Катерина (sonatina)
Новичок
Полет
-Да, я рысак. Да, я несчастный рысак, я бедный серый рысак. Да, я пра-пра-пра-пра-какой-то там правнук знаменитого Крепыша. Да, все говорят, что я на него похож и что у меня блестящее будущее, но я не хочу ничего. Я хочу свободы, мне надоели бега, беговые дорожки и качалки, старые наездники, бурчащие конюхи, восторгающиеся зрители, веселый и богатый хозяин.
У меня есть мечта-это слово, значения которого я не знаю, наверное, так и не узнаю. Это слово- «галоп». Я с детства только слышал: «Ты рысак, твое призвание рысить, побеждать. Вот и рыси». Вот что тут поделаешь. Значит, это моя такая несчастная участь. Когда меня впрягли в эту ужасную качалку, я испугался, рванулся, но меня заставили рысить, это была жуткая боль во рту. А потом мне не давали есть, да я и не смог бы. Больше я не пытался удрать или не послушаться. Я трус, я слабак, но я не мог.
Что для меня человек? Да ничего, жалкое создание. Я бы в миг расправился со всеми и унесся оттуда, познал бы галоп, но я боялся, я боялся человека, боялся, что он не покормит, не напоит, побьет, что просто не будет любить. Я беспрекословно слушаюсь его, словно резиновая игрушка. А зачем? Люди, вам хватит десяти моих выигранных заездов? Десяти из пятнадцати? Хватит? Тогда…а как же Фея? Нет, я не могу ее бросить, она не поймет. Да, любовь правит миром, любить - значит жить. Я буду жить назло всем, но… Да, я знаю выход, это меня спасет. Из любой ситуации можно найти выход. Как говорится, ни пуха ни пера…
Послышался грохот, обезумевшее ржание, снова грохот. Сбежалось несколько человек. В деннике лежал длинноногий светло-серый рысак, он высоко задрал голову, в его светлых глазах виднелась адская боль, но он терпел. Вскоре приехал ветеринар, который с мрачным и деловым видом вышел из денника, сказав: «Перелом». Перелом для рысака - это смерть, его хотели пристрелить, но владелец лошади настоял на том, чтобы лошадь оставили жить. Рысак отблагодарил хозяина, он скоро поправился, нога почти зажила, он ушел на заслуженную пенсию. И…
Прохладным февральским утром серого орловца вывели за пределы конюшни. Нет, его повели не на манеж, не на дорожку, а в леваду, или в маленькое поле. Конюх снял недоуздок, закрыл ворота и отошел, оставив жеребца одного. Конь обернулся. Он никогда не оставался один в таком большом пространстве, он не знал, что делать. Человек ушел. Можно. Давай, малыш, давай. Это твое время. Жеребец, еще раз осторожно оглянувшись и убедившись, что он один, сделал аккуратный шаг, еще один, еще. Нет, он не умел, но учился. Это был его первый галоп, первый полет. Чуть споткнулся, полетел кубарем, но снова поднялся и помчался. Все быстрее и быстрее, он несся впереди времени, потому что боялся, что опять придет человек и заставит рысить, накажет, но он не пришел. Пускай это было коряво, ноги не слушались, недавно зажившая нога с трудом сгибалась и разгибалась, но жеребец был счастлив, он летел. Так продолжалось долго, до тех пор, пока он не упал без сил. Во сне он тоже летал. Он был рысаком, рысаком и остался, но мечта его сбылась. Это был полет…
Один день лошади
Сегодня проснулась рано, в хорошем настроении, соседка еще спала. Что хорошо, люди тоже были веселы. Видно, праздник у них какой-то. А у меня то же, между прочим. День рождения называется. Люди думают, что мы глупые, ничего не понимаем, а они умные. Скорее уж, наоборот. Мы и человеческий язык знаем, только говорить на нем еще не научились, но это поправимо.
