, сразу после утренней кормежки его вновь поседлали. И та же девочка снова погнала его в парк. Там был какой-то праздник, массовое гуляние, и очередь кататься на красавце Верном, а он, несмотря на раны на ногах, еще не до конца зажившие, на торчащие ребра, которые не закрывал войлочный потник строевика, был красив. Его глаза не показывали злобы, и как магнитом притягивали и заманивали. Люди все катались и катались, как вдруг появился милиционер. Обычно они платили ему, и он уходил, но в этот злополучный день девочка не захотела терять деньги, и, вскочив на Верного, унеслась в конец парка. Там она прокатила еще несколько человек, и, решив, что на сегодня хватит, отправилась обратно. Опять бешеная рысь до дома, потом в конюховке пьянка и снова вывели его на манеж.
Так продолжалось довольно долго, ничего нового наступающие дни не приносили. Каждый день кто-нибудь из конюшни выводил его и ехал на работу. Он возвращался мокрый и уставший, по вечерам на нем катались. Периодически ему приходилось бегать неподкованному по асфальту, потому что его не подковывали, пока он не потеряет все подковы. Копыта трескались, болели. Его давали изредка приходившему прокату. Стоял он только когда уже не мог ходить, только тогда его оставляли от силы на день. А потом он снова работал.
Так он провел очень много времени. Хоть у него и хромало здоровье, он продержался дольше остальных лошадей. На нем любили работать, а девчонки очень любили красоваться. Прошло больше десяти лет, менялись девочки на конюшне, и все рвались работать на Верном.
 
Дальше - хуже...

Однажды на нем выехала новенькая девочка – он был послушен и годился для новичков. Как и все остальные, она очень хотела покрасоваться, и поехала по шоссе, а не дворами. Она не очень хорошо ездила, но на рыси сидела, и попыталась ей поехать. Конь на секунду дернулся к проезжей части, испугавшись валявшегося на обочине красного пакета, и их догнала двигавшаяся сзади машина. Водитель резко вывернул руль, но не успел ничего сделать, все произошло слишком быстро. Конь несколько метров пролетел по асфальту на боку.
Через несколько минут подъехала машина «Скорой помощи». Девочку тут же увезли, а конь так и лежал на асфальте. К нему подошел какой-то сердобольный прохожий, осмотрел и сообщил, что тот жив. В это было сложно поверить, он весь был в крови, и почти не дышал. Человеку нравился конь, и он вызвал ветеринара. Тот приехал, и подтвердил, что конь жив. Только тогда послали за транспортом, и коня увезли. Тот человек посчитал свой гражданский долг выполненным и уехал. Он не знал, какая судьба ожидает спасенного. Впервые он ждал от коневоза спасения. Его привезли в темную конюшню, где вокруг стояли тощие, больные лошади. Периодически люди уводили их, но ни одной не возвращали. Это место совсем не понравилось, он стоял в постоянном страхе. Их почти не кормили, только кинули немного гнилого сена.
 
