Пролог. Даниэль д’Ангиэра
Нет на свете вещей более несовместимых, чем компьютер и инквизиция. Человек напротив изучает попеременно то монитор, то какие-то бумаги. И мы оба знаем, что на самом деле он изучает меня.
- Ваше... хм... Имя, данное Вам при рождении - Даниэль ди Ронтайри д’Ангиэра?
- Совершенно верно.
- Вот биографическая справка из Вашего дела, ознакомьтесь. Все верно?
- Да.
Это старая игра. Как будто ему неизвестно, что я отвечу. Я сам играл в эту игру - ненужных вопросов и ответов. И играл, надо сказать, куда как лучше, чем бесцветный человечек за компьютером.
- Вы сделали блестящую карьеру.
Этот вопрос тоже требует ответа? Впрочем, признаю: блестящую. Вам, уважаемый, такая и не снилась.
- На своем... хм... последнем посту Вы лично руководили расследованием пятисот шестнадцати дел и принимали непосредственное участие в процессах.
- Точной цифры я не помню.
- Ничего страшного, нам она известна. Основные обвинения?
- Магия и ересь, - я не удержался, пожал плечами. А в чем должна обвинять инквизиция? В краже кур? Хотя, конечно, смотря какого цвета были куры...
- Вам известны результаты исследований, проведенных в связи с наиболее крупными процессами?
- Думаю, да. По крайней мере, большинство.
- Количество обвиняемых в Тарне?
- Шестьдесят четыре.
- Обвинение?
- Магия Ригарэль и пособничество.
- Приговор?
- Очищение огнем.
- То есть, их сожгли. Виновность подтверждена?
-Да.
Чиновник удовлетворенно кивает, роется в бумагах.
- Процесс в Картассе?
- Пятнадцать обвиняемых. Ведьмовство, магия нэры Огня. Виновность подтверждается последними исследованиями.
Кивает, роется в бумагах.
- Процесс в Анароне?
- Триста обвиняемых.
- Триста семьдесят два, - он поднимает указательный палец. Молча соглашаюсь - невелика разница.
- Обвинение?
- Ведьмовство, магия нэры Огня. Порча.Черная магия. Ересь.
- Приговор?
- Очищение огнем.
- Всем? Включая пятнадцать епископов?
- Троих помиловали. Казнь через повешение.
Он смотрит сквозь меня в угол.
- Вам известно, что обвинения признаны безосновательными?
- Включая заговор против Верховного Князя? - я смотрю поверх его головы.
- Этого нет в материалах дела.
- Естественно, - я снова пожимаю плечами.
- Но Вы знали, что они невиновны?
- Инквизиция не наказывает невиновных.
Бессмысленный разговор начинает утомлять.
- Процесс в монастыре святой Марты и Арнском графстве в Анароне?
- Ригарэль и магия нэры Огня.
- Исследования показывают невиновность казненных.
- Ваши исследования ошибаются.
Вот уж в чем я уверен. Один из анаронских Ригарэль оставил мне памятку на всю жизнь. Здание инквизиции потом отстраивали на ровном месте, а мне пришлось искать новых следователей - взамен безвременно покинувших этот мир.
- Может быть, может быть... И сколько же там было Ригарэль?
- Шесть.
Он поднимает брови:
- По нашим данным, здесь восемьсот двадцать три обвиняемых.
- Несколько магов нэры Огня других линий. Остальные - пособники.
- Сколько из них было приговорено к смерти?
- Около шестисот. Может, больше. Не помню.
Он старается не смотреть на меня, но я замечаю, как растет ужас в его глазах.
- Потом... Вы были в Сером легионе.
- Вы хорошо осведомлены.
- И вернулись два года назад.
- Кажется, Вам лучше знать.
Он тушуется и бормочет:
- Я не участвовал в... в этом.
Еще бы. Если бы в "этом" участвовали такие, как ты, сидеть бы мне в Сером легионе, как его теперь называют, и дальше.
- Извольте подождать. Вас скоро вызовут.
Он бочком пробирается из комнаты, стараясь ни в коем случае меня не коснуться. Для него я хуже прокаженного. Монстр, вылезший то ли из ада, то ли из могилы. Может быть. Я сам еще не разобрался.
Через десять минут мне сообщили, что Великий инквизитор Итоэса Вэйс Нэвел готов меня принять.
Последний раз я был у него два месяца назад. За это время здесь мало что изменилось - все тот же бесконечный стол, тяжелые шторы на окнах, деревянные панели до середины стены. Конечно, неизменный компьютер. На столе - ничего лишнего, никакого постороннего клочка бумаги. Главное украшение стола - мое личное дело, предусмотрительно принесенное бесцветным чиновником. Возможно, он вез его на тележке. Своими размерами этот грандиозный труд мог бы поспорить с количеством бумаг, исписанных по ходу процесса восьмисот с лишним анаронских выродков.
