Ой, девочки, спасибо, что затащили меня в мой де дневник и спасибо за поздравления
). Я не то, чтобы пропала, просто с одной стороны в конце года всегда хочется оглянуться назад и посмотреть, что же было в уходящем году и что получилось сделать, ну и открывала я дневник, начинала об этом думать и закрывала обратно.
7 ноября не стало папы. Рецидив рака кишечника, множественные метастазы в печень. Обнаружили их около 20 мая. И началались попытки собрать анализы и начать лечение, письма с переводом анализов в Израиль, Германию, Корею, Бельгию, поиск клиник в Москве и Питере, т.к. в Нске нам предложили только пить гепатопротекторы и ждать улучшения печёночных показателей. А папа таял на глазах. За день иногда настрой от полной безнадёги до веры в то, что за нас возьмутся и дадут шанс менялся по 2-3 раза. Всё дело в том, что в Нске онкомедицина отсутсвует как класс , есть хорошие врачи, к которым невозможно попасть, но нет системы, нет центра, к моменту получения одних анализов, другие безнадёжно устаревают и так по кругу...
В попытках найти онколога здесь, мама вспомнила про папиных одноклассников врачей, которые лет 5-7 назад уехали в Москву, но которые здесь всех знают, они проконсультировались со своими онкологами, потом мы по видеоконференции проконсультировались и через 2 дня улетели в Москву на первую химию. Так страшно, как мне было в самолёте, мне даже потом не было, в какой-то момент даже показалось, что папа не долетит. В первый день были анализы, на второй прокапали, на третий обнаружили тромб в ноге, выяснили его природу и разрешили возвращаться самолётом. В Москве в это время шёл чемпионат по футболу. На вторую химию папа летал вдвоём с мамой, вернулся почти бодряком, хотя бодреть он начал уже через неделю после первой капельницы. На третью мы летали втроём, т.к. перед дней было ещё обследование, показавшее прекрасную динамику, все уменьшилось на 20%. Думаю, это ещё и благодаря очень сильной поддерживающей терапии, которую папе рпазработала местный онколог. Четвёртую капельницу сделали в Нске, капались лекарствами, привезёнными из Москвы, чтобы максимально соблюсти протокол. После капельницы был ещё двухнедельный курс таблеток, потом неделя перерыва и следующий курс. На четвёртом курсе в первый день перерыва родители вернулись с работы, померили температуру, она была слегка повышена, выпили, что положено, но температура всё росла, вызвали скорую, поставили литическую смесь, приехала я, температура стала падать, одновременно рухнуло давление до 57/27. Вторая скорая, реанимация, папа там был самым активным и позитивным больным (по уверениям врачей), маму штормила в зависимости от того, какой врач дежурил в реанимации и что и как сообщал о папином состоянии. Нам велели носить ему домашнюю еду, согласились ставить наши поддерживающие препараты и передавали туда-сюда записки. Разрешили передать ноутбук, т.к. ему надо было написать (точнее обновить) около 60 очерков по птицам для Красной Книги НСО. КТ показало уменьшение опухолевых очагов ещё на 20%, но появилась побочка. Дней через 7 его выписали вполне бодрым. Купили билеты на 5-ый курс химии в Москву, лететь должны были во вторник, а в ночь с воскресенья на понедельник история температура-давление повторилась, только на этот раз в реанимацию в ЦКБ нас уже не взяли, сказали, что давление до 90/60 подняли и мы можем валить домой. И опять появилось ощущение, когда ты с болезнью один на один. Пока папа лежал в приёмном покое, сестра обзванивала знакомых, всплыла 168 медсанчасть, туда мы и поехали в полдень 7 октября. Там были прекрасные условия, палата на 3 человек - совершенно прекрасные соседи, у них у всех троих оказалась фамилия на "Ю", это привело их в дикий восторг
. Вообще все соседи, которые были у папы в течение его месячного пребывания там, оказались совершенно позитивны и прекрасны. За этот месяц мы успели закончить все очерки по Красной Книги, папа очень старался успеть с ними. О том, что он болеет, мало кто знал - 2 человека на работе, несколько одноклассников , многоюродный племянник и семья его и маминой сестры. Знали ещё мои 3 подружки, которые мне позволяли выговориться, конюшенный народ и несколько коллег, работающих в онконаправлениях. Я могла говорить с ними, мама и сестра говорили в основном со мной. Когда мы поняли, что шансов на улучшение нет? Наверное дней за 7 до смерти, как раз, когда закончились работы по Красной Книге, ещё через 3 дня он перестал вставать. Очень страшно понимать, что человеку плохо, а ты ничем не можешь помочь. Совсем ничем! Ты пытаешься найти, где ошибся, понять кто виноват, потом смиряешься с тем, что всё вроде делал правильно, а через несколько часов всё начинается сначала. До последнего он говорил маме: "всё будет хорошо".
До сих пор присылают письма зарубежные коллеги, некоторые из них работали и вместе с папой и вместе с дедом (они оба были орнитологами). До сих пор маму накрывает по несколько раз в день, хоть мы и пытаемся активно загружать её внучками и собой. Она согласилась даже что-то поменять в квартире и из папиного кабинета сделать детскую. Сегодня к нам приходили те одноклассники, которые вытащили нас в Москву и дали папе 3 месяца полноценной жизни - он водил машину, давал интервью на телевидении, встречался с иностранцами и обсуждал новые проекты. Спасибо им, спасибо врачам, спасибо форумчанам, которые консультировали меня по клиникам обеих столиц.
Вот чем оказался для меня прошлый год. Потом, если порыться в памяти, вспоминаются поездка в Питер, тренировки, рождение Айры, понимание, что "завтра" в нашей жизни нет, не надо на него откладывать то, что очень хочется сделать сегодня! Ну и НГ, встреченный дома с температурой в одного, т.к. мои драгоценные родственники подкашивались в предновогодье ротовирусом - один день - один человек и так вплоть до 31-ого
).
А, позавчера отказалась заводится машина, и совершенно непонятно, что с ней. Вчера попробовала проехать на папином X-trail-е. Какой же он огромный по сравнению с моей маленькой аккуратненькой сузучечкой! А ещё он автомат, на автомате я до этого в сумме проехала километров 100 и было это лет 6 назад. В общем, ездить можно, но Сузучка мне роднее
).