Через три часа пришли конюхи, накормили. Мне не нравится, что нам швыряют сено, будто бы в пустое место. Иногда и больно бывает! После вчерашней прогулки и глубокого сна завтрак был особенно вкусным и сытным. Затем мы болтали с подружкой. Как-то расспорились по поводу того, кто лучше: опытный всадник или новичок. Марфуша утверждала, что новички лучше, потому что с ними не заставляют ничего такого сложного делать, над ними можно поиздеваться, и осень весело слушать их вопли, когда ты сделаешь шаг ни в ту сторону.
А я считаю, что профи лучше, потому что он как раз и знают, чего хотят от нас и как этого добиться. По крайней мере, не тыркает в тебя своими пятками, не елозят наверху и не скулят жалобно.
И все же мне не очень повезло. К полудню пришла группа «всадников» - новичков, и на мне показывали, как надо чистить и седлать. Ужас. Одну девчонку я знаю, она часто бывает у нас на конюшне, но всего месяц. Вот она начала меня седлать, я всячески показывала, что, во-первых, не хочу сегодня ее возить, и что, во-вторых, он неправильно положила седло. Она позвала тренера, и мне досталось по лицу(и почему это люди говорят, что у меня морда? По-моему, очень даже ничего личико у меня), но седло поправила. Вот меня потащила в сырую погоду эта девчонка. Пока она на меня карабкалась, я думала, что провалюсь скорее или усну. Ура. Сидит. Опять что-то копошится. Ну почему вы, люди, такие странные? Раз уж решили ездить, так ездите по-человечески, а не возитесь на спине. Это вначале щекотно, потом уже мозоли и натертая холка. Поехали. Что-то она там опять дергала поводом, елозила, а я изображала, что не понимаю, что от меня требуют рысь. К сожалению, пришедший тренер раскусил меня, покричал, кулаком помахал, но я-то видела улыбку на его лице.
Потом меня посадили на ремень (или корду?), там уже не похалтуришь. Стремена болтались и путались, девчонка яростно хватала меня пятками, потом свалилась, посмотрела на меня и разревелась. Мне ее даже жалко стало. Я к ней подошла, но она меня оттолкнула. Так кончилась моя тренировка. Минут через 5 ко мне пришла та самая девчонка, она меня «раздела» и потом принесла кочанчик капусты. Я легла на плечо и ласково прошептала: «Прости меня! Я больше не буду. Приходи, еще покатаю!» Но девчонка, кажется, меня не поняла.
Через часок пообедала, поделилась впечатлениями с Марфой. Потом пришла любимая хозяйка. Я жалела, что уже ездила сегодня, но больше б мне не разрешили, хотя я была полна сил.
-Симка! Привет, Симочка! Привет, моя хорошая! Как ты поживаешь? А я соскучилась. Тебе тут гостинцев привезла. Вот, смотри.
Она развернула коробку с вкуснятиной, но я не хотела есть, решила пообщаться с хозяйкой, а морковкой поделиться с Марфунькой.
Хозяюшка долго со мной болтала, а я почти не слушала. В денник напротив вошел жеребец. Он у нас живет месяца два, он недавно стал жить рядом. Я смотрю на него часто и много. Вначале он был для меня никак, потом я вообще в нем разочаровалась, а недавно видела его и его хозяина верхом. С тех пор я влюбилась. Даже признаться стыдно. Я заметил, что моя хозяйка тоже неровно дышит в сторону хозяина моего любимого. Она ушла, а я для приличия чмокнула ее в щечку и продолжила наблюдение за Пологом. Ура! Он мне подмигнул, я счастлива. Позже пришла с тренировки Марфуша, мы с ней поели мои гостинцы, опять продолжили неоконченный спор и разговоры о своих, девичьих секретах.