Нэвел поднялся навстречу, протянул высохшую руку. Это кастовое - никогда не встречал инквизитора с хорошим здоровьем. Кожа Нэвела похожа на гибрид пергамента со сморщенным яблоком. Хотя мне, пожалуй, тоже особо хвастаться нечем.
Инквизитор пожал мне руку и тут же предложил садиться. Правильно - он ниже меня ростом и шире в плечах. Сидя, имеет все преимущества.
- Как Ваши успехи?
- Спасибо, неплохо.
Голос у Нэвела чуть менее мелодичен, чем у простуженной вороны. Что ж, мы дорого платим за желтый цвет глаз - всевозможными уродствами и неизвестного рода болезнями. Что не мешает порой жить довольно долго. Один из Великих инквизиторов Итоэса дотянул до ста четырех лет. Хотя под конец, по слухам, начал путать сортир с исповедальней - что не помешало ему провести пару допросов за день до смерти. Ни один из допрашиваемых ни до собственной казни, ни до смерти допрашивающего не дожил.
- Я думаю, Вы уже успели разобраться в ситуации. Как видите, вся магия, включая церковную, давно исчезла. Инквизицию хоть и упразднили, но она все же не перестала существовать, пусть и в тайне от Святого Престола. Который был счастлив до щенячьего визга, когда это выяснилось. Не так давно, как видите. Теперь, - Нэвел издал какой-то звук, призванный изобразить смех, - мы снова нужны.
- Численность магов инквизиции крайне мала, - позволяю я себе вставить реплику.
- Поэтому Вас и вернули... оттуда. - Нэвел уперся взглядом мне в переносицу. - И дорогой ценой.
- Значит, я ее стою, - холодно парирую я. Он настоящий Великий инквизитор - впечатление такое, словно я сам буравлю себя взглядом промеж глаз. Если не прекратит - иметь мне косоглазие впридачу к прочим красотам. А его серенький чинуша сдох бы еще минуту назад и валялся бы на блестящем паркете рядом с собственными глазами.
- Не осталось следов магических линий. Мы собираем уцелевших потомков любых магов. Независимо от стихии. И времени у нас, возможно, немного. Вы готовы занять пост инквизитора Эстассии?
- Это великая честь для меня, - склоняю голову. А когда вновь смотрю перед собой - вижу на столе перстень с желтым камнем. И - узнаю.
- Берите, - усмехается Нэвел. - Это Ваш. Возможно, Вам приятно будет узнать, что после Вашего... гм... ухода никто так и не смог им воспользоваться.
Я надеваю перстень - стараясь, чтобы движение не было ни слишком поспешным, ни слишком медленным.
- Вы вылетите в Ардор завтра, самолет в восемь двадцать утра. Там Вас встретят. Все помещения уже готовы.
- В Эстассии уже удалось обнаружить магов?
- Немного. Ваше дело - найти остальных. Со всеми вытекающими последствиями, естественно. Надеюсь, об осторожности и конфиденциальности напоминать не нужно. Как и о необходимости обеспечить самый строгий надзор.
- Как Вам известно, во время моей предыдущей работы ни один маг из-под стражи не сбежал.
- Удачи, - Нэвел опять протянул руку, и на этот раз я встаю на колено и касаюсь губами желтого камня на пергаментном пальце.
Лето в Ардоре. Эвиэль Нарэн
Проклятый зонт все-таки сломался, и по дороге от метро к институту я успела превратиться в мокрую курицу. Проклятая машина была на проклятом сервисе, и сделать ее обещали только завтра. Хотя зря я ее ругаю - она же не виновата, что часовую работу у нас делают в лучшем случае за сутки. И надо же было ей сломаться именно тогда, когда дождь льет, как из ведра.
Лактор его знает, зачем я вообще тащусь по собачьей погоде в институт. Чтобы отдать заву план моего гениального исследования? Так он его забудет раньше, чем прочтет. Я и сама уже не помню, что накропала, примостившись у стола вчера на ночь глядя. Лишь бы листик не забрал - он у меня единственный.
Заведующий отсутствовал. С полчаса я проболталась по коридору, пока наконец к кабинету не подлетела лаборантка с сообщением о грядущем заседании кафедры, следом за которой появился зав собственной персоной. Кинул взгляд на мой ощипанный листочек с планом и пробурчал что-то вроде "ну-ну, пишите". Окрыленная свободой, я сломя голову рванула обратно к метро под непрекращающимся ливнем.
Моя тема приблизительно звучит как "Использование суеверий и мифов, связанных с существованием магии, в обосновании деятельности средневековой инквизиции". Не совсем обычно для кафедры Истории Итоэса. Я даже опасалась, что будут проблемы с утверждением темы, одним боком граничащей с фольклористикой, другим - с историей права. Однако зав высказал мнение, что не стоит чрезмерно сужать рамки нашей науки, и тема прошла со всеобщего одобрения. Получив на кафедре неофициальное наименование "Про сказки".