У меня хорошее настроение - получайте Хэппи енд! :D

- Ну пожалуйста, кроме Вас это дело поручить некому! – целый час продолжались уговоры.
- Нет, мне определенно нечего там делать.
- Но поймите, это нужно нам всем.
- Ну что можно сделать?
- Нам нужна РЕКЛАМА! – голос директора срывался, и он замолчал, сделав несколько глубоких вдохов. Как заметил Кузьмич, спокойно сидевший перед ним, он забывал выдохнуть. Следующую фразу он буквально выкрикнул, - Нам это НУЖНО! – он сам испугался своего голоса и в изнеможении он опустился в кресло. Кузьмич по-прежнему сохранял полное спокойствие.
- Хорошо, я поеду. Но на вашем месте я бы вложил эти деньги в скаковых лошадей.
- Нет, все уже решено. Тем более, что вы старейший работник.
Что правда, то правда. Кузьмич, конюх, вырастивший Верного, а это был именно он, был старше всех на заводе. Да и работал дольше. И именно его выбрал в своих корыстных целях директор. После нескольких удачных продаж он во что бы то ни стало, решил прославить конный завод. И выбрал конюшню мясокомбината небольшого городка для своего благотворительности, которое он считал лучшей рекламой. Было запланировано выкупить всех лошадей и поместить в конюшню – приют на территории конезавода. На них планировалось катать гостей, приезжающих на экскурсии. Еще они построили небольшую гостиницу, и гости оставались на большее время. Их нужно было чем-то занять. Решили занять лошадьми.
Кузьмичу очень не хотелось ехать туда. Он не жаждал славы, и не хотел видеть страдания и боль лошадей. Их он за свою жизнь насмотрелся немало. Он прекрасно понимал, что буквально через несколько дней туда снова поступят лошади. А еще он не забыл Верного, и очень боялся узнать, что на их мясокомбинате когда-то побывал конь с их конного завода с тавром «А-784П». Но деваться было некуда, директор был твердо настроен, но сам поехать не мог – снимать должны были конюшни и тренировочные площадки, потом открытие гостиницы, а потом, во время съемок, должны были привести лошадей.
Вечером Кузьмич не мог заснуть. Почему-то предстоящая поездка на бойню напоминала о Верном. В глубине души он был уверен, что свой век он окончил именно там. И сколько не пытался разубедить себя, ничего не получалось.
Утром он проверил подготовку коневозов, поздоровался с водителем одного из них и сел в кабину. Дорогой он постепенно уверялся, что ничего страшного не произойдет, и что ему, даже если Верный погиб там, ничего не скажут.
Выйдя из машины, он направился к небольшому деревянному домику, в котором жил служащий, присматривавший за лошадьми, и постучал. Тот, негромко выругавшись, и пробурчав что-то вроде «Ума не приложу, зачем они вам нужны», пошел открывать конюшню. Жалкое зрелище открылось глазам Кузьмича, а запах, резко ударивший в ноздри, напоминал о смерти. Он, подавляя давно не возникавшее в его душе чувство отвращения, заел в проход, и подошел к ближайшему деннику. Там стояла маленькая, тощенькая серая лошадка, которая недоверчиво отшатнулась от него, но получив яблоко, успокоилась и пошла за ним. Он только придерживал ее за челку, но она никуда и не собиралась убегать, а спокойно шла за ним. Он поставил ее в ближайшем, одноместном коневозе и вернулся в конюшню. Так же, успокаивая и гладя, он довел несколько лошадей, пока не завел десять лошадей. Тут ему пришлось отвлечься, потому что владельцу не терпелось получить деньги, и он прошел с ним в помещение, находящееся в конце прохода. Когда он поспешно возвращался оттуда к проходам, подъехало телевидение, и стали быстро устанавливать свет. Режиссер орал на операторов, они неохотно выполняли его команды. Только после того, как все было готово, Кузьмичу разрешили выводить лошадей. Он подошел к деннику, заколоченному досками, и увидел там до боли знакомые глаза. Конь тоже увидел любимого человека, и громко, пронзительно заржал. Все горести и переживания его жизни слились в этом ржании, одновременно впитав в себя последнюю надежду. Кузьмич погладил все еще гордую шею, и ему не было дела до того, что его слезы на следующий день увидят тысячи людей. Он не мог даже мечтать когда-нибудь увидеть своего лучшего «сына». Он поспешно повел коня к коневозу. Сколько горести и несчастья приносила эта машина, какие чувства вызывала. Но на этот раз конь, даже не сомневаясь, зашел в него. С ним рядом был друг.
Киношники, конечно, очень обрадовались такому душещипательному сюжету, им не суждено было понять тех чувств, которые испытывали друг к другу человек и лошадь.
Конюх быстро расставил лошадей по коневозам и они тронулись. В конюшне их встречала другая съемочная группа, довольный директор с бокалом шампанского в руках. Конюхи подошли к машинам и вывели из них лошадей, провели в новую, теплую конюшню и стали чистить. Директор работал на своем посту совсем не давно, но он точно знал, что буква «А» в начале тавра означала их конный завод. Он оставил гостей на попечение специально приглашенных организаторов и вошел в конюшню, где скрылся конь. Камера запечатлела и этот момент.
Кузьмич рассказал о коне то, что знал. Он светился счастьем, и директор знал, как сделать ему подарок.
- Верный, говоришь? По-моему, у него хорошие родители, не так ли? – эти слова, как нож, ранили сердце. «Неплохие родители!» - вот все, что сейчас ценится и в людях, и в лошадях. Дружба, работа, успех – все зависело от этого. У директора тоже были «неплохие родители» - отец, доктор медицинских наук, и мать, известная певица. И его судьба удалась. «Интересно, а ноги у него одинаковой длины?» - с усмешкой подумал Кузьмич. Что видят в других, не замечают в себе.
Ответил же довольно спокойно:
- Да.
- Тогда, я думаю, что его нужно увести отсюда… Его место в племенной конюшне. Отведите его туда, а я вернусь к гостям. – он торопливо вышел, показав, что разговор окончен. Удивительно, как легко он распоряжался чьей-то судьбой.
Обняв шею Верного, Кузьмич привел его в конюшню, где каждый денник стоял отдельно – конюшня для племенных жеребцов. Впервые Верный почувствовал, что он дома…
 
:kiss: Я плакалъ... :oops:

Только непонятно, как с разными ногами на разведение... дефект же... но это у меня скептик только потом проснулся, через пять минут.
 
