Catherine1976
Pro
Для красивого числа - третий кусок (чтобы уж хоть вводную часть обозначить) - и ффсе. Пока не услышу все, что можно и все, что нельзя - больше ни строчки)))))
Эля Нарэн
Я начинаю привыкать. Я почему-то не сошла с ума и не умерла от инфаркта – а значит, я начинаю привыкать. Я – студентка ардорской Академии инквизиции и магии, первого этапа обучения. Ведьма нэры Огня.
Теперь я живу на третьем этаже, и мои окна выходят во двор Академии. Каждый блок общежития рассчитан на двоих. Моя соседка – Мираэль Ганнэт, полуэльф. У нас отдельные спальни, одна общая комната, которую мы обозвали гостиной, и электрическая плитка с мойкой за перегородкой между комнатой и санузлом. Кормят здесь в общей столовой, но мне нравится варить кофе у себя. В гостиной стоит телевизор, который мы почти не включаем, небольшой диван, пара стульев и круглый столик. На столике красуется привезенный Мирой подсвечник на три свечи и пепельница, в которой три четверти окурков неизменно мои.
Мира – мой главный источник информации. Первым делом она меня просветила насчет того, что полуэльфом сейчас часто называют не того, у кого эльф один из родителей, а любого, имеющего примесь эльфийской крови. При этом уровень магических способностей напрямую от количества этой примеси может и не зависеть. Только сила магии миэльтов – настоящих полукровок, имевших папу или маму эльфа, - бесспорно сильнее. Но таковых давненько не встречалось – эльфы-то ушли.
Миру привезли в начале лета, и к сентябрю она успела выучить каждый кирпич в Академии и познакомиться лично с половиной дверных косяков. Несмотря на завидную стройность, по какой-то неизвестной причине ей редко удается одолеть дверной проем, не приложившись какой-нибудь конечностью об этот самый косяк.
Особая ее гордость – наличие брата, зачисленного сразу на третье отделение. Привезли их почти одновременно, но брат воспитывался у бабки где-то в пригороде Эсты, и та успела обучить его всяким премудростям.
В Академии Мира чувствовала себя как рыба в воде, если не считать смертельного ужаса перед д’Ангиэрой и стойкой неприязни к колонне у входа в часовню, мимо которой она была не в состоянии пройти без физического контакта. В память о последней встрече с колонной Мира гордо носила синяк повыше локтя.
А теперь мы идем в Главный зал. Мира в серебристом платье и с синяком, и я – в джинсах и с неприятным чувством где-то между нижними ребрами. Без пятнадцати девять утра – не лучшее для меня время. Хочется кофе и курить, несмотря на выпитые уже две чашки и выкуренные пять сигарет за сорок минут.
Рассаживаемся. На возвышении перед нами стоит длинный стол, накрытый красным бархатом. Ближе к краю – деревянная кафедра. Кого-то из преподавателей, сидящих за столом, я знаю в лицо, очень немногих – по имени. Анаэль Ланн в десятый, кажется, раз поправляет очки и косится на дверь. Лайри улыбается мне уголками губ и тоже начинает смотреть в сторону двери.
Через пять минут всеобщего созерцания дверного проема в нем, наконец, возникает худая фигура в черной сутане. Он неторопливо идет к свободному стулу, садится и медленно осматривает зал. Когда его внимания удостаивается наш ряд, я понимаю, что хочу оказаться где-нибудь под самой дальней скамейкой. А лучше – в другом городе. Мне мерещится, или он действительно на меня смотрит?
Госпожа Ланн звонит в колокольчик, призывая к тишине. Совершенно лишний жест. Тишина уже вошла вместе с д’Ангиэрой и покидать зал пока не собирается.
Мне нравится Ланн. Мы пару раз болтали в коридоре.
- Поздравляю вас всех с началом учебного года, - говорит она. – Мы рады приветствовать вас…
Да. Особенно, судя по всему, рад д’Ангиэра. Выражение радости на его лице заставляет ныть даже здоровые зубы.