Вначале у меня мурашки по спине бегали при мысли о том, сколько народу истребили без вины ради этих сказок. Потом заинтересовали сами сказки - несмотря на полную бредовость, выглядели они весьма любопытно. Старая мифология Итоэса представляет собой весьма стройную систему, правда, крайне сложную. Не лень же им было придумывать такое количество магов и всяких нелюдей. Кое-что выглядит и вовсе сущей нелепицей – как им удавалось верить в существование какого-то заколдованного мира, поместив его в наше измерение и вплотную к Картассе? Все равно, что я воображу его на собственной кухне и буду считать, что каждый день вижу, хоть его там и в помине нет. Единственно разумным объяснением остается то, что по какой-то причине никто не оказывался по ту сторону Картасских гор, вот и навоображали себе невесть что. Понять бы эту причину.
Надо сказать, что сказки увлекали – их омрачала лишь кровавая история инквизиции. Хотя и сами легенды далеко не всегда повествовали о любви и счастье. Скорее – наоборот.
Мне нравилась одна – самая загадочная, без конца и начала, и потому – грустная, хоть ее смысл и оставался непонятен. «И сказал воин тгарионду: кого я буду защищать в Царстве Света? Там, где не будет зла и войны, не будет мне места. И разгневался тгарионд, и сказал: стой же вечно на границе миров, я изгоняю тебя. Будь проклято имя отвергшего Свет. И ответил воин: «не Свет отвергаю, но мир и покой. Война – не на поле брани, война – во мне. Как защищать мне Свет и мир без Тьмы и битвы?» - «Ступай же прочь», - сказал посланник Света».
Алекс Лайри, помощник декана
Ардорской Академии
Накануне вечером пришла срочная депеша из Соборного Княжества, из которой следовало, что сегодня с утра пораньше мне придется тащиться в аэропорт по всем пробкам. Не то что бы я позволял себе быть недовольным распоряжением Святого Престола - ни в коем случае! Скорее, я неточно выразился. Кто именно должен тащиться в аэропорт, в депеше не уточнялось, однако в Академии решили послать именно меня.
Так что теперь, преодолев с грехом пополам упомянутые пробки, я стою среди встречающей толпы в ожидании какого-то типа, а на шее у меня висит табличка с надписью "Академия", и я чувствую себя полным идиотом. Десять минут назад мне оттоптали все ноги пассажиры с анаронского рейса. Теперь по ногам едут чемоданы из Тарны. Значит, ждать осталось уже недолго: самолет из Соборного Княжества прилетает на пятнадцать минут позже тарнского, а о задержке не объявляли.
Бес его знает, с какой стороны он успел появиться. Я, вроде, глаз не отводил от коридора, по которому проходили прилетевшие пассажиры. Уж на такую личность я бы обратил внимание. Голос - глухой, неприятный, от которого становится не по себе, - раздается прямо возле уха: "Добрый день". Таким голосом лучше не доброго дня, а вечного покоя желать. Я оборачиваюсь - и с трудом сохраняю вежливое выражение лица. По крайней мере, хотелось бы надеяться, что сохраняю. Обезображенная физиономия стоящего рядом типа в черных очках мало кого, наверное, оставит равнодушным. Очки, призванные, судя по всему, эту красоту слегка замаскировать, с этой функцией явно не справляются.
- Рад Вас видеть, - я стараюсь нацепить самую любезную улыбку, в то время как внутри меня передергивает от легкого омерзения. - Надеюсь, путешествие было приятным?
Ответа мне дождаться явно не суждено. Беру его багаж, и мы идем к машине. Тип садится сзади.
Отъезжая со стоянки, я вижу его в зеркало - и тут меня передергивает второй раз. Теперь - от легкого ужаса. Хмырь снял очки, и тут я понимаю, что если они что и маскировали, то вовсе не его уродство. Просто новоиспеченный инквизитор Всея Эстассии не носит линз.
Даниэль д’Ангиэра
Теперь меня пугаются даже инквизиторы. Что, с одной стороны, льстит: судя по впечатлению, который произвел мой взгляд на парня за рулем, мага моего уровня он еще не встречал. С другой стороны, огорчает. С кем мне работать? С бюрократией от инквизиции? Если бы раньше у меня завелся инквизитор вроде этого Лайри, ему бы небо с овчинку показалось. Хотя в те времена нам не приходилось скрывать сам факт своего существования. Пусть так - цветные линзы ему необходимы. Кстати, глаза под ними, скорее всего, почти карие. А вот щеголеватый видок... Ничего. Я скоро объясню ему, что такое инквизиция. Я хорошо объясняю.
Он бы так не кривился при виде моей физиономии, если бы знал, насколько мне отвратительна его. Как и всех прочих пародий на инквизиторов. Ни разу в жизни не участвовавших ни в одном процессе и способных затеряться в толпе.