Здорово! 8) 8) :D Спасибо тебе, Julka, огромное за такие чудесные рассказы! Надеюсь, что это не последний твой рассказ!!!!
 
Юля, твои рассказы - просто супер :yes!: с нетерпением жду новых рассказов.
 
:oops: :oops: :oops: Спасибо! :oops:
Ну, насчет дальше я не знаю.. мыслей нет... :roll:
 
Может быть, так:

Смена в лесу продолжалась второй час. Команды инструктора набрать или отдать повод уже не воспринимались – окоченевшие пальцы не чувствовали повода. Замерзшие ноги не слушались, что уж говорить о замерзших лошадях, покрывшихся инеем от кончиков ушей до копыт. Звучит команда: «Галоп!» и лошади, не дожидаясь слова «марш» срываются с места, на ходу подыгрывая, козля и вырывая повод. Всадники вцепляются в гриву и полностью подчиняются лошадям. В лицо летит снег, слишком близко мелькают задние копыта скачущей впереди лошади, ветер дует в лицо такой, что текут слезы и замерзают прямо на ресницах. В ушах свист, замороженные ноги вылетают из стремян, в висках стучит. Одна мысль тупо бьет по голове: «Сидеть! Сидеть, держаться!» Колени не слушаются, седло вдруг кажется скользким, на нем не за что зацепится, а инструктор все прибавляет. Кажется, что это единственный, кто совсем не чувствует холода – так спокойно и уверенно сидит он на лошади, управляет ей и заставляет прибавить. Это единственный человек, которому скорость еще может доставлять удовольствие, остальные уже не видят и не чувствуют ничего. Вдруг впереди появляется машина, шум которой не услышал никто, и лошади бросаются врассыпную. Инструктор быстро останавливает лошадь, а все остальные только мечтают это сделать. Мимо стволов, лежа на шее и вцепившись в повод… палки, сучья… закрыть глаза и держаться, просто держаться… бревно, на миг лошадь останавливается, и тут нужно приложить силу, пока есть возможность. Резкий поворот, и все продолжается – все те же ветки, но в обратном порядке. И вот, наконец, заветная дорога! Однако не всем так повезло, несколько лошадей в отдалении бежали без всадников. Инструктор было попытался поймать их, но лошади неслись домой. Волноваться о них не было смысла – конюшня находилась в лесу, совсем не далеко от этой дорожки, на которой они делали галоп, и после падения с них неумелых или невезучих, они всегда безошибочно находили дорогу домой. Хуже дела обстояли со всадниками, которые, потирая ушибленные об ветки колени, на не слушающихся от холода ногах, все в мокрые и в снегу, возвращались к дорожке. Несколько человек приехали верхом, они посадили к себе тех, кто остался без лошадей и продолжили путь, на этот раз шагом. Как они тогда позавидовали лошадям, которые сейчас, наверное, уже в теплой конюшне. Слово «тепло» стало казаться каким-то фантастическим и нереальным, а представление о самом этом понятии очень смутным. К конюшне они поехали короткой дорогой, по узкой лесной тропинке между елями. Понимая, что нужно двигаться, чтобы не замерзнуть окончательно, они все же не могли заставить себя пошевелиться. Нагнувшись под первыми ветвями, чтобы не расцарапать лицо, они не выпрямились, пока не проехали всю тропинку.
 