- Я имею честь представить вам нового ректора Академии. Инквизитор Эстассии, Даниэль д’Ангиэра…
Инквизитор Эстассии встает с видом человека, делающего большое одолжение. Если Ланн рассчитывала, что он скажет хоть полслова, она ошибалась. Приветственной речи господина ректора мы не дождемся. И слава Силам Света. Боюсь даже вообразить, что это могла бы быть за речь. Объявление массового аутодафе, вероятно.
Пауза выглядит нелепо. Неизвестно зачем вставший со своего места ректор перед ничего не понимающими студентами.
И тут зал взорвался аплодисментами. То ли у кого-то возникло желание придать ситуации пристойный вид, то ли просто нервы не выдержали. И одинокие два хлопка были дружно подхвачены всеми, включая преподавателей.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, что, во-первых, я не хлопаю; во-вторых, д’Ангиэра опять на меня уставился; в-третьих, бурные овации его слегка озадачили. Он что, не в курсе, что это довольно распространенная реакция на представление важной персоны? Но в этих аплодисментах явно было что-то истерическое. Меня, кажется, разбил временный паралич, потому что присоединиться к ним я не могла себя заставить даже под любезным взглядом инквизитора. Но этого он и не добивался – вот уж в чем я уверена.
Наконец он сел на место. Хлопки понемногу стихли. Остаток собрания я провела в глубокой задумчивости, из которой меня вывел локоть Мирки, ткнувшийся в мои ребра.
- Ну, ты идешь, или до вечера тут спать будешь? – шикает она.
У нас десять минут. Покурить и переписать расписание занятий.
Мимо проносятся полуэльфы со старшего отделения, чуть не сбив меня с ног. На стене красуется предупреждение: «магические практики вне учебного процесса воспрещаются. Нарушители будут нести дисциплинарную ответственность согласно правилам Академии. Администрация».
Курим, ожидая, пока уменьшится столпотворение у доски с расписанием.
- Ну у него и рожа, - шепчет Мира. Я машинально озираюсь по сторонам. – Куда ты таращишься? Я о ректоре.
Рассеянно киваю. В данный момент чашка кофе меня интересует гораздо больше, чем внешние данные д”Ангиэры. Но на кофе нет времени.
Пробираемся к расписанию.
- Целиком переписать не успеем, главное – сегодняшнее, - командует Мира. – Остальное потом.
Сегодняшнее – так сегодняшнее. И что там у нас?
« 9-40 – теория и история магии (о. Алекс Лайри)
11-15 – история Церкви (о. Алекс Лайри)
12-45 – обед
14-30 – введение в Общую магию (о. Гестон де Нармэс)
16-10 – теория магии и основы практической магии, занятия по нэрам, см. доп. расписание»
Ну и где это «доп. расписание»? Ага, вот:
«Нэра Огня, первое отделение»…
К началу занятий мы, конечно, опоздали. Лайри ругаться не стал, даже улыбнулся. Симпатичный парень – жаль, что инквизитор.
- Так вот, - продолжил он, терпеливо дождавшись, пока мы с Миркой усядемся и перестанем греметь стульями. – Для начала давайте вспомним, что представляет собой магическая система Итоэса. Основное деление – на четыре нэры или стихии. Земли, Огня, Воздуха и Воды. Каждая нэра содержит в себе несколько линий. К нэре Земли относился, прежде всего, кордиан – церковная магия. В настоящее время, к сожалению, она утрачена. Также в эту нэру входят иные магические линии, различные колдуны и ведьмы.
Нэра Огня включает в себя, как вы знаете, магию инквизиции. К этой же нэре принадлежала линия Ригарэль. Страшная магия, проклятая с давних времен. В последние десятилетия Ригарэль обнаружено не было – есть надежда полагать, что эта линия прекратила свое существование. К Нэре Огня также принадлежат различные линии и династии магов этой стихии.