Нынешние умники додумались до того, что все особые признаки инквизиторов поделили на первичные и вторичные. Первичные - последствия инициации, вторичные - издержки, так сказать, производства. Мы когда-то их называли естественными и приобретенными. Может, эти книжные черви и правы - с общечеловеческой точки зрения наши естественные признаки - то есть, возникшие вследствие инициации, - больше смахивают на противоестественные.
Прежде всего, желтый цвет глаз. Бывает разных оттенков, у самых слабых магов и вовсе приближается к светло-карему - инквизиторы из таких никудышные. Слабый уровень - зато больше на людей похожи. Может, теперь кому-то так и лучше, не знаю.
Что касается остальных первичных признаков - или меток - то это уже дело случая. Я отделался раздвоенной ключицей и низким болевым порогом. Вот это, кстати, странно - в восьмидесяти случаях из ста чувствительность к боли существенно уменьшается, в десяти-пятнадцати пропадает совсем, в остальных остается неизменной. Мне повезло попасть в какую-то несуществующую долю процента. Великий инквизитор тогда аж лично заинтересовался, неделю булавками тыкал во все места - все пытался что-то понять. Еще один подарок инициации - заострившиеся верхние клыки. Такая мелочь, что и упоминать не стоит. У некоторых такое от природы - одна молоденькая ведьма, пользовавшаяся бешеным успехом у сильного пола, острые зубки по праву считала пикантным дополнением к прочим прелестям.
Потом уже маги всех мастей поработали над моей внешностью гораздо лучше, чем инициация. Желтый цвет глаз, все-таки, вещь неизбежная; ключицу под одеждой не видно; зубы, в общем-то, в пределах нормы - до вампира мне далеко. Зато вторичные метки получились весьма выразительны. Мелкие шрамы можно не считать - да и считать пришлось бы очень долго. Переломы и вывихи, слава Силам Света, у нас лечили нормально - только правый мизинец чуть искривлен, но это почти незаметно. Лучше всех свое дело знал Ригарэль в Анароне. Прежде, чем его сожгли целиком, он меня наградил ожогом от виска до середины бедра. С тех пор сам на себя в левый профиль стараюсь в зеркале не смотреть. Глаз по какой-то случайности уцелел, только половина брови исчезла бесследно и навсегда.
Позже другой Ригарэль, уже в Эстассии, оказался не столь удачлив, лишив меня всего лишь куска мочки левого уха. Не везет мне с левой стороны, ничего не попишешь. Справа - глубокий шрам от запястья до локтя. Еще один Ригарэль, естественно. Ему же я был обязан парой сломанных ребер, но это уже мелочь, срослись - и ладно. В общем, за исключением того ожога, все бы ничего. След остался жуткий - с другой стороны, если верить нашим лекарям, я и выжить, по всем правилам, не должен был.
Все познается в сравнении. И в сравнении с некоторыми моими былыми коллегами я, наверное, не так уж плохо выглядел. У кого-то и вовсе было не сыскать ни одной части тела, оставшейся на отведенном природой месте и сохранившей пристойный вид. Сейчас, правда, приобретенные признаки мало у кого есть - не от кого стало их получать. Так что новоиспеченные инквизиторы просто красавцы по сравнению со своими предшественниками. Но с первичными признаками ничего не поделать, так что без изъянов не обойтись. У Нэвела нос искривлен два раза: сначала влево, потом вправо, и под хорошим углом. И зубы растут через один. Зато ему не ломали кости и не сжигали половину шкуры вместе с мясом.
На улице теперь инквизитор, надевший цветные линзы, вполне сходит за обычного человека.
Вскоре я увидел Академию. Территорию окружает огромный глухой забор. Колючая проволока. Может, и ток пустили. Хотя это все ерунда. Заклинания стоят – для отвода глаз, от проникновения, против демонов… Неплохо, но надо бы подправить. Вот уже есть, чем заняться.
Места здесь немало. Парк, фонтаны, несколько зданий. Центральный корпус – просто шедевр. Четыре этажа, колонны, балконы, ко главному входу идут две лестницы полукругом. Смесь дворца с замком.
Но самое главное достоинство – это место. Место, на котором стояло старое здание инквизиции.
- На первом этаже – административные кабинеты и столовая, - затараторил Лайри с самодовольным видом. – На втором – учебные аудитории для общих дисциплин. Кстати, в здании напротив слева – спортзал.
- Что? – от неожиданности переспрашиваю.
- Спортивный зал, - снисходительно поясняет Лайри. – Для студентов. Ну и для преподавателей, конечно.
Я представил себе футбольный матч между сборными инквизиторов и колдунов. Судья – вурдалак, комментатор – леший, мяч из черепа – личный дар спонсора-некроманта.
- Третий этаж – комнаты для студентов, четвертый – для преподавателей, там же конференц-зал. Наверху, в левой башне – обсерватория. Там же ниже – Малая библиотека и читальный зал. В правой башне… Ах, да – актовый зал тоже на втором этаже. В правой башне…
- Отец Лайри, ценю Ваше рвение, но слишком много информации для двух минут.