КрюКгер написал(а):
:lol: что-то мне это уже напоминает. :lol:
прикольно. а о чем вообще? какой думаешь сюжет? :)
Что? :lol:
Мне это очень напоминает мою смену в Отрадном :lol: :lol: .
О лошадях и не только! :D Если я заранее весь сюжет расскажу, будет совсем не интересно... :roll:
 
Ну вы хоть оцените, покритикуйте :roll: А то непонятно, писать дальше, или плохо :?
Наконец увидели они конюшню и лошадей, стоявших неподалеку. Отмороженные пальцы не слушались, продолжая сжимать гриву. Больших усилий стоило отпустить ее и опереться ослабевшими руками на седло. Ноги, которые уже давно не ощущались, теперь начинали болеть, их сводило судорогой. Удар об землю пробудил их окончательно, подошва сапог стала твердой и боль удара разлился по всему телу. Подпруги расстегнуть можно только зубами, лицо замерзло и тоже покрылось инеем, говорить не хотелось. Да те звуки, которые можно издать в таком состоянии нельзя было бы разобрать. Наконец стремена совместными усилиями подтянуты, путлища закреплены. На лицах начали появляться слабые, утомленные, и немного кривые улыбки – они шли в конюшню. Инструктор со своей лошадью первый подошел к воротам, взял ключ и вставил замок. Все остальные только завидовали – его пальцы его слушались, и он быстро открыл ворота. Лошади не вошли, а влетели в конюшню, у всадников не было сил им сопротивляться. По проходу они неслись наперегонки, спеша занять свой денник. На миг цоканье копыт по каменному полу слилось в один сплошной гул, и вот все лошади уже дома. Всадникам же до него еще далеко. Казалось бы, самое страшное уже позади, но тут встает новая проблема: все теми же не двигающимися руками нужно расстегнуть подбородный и капсюль. После нескольких неудачных попыток, окончательно ослабев от ощущения безвыходности и душившего смеха, пришлось все-таки звать инструктора, который уже расседлал и унес амуницию. Он, казалось, удивился, что смене не расстегнуть пряжки, но, ничего не сказав, помог им. Они кое как взгромоздили седла в амуничник, повесили уздечки и наконец вошли в конюховку.
 
Что значит: писать дальше или плохо?! В любом случае пиши дальше!! Ведь у тебя всегда хорошо получается!!!!!!!!!!!!!!!!!!! :D
 
Daiana написал(а):
Что значит: писать дальше или плохо?! В любом случае пиши дальше!! Ведь у тебя всегда хорошо получается!!!!!!!!!!!!!!!!!!! :D
Это значит, что если плохо, то дальше писат не буду, но сама оценить не могу - всегда кажется плохо.
 
*заливаясь мясным хохотом* меня...гна сюрпризе...в начале учебы... :lol: :lol: :lol:
пс ПИШИ! СУПЕР! :)
 
Вот, читайте:
Побросав уже успевшие оттаять и намокнуть куртки, они все забрались на скамейку рядом с печкой и поставили на нее ноги. Постепенно кровообращение в замерзших ногах восстанавливалось, становилось теплее, возвращалось хорошее настроение. Уже и не верилось, что еще совсем недавно они ехали по лесу, казалось, что этой смены вообще не было. Но и приятных воспоминаний не осталось. А как они еще совсем недавно мечтали об этой поездке! Еще за месяц был назначен день, каких усилий стоило им уговорить тренера! И вот за день до их выезда ударил мороз, около двадцати восьми градусов было, когда они выезжали из конюшни. Лошадям идея совсем не понравилось, но девочки, вышедшие из теплого помещения не хотели от нее отказываться, а теперь жалели. Они потихоньку приходили в себя, и по мере того, как холод уходил из их тел, из их душ уходило разочарование.
Они – это шестеро девочек, решивших связать жизнь с лошадьми, окончательно и бесповоротно. В начале прошлого учебного года они приехали в этот клуб, горя желанием ездить верхом и ничего не умея.
Клуб этот не совсем обычный. Мало найдется в нашей стране таких, а может, он и единственный в своем роде. Это «школа-интернат», только называется забавно «Школа с конноспортивным уклоном». Но, как ни странно, собственной школы у клуба нет, каждый день автобус отвозит их в город, а после уроков забирает. На базе же построена конюшня, несколько каменных коттеджей, плац, крытый манеж, в общем все, что нужно для тренировок. Мечта о таком клубе у тренера зрела очень долго, но вот в прошлом году она наконец оформилась в эту базу, и все лето газеты пестрели объявлениями о наборе, по телевидению несколько раз показывали строительство, потом открытие... Несмотря на это пришло совсем немного, всего около двадцати ребят. Никто из них не умел ездить, поэтому при отборе они были в равных условиях. Вообще-то, планировалась группа из десяти человек, но так получилось, что весь отбор прошли только шестеро, причем все девочки.
 
Сверху