На улице было давно темно, все лошади были на месте, в конюшне стало тепло и светло. Нам раздали ужин, каждому положили по букету свежих цветов (это на соревнованиях подарили) и весь народ, усевшись посреди коридора конюшни, начал петь тихие и милые песни. Насколько я поняла, это были песни о лошадях. То есть, о нас. Так я уснула…
-Да, я рысак. Да, я несчастный рысак, я бедный серый рысак. Да, я пра-пра-пра-пра-какой-то там правнук знаменитого Крепыша. Да, все говорят, что я на него похож и что у меня блестящее будущее, но я не хочу ничего. Я хочу свободы, мне надоели бега, беговые дорожки и качалки, старые наездники, бурчащие конюхи, восторгающиеся зрители, веселый и богатый хозяин.
У меня есть мечта-это слово, значения которого я не знаю, наверное, так и не узнаю. Это слово- «галоп». Я с детства только слышал: «Ты рысак, твое призвание рысить, побеждать. Вот и рыси». Вот что тут поделаешь. Значит, это моя такая несчастная участь. Когда меня впрягли в эту ужасную качалку, я испугался, рванулся, но меня заставили рысить, это была жуткая боль во рту. А потом мне не давали есть, да я и не смог бы. Больше я не пытался удрать или не послушаться. Я трус, я слабак, но я не мог.
Что для меня человек? Да ничего, жалкое создание. Я бы в миг расправился со всеми и унесся оттуда, познал бы галоп, но я боялся, я боялся человека, боялся, что он не покормит, не напоит, побьет, что просто не будет любить. Я беспрекословно слушаюсь его, словно резиновая игрушка. А зачем? Люди, вам хватит десяти моих выигранных заездов? Десяти из пятнадцати? Хватит? Тогда…а как же Фея? Нет, я не могу ее бросить, она не поймет. Да, любовь правит миром, любить - значит жить. Я буду жить назло всем, но… Да, я знаю выход, это меня спасет. Из любой ситуации можно найти выход. Как говорится, ни пуха ни пера…
Послышался грохот, обезумевшее ржание, снова грохот. Сбежалось несколько человек. В деннике лежал длинноногий светло-серый рысак, он высоко задрал голову, в его светлых глазах виднелась адская боль, но он терпел. Вскоре приехал ветеринар, который с мрачным и деловым видом вышел из денника, сказав: «Перелом». Перелом для рысака - это смерть, его хотели пристрелить, но владелец лошади настоял на том, чтобы лошадь оставили жить. Рысак отблагодарил хозяина, он скоро поправился, нога почти зажила, он ушел на заслуженную пенсию. И…
Прохладным февральским утром серого орловца вывели за пределы конюшни. Нет, его повели не на манеж, не на дорожку, а в леваду, или в маленькое поле. Конюх снял недоуздок, закрыл ворота и отошел, оставив жеребца одного. Конь обернулся. Он никогда не оставался один в таком большом пространстве, он не знал, что делать. Человек ушел. Можно. Давай, малыш, давай. Это твое время. Жеребец, еще раз осторожно оглянувшись и убедившись, что он один, сделал аккуратный шаг, еще один, еще. Нет, он не умел, но учился. Это был его первый галоп, первый полет. Чуть споткнулся, полетел кубарем, но снова поднялся и помчался. Все быстрее и быстрее, он несся впереди времени, потому что боялся, что опять придет человек и заставит рысить, накажет, но он не пришел. Пускай это было коряво, ноги не слушались, недавно зажившая нога с трудом сгибалась и разгибалась, но жеребец был счастлив, он летел. Так продолжалось долго, до тех пор, пока он не упал без сил. Во сне он тоже летал. Он был рысаком, рысаком и остался, но мечта его сбылась. Это был полет…
Один день лошади
Сегодня проснулась рано, в хорошем настроении, соседка еще спала. Что хорошо, люди тоже были веселы. Видно, праздник у них какой-то. А у меня то же, между прочим. День рождения называется. Люди думают, что мы глупые, ничего не понимаем, а они умные. Скорее уж, наоборот. Мы и человеческий язык знаем, только говорить на нем еще не научились, но это поправимо.