Лайри надулся и оскорблено буркнул:
- Также есть подземные этажи.
- Прекрасно, - мы стоим в просторном холле. – Где находятся мои комнаты?
- На минус втором. Вы хотели бы отдохнуть с дороги?
- Я прошу показать мне мой кабинет.
Здесь меня ждал второй приятный сюрприз. Все, что находится ниже первого этажа, представляет собой старые – те еще, настоящие! – помещения инквизиции. Конечно, что-то здесь переделывали, ремонтировали – но я чувствую сущность этого места, вдыхаю ее вместе со своеобразным запахом коридоров и лестниц, вместе с произносившимися когда-то здесь заклинаниями, вместе с визгом и проклятиями издыхающих магов.
И мой кабинет оказался бывшим кабинетом инквизитора Эстассии. Правда, насколько мне известно, последние несколько веков перед ликвидацией руководство здешней инквизиции предпочитало находиться в Керризе. Но сюда они тоже частенько наведывались.
Слава Силам Света, камин сохранили. Судя по всему, давно им не пользовались. Из новшеств – электрическая проводка, неизбежный компьютер, телефон.
- Вам принадлежит все это крыло, - сообщает Лайри. – Пока полностью готовы кабинет и спальня. Мы подумали, что, возможно, у Вас будут свои пожелания по поводу использования и обстановки остальных помещений.
Понимаю, что одно пожелание у меня уже возникло минуту назад.
- Какая из комнат меньше всех?
- Хм… Пожалуй, вторая слева от кабинета, - Лайри выглядит слегка озадаченным.
- Компьютер перенести туда. – У помощника декана слегка вытянулась физиономия, но хватило ума промолчать и ограничиться кивком головы. – Через полтора часа я хочу видеть здесь всех сотрудников. Также распорядитесь доставить дрова.
Лайри продолжает стоять столбом посреди комнаты.
- Чего Вы ждете? Отправляйтесь!
Он выскочил из кабинета с резвостью молодой козы.
Вскоре принесли дрова. Камин я разжигал сам – почти с наслаждением, совершенно традиционным способом.
Лайри, как и положено хорошему карьеристу, оказался пунктуален. Ровно через полтора часа на пороге появились десять человек, из них трое – с собственными стульями. Надо же, этот проныра учел даже количество сидячих мест в кабинете.
Они по очереди, недоверчиво глядя, целовали перстень, бормоча что-то приличествующее ситуации, долго рассаживались и грохотали стульями. Я дождался тишины.
- Как вам известно, я назначен инквизитором Эстассии и ректором Академии. Мое имя – Даниэль д’Ангиэра. Прежде всего я попросил бы вас представиться, после чего мы обсудим некоторые вопросы. Впоследствии каждого из вас приглашу для личной беседы. Кто возглавлял Академию прежде?
- Я, - со своего места поднимается высокий старик. – Тиссан Лиант. В настоящее время являюсь деканом третьего отделения. Предыдущий декан переведен в Соборное Княжество.
- Сколько всего отделений?
- Три, в зависимости от уровня магов.
Я смотрю ему в глаза. Судя по их цвету, он инквизитор весьма неплохого уровня. На левой руке недостает двух пальцев. Приобретенная метка? Интересно, при каких обстоятельствах. Ладно, это потом.
Два других декана выглядят на несколько лет помоложе. Один из них, Аниад Бэрин, отличается тотальной лысиной, а также отсутствием бровей и ресниц – на голове не сохранилось ни малейшего признака того, что природа предполагала растить на ней волосы. Второй, Гестон де Нармэс, декан начального отделения, имеет, напротив, торчащую во все стороны седую шевелюру, которую время от времени пытается ладонью привести из стоячего положения в лежачее.
Три помощника отличаются от деканов не только возрастом, но и внешним видом. Все трое в костюмах, носят цветные линзы и имеют весьма светский вид.
- Карл Сайвэл, помощник декана первого отделения, - привстав, назвался полный мужчина лет тридцати пяти и собрался сесть.
- Я не разрешал Вам садиться.
Он подскочил, как ошпаренный, бормоча извинения. Прекрасно. Переходим к первой части лекции на тему «что такое инквизитор».
Я поднимаю второго.
- Антор Дорнари, помощник декана третьего отделения.
Неуверенно смотрит на меня, косится на стоящего рядом коллегу. Я молчу. И он остается стоять. Что ж, можно сказать, что воспитательная работа дает первые результаты.
Следующим встает старый знакомый. Алекс Лайри, помощник декана второго отделения. Прекрасно. Я без малейшей тени удовольствия осматриваю всю троицу и спокойно говорю:
- Снять линзы.
- Простите? – переспрашивает Лайри.
- Посмотрите мне в глаза, отец Алекс.
Тиссан Лиант среагировал моментально. Соображает он явно лучше своих подопечных. Он знает, что сейчас может произойти: глаза Лайри будут плавиться вместе с линзами через секунду визуального контакта. И восклицает шепотом:
- Алекс, немедленно сними линзы!