Нэра Воздуха – это, во-первых, ноитэ, то есть высшие эльфы. Также миэльты – те, у которых чистым эльфом являлся один из родителей. И эльтэны – маги, имеющие примесь эльфийской крови менее, чем наполовину. Также к стихии Воздуха относятся различные существа, называемые низшими эльфами. Про них вам потом подробнее расскажет госпожа Кэррин.
Нэра Воды – это также различные магические линии. А еще низшие эльфы, связанные с этой стихией – русалки обыкновенные, русалки болотные, иначе называемые кикиморами, и прочие существа. Не думаю, что у кого-либо из нас имеются высокие шансы их повстречать, но учтите, что к людям они могут быть настроены намного более агрессивно, чем создания Воздуха.
Руку тянет светловолосая девушка со светлыми глазами, чье имя я не помню.
- При смешанных браках двух магов, к какой нэре будут принадлежать дети?
Даже я могу определить, что девушка – типичный представитель нэры Воды. Ни с чем не смешанной.
Кто-то хихикает. По лицу Лайри тоже скользит улыбка, но отвечает он спокойно и серьезно:
- Зависит от различных факторов и от того, каким нэрам принадлежат родители. Наиболее часты смешанные браки между нэрами Воздуха и Воды. Дети будут относиться к нэре отца или матери. Иногда случается феномен так называемой сложной линии, когда один маг является носителем энергии обеих нэр. При смешанных браках между магами нэры Земли и Воздуха или Воды такое, насколько знаю, невозможно. Дети наследуют линию одного из родителей. Либо же может происходить феномен нейтрализации – то есть, ребенок вовсе не наследует магической силы. С нэрами Земли и Огня – то же самое, что с нэрами Воздуха и Воды: одна из линий либо сложная линия. Последнее если и случалось, то крайне редко, и считается, что такие маги обладают намного меньшей силой, чем чистые линии. Сложная линия по наследству не передается.
- А Огонь и Вода или Воздух? – интересуется кто-то с последних рядов.
- Такие случаи неизвестны.
- А черная магия – это кто? – Мира себя поднятием руки не утруждает.
- Вы имеете в виду Чистую магию или просто черную магию?
- Обе, - не растерялась Мирка.
- Так называемая Чистая магия – белая и черная – представляет собой протолинии, давно исчезнувшие. Просто же черная магия не связана с линиями и династиями. Это любой магический элемент – действие, предмет, - связанный с использованием энергии Сил Тьмы. Нэры Воздуха и Воды никогда к ней не прибегали, естественно. Подобные действия производились некоторыми магами нэры Огня. Применение и использование черной магии запрещено Лэтой и всеми существующими на Итоэсе законами. Среди пытавшихся практиковать подобные вещи часты летальные исходы, да и прочие плачевные последствия, еще более худшие… - Лайри хмурится. Тема ему явно неприятна. – Надеюсь, вам не нужно объяснять, почему такие виды магии недопустимы?
На перемене мы едва успели закурить, как к нам подскочил высокий сероглазый эльтэн. Миркин брат, Лиэр.
- Когда ты только кончишь дымить? – он сморщил нос, в который Мира не замедлила выпустить тонкую струйку дыма. – Новости слышали?
- Не-а. Какие? – без особого любопытства спросила Мира.
- Вот, - Лиэр сунул ей в руки газету и умчался в сторону машущих ему руками однокурсников.
- Ни фига себе компот, - изрекла Мирка, уставившись на первую страницу. Я заглядываю в газету.
«Бездна подходит к столице.
В ночь на первое сентября на Варнском шоссе в двадцати километрах от Ардора случился так называемый пространственный разлом. Исчезла часть дороги протяженностью 400 метров и несколько малоэтажных домов, стоящих возле шоссе. На месте катастрофы образовалось болото. Предварительные анализы, проведенные выехавшими на место происшествия экспертами, не позволяют точно определить химический состав воды и почвы, однако указывают на его атипичность. На месте работают следственная группа и специально созданная комиссия. В органах государственной безопасности давать комментарии отказываются. Как нам пояснил один из чиновников, на основании полученных к настоящему времени данных рано делать какие-либо выводы. Подобные бедствия до сих пор обходили стороной эстассийскую столицу. Это первая трагедия такого рода, случившаяся в непосредственной близости от Ардора. Точное количество жертв неизвестно».