Через три часа пришли конюхи, накормили. Мне не нравится, что нам швыряют сено, будто бы в пустое место. Иногда и больно бывает! После вчерашней прогулки и глубокого сна завтрак был особенно вкусным и сытным. Затем мы болтали с подружкой. Как-то расспорились по поводу того, кто лучше: опытный всадник или новичок. Марфуша утверждала, что новички лучше, потому что с ними не заставляют ничего такого сложного делать, над ними можно поиздеваться, и осень весело слушать их вопли, когда ты сделаешь шаг ни в ту сторону.
А я считаю, что профи лучше, потому что он как раз и знают, чего хотят от нас и как этого добиться. По крайней мере, не тыркает в тебя своими пятками, не елозят наверху и не скулят жалобно.
И все же мне не очень повезло. К полудню пришла группа «всадников» - новичков, и на мне показывали, как надо чистить и седлать. Ужас. Одну девчонку я знаю, она часто бывает у нас на конюшне, но всего месяц. Вот она начала меня седлать, я всячески показывала, что, во-первых, не хочу сегодня ее возить, и что, во-вторых, он неправильно положила седло. Она позвала тренера, и мне досталось по лицу(и почему это люди говорят, что у меня морда? По-моему, очень даже ничего личико у меня), но седло поправила. Вот меня потащила в сырую погоду эта девчонка. Пока она на меня карабкалась, я думала, что провалюсь скорее или усну. Ура. Сидит. Опять что-то копошится. Ну почему вы, люди, такие странные? Раз уж решили ездить, так ездите по-человечески, а не возитесь на спине. Это вначале щекотно, потом уже мозоли и натертая холка. Поехали. Что-то она там опять дергала поводом, елозила, а я изображала, что не понимаю, что от меня требуют рысь. К сожалению, пришедший тренер раскусил меня, покричал, кулаком помахал, но я-то видела улыбку на его лице.
Потом меня посадили на ремень (или корду?), там уже не похалтуришь. Стремена болтались и путались, девчонка яростно хватала меня пятками, потом свалилась, посмотрела на меня и разревелась. Мне ее даже жалко стало. Я к ней подошла, но она меня оттолкнула. Так кончилась моя тренировка. Минут через 5 ко мне пришла та самая девчонка, она меня «раздела» и потом принесла кочанчик капусты. Я легла на плечо и ласково прошептала: «Прости меня! Я больше не буду. Приходи, еще покатаю!» Но девчонка, кажется, меня не поняла.
Через часок пообедала, поделилась впечатлениями с Марфой. Потом пришла любимая хозяйка. Я жалела, что уже ездила сегодня, но больше б мне не разрешили, хотя я была полна сил.
-Симка! Привет, Симочка! Привет, моя хорошая! Как ты поживаешь? А я соскучилась. Тебе тут гостинцев привезла. Вот, смотри.
Она развернула коробку с вкуснятиной, но я не хотела есть, решила пообщаться с хозяйкой, а морковкой поделиться с Марфунькой.
Хозяюшка долго со мной болтала, а я почти не слушала. В денник напротив вошел жеребец. Он у нас живет месяца два, он недавно стал жить рядом. Я смотрю на него часто и много. Вначале он был для меня никак, потом я вообще в нем разочаровалась, а недавно видела его и его хозяина верхом. С тех пор я влюбилась. Даже признаться стыдно. Я заметил, что моя хозяйка тоже неровно дышит в сторону хозяина моего любимого. Она ушла, а я для приличия чмокнула ее в щечку и продолжила наблюдение за Пологом. Ура! Он мне подмигнул, я счастлива. Позже пришла с тренировки Марфуша, мы с ней поели мои гостинцы, опять продолжили неоконченный спор и разговоры о своих, девичьих секретах.
На улице было давно темно, все лошади были на месте, в конюшне стало тепло и светло. Нам раздали ужин, каждому положили по букету свежих цветов (это на соревнованиях подарили) и весь народ, усевшись посреди коридора конюшни, начал петь тихие и милые песни. Насколько я поняла, это были песни о лошадях. То есть, о нас. Так я уснула…