И вот только тут до Лайри дошло, что я мог сделать. Судя по выражению лица, он отказывается верить. И долго не может выковырять линзы из глазниц, потому что руки трясутся.
Все очень просто. Ни один здравомыслящий инквизитор не будет производить никаких магических действий с посторонним предметом в глазу. Энергии даже самого плохонького мага инквизиции, привыкшего использовать главным образом предметы-посредники, все равно хватит на то, чтобы одним только взглядом сжечь кучку бумаг. Или причинить подследственному ожог хорошей степени. Другое дело, что чем меньше сила, тем больше необходимость использования магических предметов – в основном, арилл флаймэ, увеличивающего энергию в несколько раз. Инквизиторы высокой ступени вполне могут обойтись без костров, раскаленных клещей и желтого камня в перстне. Им достаточно рук, глаз и силы мысли. Маги моего уровня могут, при необходимости, обойтись одной только мыслью.
Конечно, применяя магию, все эти Лайри и им подобные линзы снимают. Но я мог бы заставить его работать взглядом раньше, чем он понял бы, в чем дело. Естественно, Лайри все это знает. В теории. Потому что его куриных мозгов не хватило на то, чтобы поверить, что я действительно могу это сделать. Издержки гуманизма: пропадает чувство самосохранения. Он-то привык, что самое страшное наказание – это выговор.
Наконец, все трое смотрят на меня собственными глазами. Любопытно, у Лайри они все-таки желтые. Хотя и не невесть что.
- У меня линзы с диоптриями, - часто моргая, бормочет Карл Сайвэл. – Можно, я…
- Носите очки, - обрываю я. – И еще: в здании Академии инквизиторам запрещается носить мирскую одежду. Если еще раз увижу кого-нибудь не в облачении – последствия будут неприятные. Вам позволяют носить весь этот маскарад не для красоты, а из соображений секретности. Если вам все ясно – можете садиться.
Мне линзы не суждено носить даже из соображений секретности. В отличие от магов уровня пониже, концентрация энергии такова, что я рисковал бы остаться без глаз каждую секунду, а не только во время применения магии.
Теперь можно знакомиться с остальными. Возле двери – лекарь, к нему у меня никаких вопросов. Врачи инквизиции в последнее время ценятся дороже золота. Потому что лекарь – это инициированный в инквизиции эльф-полукровка. Беда в том, что инициацию проходят в лучшем случае трое-четверо из десятка. Остальные отправляются к праотцам или превращаются в овощи. А где сегодня найти такое количество расходного материала? К тому же, предполагается добровольное согласие на инициацию. Правда, заранее о проценте смертности никого в известность не ставят – а выжившие хранят тайны инквизиции не хуже самих инквизиторов. И приобретают они, естественно, не инквизиторские способности, а, так сказать, узкую врачебную специализацию. Потому что обычный врач – хоть мирской, хоть эльф, хоть любой другой представитель исцеляющей магии – для нас фактически бесполезен. Другая природа. Несовместимое не взаимодействует.
Глаза у наших лекарей белые – точнее, голубые или серые весьма специфического белесого оттенка. В принципе, обычной врачебной практикой они тоже заниматься могут – не знаю только, как насчет лечения эльфов. Хотя лично я никогда не слышал об эльфе, обратившемся в инквизицию за медицинской помощью. Так что строить теории по этому поводу – все равно, что прикидывать, могут ли они исцелять инопланетян.
Ладно, медик пусть отдыхает. Переходим к следующему пункту.
- Марта Кэррин, методист первого отделения, - не голос – шепот, дрожащий вместе с пламенем камина. – Преподаю гербологию, исцеляющую магию как непрофильный предмет для нэры Огня, зоологию…
- С расписанием я ознакомлюсь позже, - чуть усмехаюсь.
- Простите, - шепот умирает где-то на губах.
Она правильно на меня смотрит – как и должна смотреть ведьма на инквизитора. На вид ей лет сорок или чуть больше, серо-зеленые глаза, очень аккуратно уложенные светло-каштановые волосы, безупречно выглаженная блузка и юбка ниже колена. Похожа на тихую интеллигентную учительницу монастырской школы для девочек. В глазах – обреченность с запасом до конца жизни. Она заведомо признает мое право сжечь ее прямо здесь, в этом самом камине. И она права. Просто сейчас она нужна мне для других целей.
- Нэра Воды, как я понимаю?
Она кивает, затравленно глядя вниз.
- Какая династия?
- Эллани.
Неплохо. В былые времена пошла бы на костер в первых рядах. Хотя, конечно, нэра Воды довольно безобидна по сравнению с нэрой Огня. Как она их учит-то, интересно? Стоит посмотреть.
- Садитесь.
Она опускается с тихим всхлипом, чудом не промахнувшись мимо стула. Смотрю на ее соседку.
- Анаэль Ланн, методист второго отделения.
