В течении получаса, которые мы общались, мне казалось, что вот оно, свершилось – я нашла себе лошадь. Жеребца по кличке Солнечный.
Мы стояли в деннике совсем близко друг от друга. Лошадиная голова мирно покоилась на моем плече, горячее дыхание щекотало ухо, а когда, устав от тяжести, я пробовала сделать шаг назад, конь вновь подходил ближе, лизал лицо и руки, и мы вновь застывали неподвижно.
Он и под седлом оказался таким – внимательным, чутким, игривым и в то же время аккуратным. Я боюсь ездить на незнакомых лошадях, особенно если им, как Солнечному, всего три года. На нем мне страшно не было. А было удобно, комфортно и … легко. Иллюзия полного взаимопонимания. А может, и не иллюзия вовсе?
В прочем, начну по порядку.
Про Солнечного мне рассказала Юля. Он вместе с еще семью лошадьми был закреплен за ней в трендепо, какими-то феноменальными способностями не отличался. Просто молодая тракенеская лошадь – рыжая, не слишком крупная, со средними движениями и обычным прыжком. Но… Когда часть из закрепленных за Юлей коней продали и появилась возможность уделять оставшимся чуть больше внимания, Солнечный начал казаться ей не совсем обычным конем.
Наверное, так нельзя говорить о животных, это не по-научному, это непрофессионально и проч. и проч. Но в Солнечном вдруг обнаружился редкий интеллект и чувство юмора. Понимал требования он быстро, запоминал их раз и навсегда. Работал с отдачей, но и к себе требовал особого внимания: не разрешал, например, конюхам начать чистку денника, пока те не поговорят с ним, не похлопают по плечу – после чего спокойно отходил в уголок и спокойно ждал конца уборки. Любил стащить какую-нибудь вещь и «спрятать» ее в соседнем пустовавшем деннике и наблюдал потом, как люди размахивают руками, суетятся и понять не могут, куда подевались их куртка или вальтрап.
В прочем, проделки его умиления вызывали не всегда и не у всех. Юля тихо ненавидела зоотехника Раю, и этим чувством сполна проникся ее конь. Скалился, поворачивался задом, даже как-то укусил Раису за плечо. Отобранную у нее шапку не спрятал, как обычно, а изжевал и измочалил в зубах, и только после этого соизволил вернуть владелице.
Показывая его покупателям, Раиса неизменно характеризовала Солнечного как агрессивную, порченную лошадь. Требовала от ветврача его срочно кастрировать, но тот, хотя и обещал сделать операцию в самое ближайшее время, то ли по лени, то ли по забывчивости так до жеребца и не добрался.
Наше взаимопонимание с Солнечным, наверное, тоже имело свое логическое объяснение. Юля его заезжала и работала в течении полугода. А до этого, несколько лет назад, много работала со мной и моей лошадью. И требования, которые она предъявляла ко мне, моей первой лошади и теперь вот к Солнечному, совпадали.
Когда я спешивалось с Солнечного, во мне все пело. Верилось в светлое будущее, верилось, что вот оно, свершилось – можно полюбить еще одну лошадь, опять почувствовать себя кентавром, когда становится непонятно, где кончаешься ты, и где начинается лошадь… Верилось, что и Солнечному, такому жадному до человеческого внимания и ласки, хорошо будет в частных руках…
Цена, названная Раисой за жеребца, повергла меня в шок. Три тысячи долларов. При том, что около десятка других лошадей с той же ставки, услужливо показанных Раисой, предлагались последней за полторы тысячи, да еще и с торгом.
-- Кастрирую и немцам продам, -- прокомментировала цену зоотехник. – Они меринов охотно покупают.
-- Рая, зачем его кастрировать, он же не жеребцует?
-- Да, он не чистопородный даже, племенной ценности не представляет, – ответила она.
Потом мы просто стояли с Солнечным в деннике. Думали, вздыхали, я почесывала ему шею, а он жарко дышал мне в ухо.
Придумать мне ничего пока не удалось.
Лирическое отступление. О ценах
Мои друзья и сотрудники часто задают мне один и тот же вопрос: а сколько стоит лошадь? Попытки объяснить, как от многого это зависит, обычно успеха не имеют, и поэтому сейчас я говорю, что молодая целая породистая лошадь без перспектив большого спорта обойдется в полторы-две тысячи. По нашим, белорусским, ценам.
Это и так и не так одновременно. Хотя мы живем вроде бы как по рыночным законам, слишком многое зависит от личных связей, симпатий-антипатий, знакомств. И от наличия информации, так как многочисленные мелкие хозяйства то разоряются, то меняют в отношении имеющихся лошадей свои планы, в результате чего нет-нет да продаются породистые верховые лошади по мясным ценам.
В одном из наших крупных хозяйств долгое время ни за какие деньги не продавали лошадей частникам. Это произошло после того, как одна из девушек-часниц купила за 400 долларов хронически хромого двухлетку Султана и спустя 4 месяца перепродала его за 2 тысячи. Скандал был огромный! История эта дошла до директора, и он, естественно, поинтересовался, почему была списана лошадь, стоимость которой спустя такой небольшой срок выросла в пять раз?
Естественно, никто из зоотехников и врачей не стал рассказывать, что сами они пресловутого двухлетку выводили из денника раз в несколько недель, и то, только для того, чтобы убедиться, что хромота никуда не делась и поставить его обратно. Что по этой причине его несколько месяцев не чистили и отбивали кое-как, в результате чего выглядела лошадь просто ужасно – отчистить новой хозяйке его не удалось, пришлось срезать комья навоза вместе с шерстью. Что из-за выше перечисленных причин он остановился в росте и выглядел гораздо меньше своих одногодок… И что продать его в таком состоянии за 400 долларов, а не отдать на мясокомбинат за 150, казалось выгодной сделкой.
Зоотехники промолчали, и частникам коней не продавали почти три года, пока не сменился директор. А продавали на Россию, в Европу, или, в крайнем случае, в областные белорусские города, подальше от Минска, чтобы не дай бог история не повторилась.
А Султана, у которого сделанный еще до покупки рентген не показал никаких отклонений, оказалось достаточно грамотно расчистить, подлечить гниющие стрелки и постепенно ввести в работу. Он сразу начал активно расти и за 4 месяца, к моменту перепродажи, прибавил около 8 сантиметров, и по характеру оказался замечательным – общительным, ровным, смелым.
Эта же девушка, отличающаяся завидной активностью, в год по таким вот бросовым ценам скупала по колхозам по 3-4 лошади, держала их несколько месяцев и с чистой совестью продавала преобразившихся коней в несколько раз дороже.
Прочитала весь дневник на одном вздохе. Впечатлений масса :!: :!: :!: 