Лекцию по истории Церкви мы прослушали в пол-уха. Еще точнее – провели ее в обсуждении прочитанного в газете. Лайри замучался нам делать замечания, чуть было нас с Миркой не рассадил в разные концы аудитории – но тут прозвенел звонок.
В столовой шум стоял невообразимый. Возле окна какой-то колдун возбужденно и громко говорил, размахивая этой самой статьей. Вокруг него толпилось человек пятнадцать. Слов мы не слышали, поскольку в общем гуле голосов ни одной членораздельной фразы, да еще и с такого расстояния, было не разобрать.
Крик раздался, когда мы шли с подносами от окошка раздачи. Кто-то закричал в дверях – да так, что перекрыл всеобщий шум. Мирка вздрогнула от неожиданности, и чай из ее стакана выплеснулся на поднос. Возле дверей истерически рыдала девушка. Кто – не было видно.
- Я сейчас рехнусь, - отрешенно сказала Мира. – Идем, сядем наконец.
К столикам нашей группы пробиться было невозможно. Мы присоединились к компании Мириного брата – благо, у них нашлись свободные места. За столом нас оказалось шестеро – мы с Мирой, ее брат и еще трое эльтэнов из его группы – два молодых человека и тонкая красивая девушка с огромными глазами.
Лиэр со вздохом вытер салфеткой Миркин поднос, проворчав что-то по поводу ее неспособности донести до стола стакан чая.
- Что там? – спросила я, указав в сторону двери.
- Кажется, у нее родственники жили в этих домах, - неуверенно сказал один из эльтэнов.
- Силы Света, - ужаснулась Мира.
Одновременно продолжал кричать и колдун у окна. Какие-то девицы плакали на нервной почве. Кажется, еще немного – и я поддамся общему психозу.
Неожиданно у дверей образовалось пустое пространство. Там возник д’Ангиэра в окружении нескольких преподавателей. Марта Кэррин склонилась над девушкой, которая скулила, вцепившись в дверной косяк. Шум, стихший на секунду с появлением ректора, тут же возобновился с удвоенной силой. Инквизитор оглядывает зал.
- До чего же у него взгляд отвратительный, - шепчет Мира, морщась. – Как в топку крематория заглянуть… он когда смотрит, мне запах паленой мертвечины мерещится.
Марта уводит плачущую студентку, почти уносит.
Даниэль д’Ангиэра
Надо же. Ланн удалось навести хоть какой-то порядок. И пока она убеждает эту колдовскую свору держать себя в руках, молча за ними наблюдаю. Воздух бестолковыми эмоциями кишит как блохами.
Эльтэны держатся в сторонке. Напряжены, но на вид спокойны. Хотя, конечно, внешнее спокойствие полукровок – вещь сомнительная. Но в массовом психозе они участвовать не будут.
Те, что относятся к нэре Воды, либо сидят рядом с эльтэнами, либо находятся в общей толпе, где напоминают удивленных овец. Некоторые с наслаждением льют слезы. Самая благодарная публика для кликуш и психопатов.
Пойманная нами на набережной ведьма сидит в компании эльтэнов. Забавно.
Рано я размечтался о порядке. Какой-то колдун выкрикивает:
- Мы вправе знать, что происходит на самом деле!
Нахожу его глазами в толпе и делаю шаг вперед. Несколько человек шарахаются от меня в сторону, и теперь мне хорошо его видно. Коренастый прыщавый парень лет двадцати пяти. Нэра Земли.
- Подойти сюда, - тихо командую я.
Он подходит ближе, стараясь сохранить вызывающий вид. Ланн хочет что-то сказать – но передумывает раньше, чем я успеваю повернуть к ней голову. Обучение правилам хорошего тона не прошло даром, полукровка стала умнее.