Полная противоположность Кэррин. Коротко стриженные светлые волосы, синие глаза, очки в половину лица с мелкими острыми чертами. Брючный костюм под цвет глаз. Твердый тон и прямой, с претензией на вызов, взгляд. Суровая дама, ничего не скажешь. Полуэльф – точнее, эльтэн. Около сорока.
Она смотрит на меня с легкой усмешкой. Я так же слегка улыбаюсь в ответ – и она без звука падает, схватившись за горло, и лежит, скорчившись возле стула.
- Отец Лайри, помогите даме подняться. Вряд ли ее поза уместна на собрании.
Кэррин сидит, прижав ко рту две руки.
- Она же женщина, - ошеломленно бормочет Лайри, поднимая полукровку, чье молчание сменяется сухим кашлем.
- Я умею определять пол различных существ. Отец Тиссан, Вы не находите, что дисциплина сотрудников далека от совершенства?
Декан хмуро смотрит в пол без тени протеста на лице. Пусть посоветует полукровке поучиться хорошим манерам у коллеги-ведьмы.
Ну, и последний персонаж. Отрешенный мужчина с серыми глазами и высоким лбом. Тоже эльтэн. Ольен Аст, методист третьего отделения. Что ж, два полуэльфа – это неплохо. Оба, судя по всему, довольно высокого уровня.
- Я хотел бы напомнить всем вам, что здесь не светский институт, не дом отдыха и не воскресная школа. Если кто-то сочтет мои требования излишне строгими, он может отправить прошение об отставке Великому инквизитору. Последствия отказа вам известны, думаю. Госпожа Ланн, Вы ничего не имеете против?
- Мне нравится моя работа, - твердо отвечает она. И, кажется, вполне искренне. Это неплохо. Если бы все они здесь оставались только из страха перед упомянутыми последствиями, на успех рассчитывать бы не приходилось. Хорошо делают только то, что нравится.
Любопытно – не она ли лишила в свое время пальцев Лианта? Вполне вероятно. Тем более, что вся эта троица – чудом сохранившиеся и чудом найденные уже обученные маги. Обученные не в академиях инквизиции, между прочим. Скажи мне кто раньше, что подобные твари станут мне коллегами – совершил бы акт самосожжения, честное слово. Ничего себе времена меняются. Так мы, глядишь, и канонизировать ведьм начнем.
Наверняка последнее время земля на кладбищах шевелится: покойные инквизиторы в гробах переворачиваются. Им хорошо, они этого безобразия не увидят. Увидели бы – померли бы вторично от разрыва сердца.
Алекс Лайри
Этот тип изнутри не лучше, чем снаружи. На том, первом, собрании он не меньше минуты наблюдал за тем, как отец Тиссан поднимается с колен, поцеловав его перстень, и не сделал ни малейшей попытки ему помочь. А когда Марта хотела поддержать старика, он зыркнул на нее так, что у нее самой ноги подкосились. Но это еще цветочки. К концу этого чертового собрания ни у кого не осталось сомнений в том, что нам прислали маньяка, которому место в психиатрической больнице. Кажется, я ошибся, приняв его изначально за сволочь. Он не сволочь – он сумасшедший. Может, Тиссан это понял раньше всех – он-то ни на секунду не усомнился в серьезности намерений этого садиста. Выходит, и в самом деле, не сними я вовремя эти линзы… Мерзость какая. А Анаэль неделю лечила горло и до сих пор морщится, когда глотает.
Странно, но Тиссан ничего не хочет предпринять. Это же преступление – держать такое чудище в учебном заведении. В конце концов, я его об этом спросил. На что Лиант ответил, что в Соборном Княжестве знают, что делают. Что же, в таком случае, они нас к медленной смерти приговорили, что ли? За какие грехи? А вдобавок Тиссан сообщил с непередаваемо странной интонацией: «Он – инквизитор». Хорошенькое дело. А мы-то кто?
В общем, новый учебный год обещает быть просто чудесным. А ко всему прочему, у нас охота на ведьму, и времени до сентября осталось немного.
Ведьму я встретил в приходской церкви. Захотелось помолиться в нормальной обстановке, без маньяков-убийц по соседству – вот и зашел. Почувствовал ее еще в дверях – она шла прямо передо мной. Всю службу ломал голову, как узнать, кто такая. И так ничего и не придумал; но тут мне крупно повезло. Ведьма была на машине. Серая «Пума» третьей модели с ардорскими номерами. Записал номера и поехал отчитываться перед начальством.
Этот упырь вместо того, чтобы хотя бы ради приличия похвалить за работу, спустил на меня всех собак за то, что до сих пор не выяснены место жительства, родственные связи и прочая информация. Когда я должен был это выяснить? По дороге из церкви в Академию? Попросить навести справки патрульного сержанта?
Остаток дня прошел под лозунгом «будни инквизиции». Срочно собрали всех инквизиторов.
- Обнаружена ведьма, - сообщил д’Ангиэра таким тоном, словно обнаружение ведьмы было тяжким преступлением. – Судя по всему, достаточно высокого потенциального уровня, раз уж даже отец Лайри смог ее почувствовать.
Вот ведь скотина. Ему непременно нужно кого-то унизить, что ли? Хотя леший с ним. И так все понимают, что это несправедливо. Тиссан даже рискнул возразить:
- Отец Алекс – хороший инквизитор.
- Для своего уровня, - бросил д’Ангиэра. – Проблема в том, что мы ничего о ней не знаем. В том числе и того, знает ли она что-нибудь о себе. Скорее всего, необученная, но не стоит забывать о возможном риске.
Он что, за идиотов нас держит? Хотя что я удивляюсь. По мнению д’Ангиэры здесь, конечно, имеется лишь одно создание, наделенное разумом, в его собственном лице. Типичный случай клинической мании величия.
До вечера все носились, как сумасшедшие, разослали запросы куда только можно, не связались разве что с детским садом, куда ходила ведьма. К восьми часам выяснили адрес, возраст, место учебы и семейное положение. Единственным родственником оказалась мать, проживающая в Варне. Срочно запросили варнскую инквизицию. Те сбегали к ней домой под видом сантехников, ищущих причину несуществующего потопа, и через полтора часа сообщили: не ведьма. Кинулись разыскивать папашу. Оказалось, в законном браке с матерью не состоял, да к тому же утонул двадцать лет назад. Жаль. Могло бы быть два мага.
Уже на ночь глядя сели отрабатывать план поимки ведьмы.
- Она же историк. А мы легально существуем как филиал понтификального Центра исследования социальных проблем. Почему бы не пригласить ее, скажем, на конференцию? – такое предложение мне казалось вполне логичным. Инквизицию маскировали под этот самый Центр – вполне удачно. Центр находится в прямом подчинении Соборному Княжеству, местная Церковь в наши дела не вмешивается, и все, кроме самих инквизиторов, в эту байку верят. Для убедительности мы посылаем время от времени какую-то статистику епископу и размещаем публикации в научных журналах.
Однако д’Ангиэра мой вариант забраковал тут же:
- Она может не прийти. А у нас мало времени.
И предложил совершеннейший бред: установить слежку и хватать ведьму ночью на безлюдной улице. Варварство какое-то.
- А если она не ходит по ночам? – резонно возразил Карл.
- Если в течение трех дней мы ее не схватим, придется идти к ней домой, - заявил д’Ангиэра. – Не самый лучший способ, учитывая, что ведьма может все-таки знать о своей сущности и обладать какими-то навыками. Да и слишком много понадобится заклинаний, чтобы никто из соседей ничего не заметил.
- А на улице?
- Наложим заклятие с радиусом действия в несколько метров. Для отвода глаз.
- То же самое можно сделать и в квартире, - пожал плечами Карл.
- Безусловно, - хмыкнул д’Ангиэра. – А в случае сопротивления и последующих разрушений отец Сайвэл лично проведет ремонт квартиры и лестничной клетки, пока действие заклинания не кончится.
На этом Карл сдался. Ремонт он делать не умеет, а в рассуждениях д’Ангиэры все же присутствовала какая-то логика. Вот только кто должен осуществлять упомянутую слежку? Инквизитор Эстассии лично засядет с биноклем в мокрых кустах на трое суток? Что-то я сомневаюсь. Кажется, судьба опять ко мне неблагосклонна.
- Лайри она видела в церкви, - хмуро сказал д’Ангиэра. – Значит, стеречь ведьму будет отец Дорнари.
Ну надо же, повезло. На этот раз козлом отпущения будет Антор. Мои соболезнования.
Антор позвонил через два дня около десяти вечера. Ведьма поехала к кому-то в гости, где сейчас и находится. Раз только что зашла – значит, какое-то время у нас есть. И д’Ангиэра объявил полную боевую готовность. Если только она там не заночует – хватать будем этой ночью.
Выехали втроем: д’Ангиэра, Аниад Бэрин и я. Я вел машину, и всю дорогу мне было противно и муторно. Порядочные люди не похищают женщин по ночам и не волокут их силой в неизвестном направлении. Не знаю, как Бэрин, а я чувствовал себя последним подонком. И соучастником преступления. Раньше мы просто приглашали магов под различными предлогами в Академию и объясняли, в чем дело. И все оставались. Добровольно. Да, это занимало больше времени. Но это было по-человечески.
Может, нам повезет – мне и ведьме – и она останется ночевать у знакомых. А завтра я сломаю ногу и в следующий раз д’Ангиэра будет реализовывать свои извращенные наклонности без моего участия… Хотя ведьме от этого легче не станет. Разве что Силы Света пожалеют нас всех, и это не я ногу сломаю, а д’Ангиэра себе шею свернет.
Приехали. Серая «пума» стоит во дворе девятиэтажного дома. Чуть подальше машина Дорнари. Фонари во дворе не горят.