- Смотреть в глаза, - говорю колдуну и интересуюсь с легкой улыбкой: - Что же вызвало Ваше недовольство?
- Почему от нас скрывают правду? Об этом? – он взмахивает мятой газетой, зажатой в руке. И добавляет с наглостью труса: - Вы думаете, нами можно играть как пешками?
- Вы продолжайте, я слушаю, - ласково говорю я. И напоминаю: - Смотреть в глаза.
Щенок с наслаждением несет какой-то высокопарный бред. Того и гляди, раскроет мировой заговор с моим участием. Направленный против его, щенка, драгоценной персоны.
Пара девиц нэры Воды смотрят большими глазами и уже полностью готовы хоть к восторгам, хоть к слезам, хоть к обморокам – ждут только подходящего момента.
Эльтэны настороженно косятся из углов. Ведьма нэры Огня, сидящая рядом с полукровками, что-то жует с кислой гримасой. И правильно делает – сюда приходят обедать, а не выступать с речами. Жаль, ее примеру почти никто не следует.
Наконец мне надоело.
Перед борцом с мировым злом возникает нечто, напоминающее сгнивший пень, из которого торчат несколько круглых глазных яблок и тянутся зеленые щупальца. Столовая наполняется зловонием, а заодно и дружным всхлипом присутствующих.
Хочет бороться – пусть борется. Ну? Спрут болотный во всей красе. В народе именуемый тухлым водяным за сногсшибательный аромат.
Щупальца тянутся к поборнику справедливости. Тот визжит не мелодичнее гарпии, оступается и плюхается аккурат на задницу.
Щелкаю пальцами. Иллюзия спрута исчезает. Все вместе занимает несколько секунд.
- Ничего себе, - восклицает кто-то из колдунов нэры Огня с уважительной завистью. Это приводит в чувство остальных. На штанах сидящего на полу ублюдка – мокрое пятно. Какая-то ведьма нервно хихикает.
Я пожимаю плечами и выхожу из столовой. Интересно, сколько у нас тут еще героев, готовых обмочиться при виде воображаемого пня с глазами?
Меня окликает вышедшая следом Ланн.
- Извините, отец Даниэль. Вы, конечно, можете меня… Извините. Но я считаю, что Ваши действия непедагогичны.
- Простите? – усмехаюсь я. – Госпожа Ланн. Я не воспитатель. Я инквизитор. И здесь не детский сад, если Вы еще не поняли.
- Но и не камера пыток.
- Странное у Вас представление о пытках. И вот что – используйте сколько душе угодно нравящиеся Вам методы. Но если от них нет толку и Вы не в состоянии добиться элементарной дисциплины – решать эту проблему я буду так, как считаю нужным. Почему вообще этот сброд считает возможным вести себя таким образом?
- Это единичный случай, - она смотрит куда-то между моим ухом и плечом. Они все избегают смотреть мне в лицо. Что ж – согласен, малоприятное зрелище. Она привыкла к инквизиторам посимпатичнее. Намеренно поворачиваюсь так, чтобы левая сторона лица была ей видна как можно лучше. И говорю:
- Занимайтесь своими делами, госпожа Ланн. И постарайтесь, чтобы мне не слишком часто приходилось исправлять Ваши ошибки. И вот еще что…
- Да?
- Вам не кажется, что студенты второго отделения уже должны бы уметь отличить иллюзию от реальности? Не говоря уже о том, что даже младенцу ясно, что болотный спрут никак не может появиться вне пределов мест своего естественного обитания.
- Да, конечно… но неожиданность…
- Госпожа Ланн.
Она понимает, что сморозила чушь. И вздыхает:
- Да, Ваша экселенция.
Я иду к гаражу. Уже на улице меня догоняет Лайри.
- Вы уезжаете?
- Как видите. Где ключи от «эры»?
«Дракон» мне сейчас нужен как корове барабан. Черт его знает, что там сейчас, на этом тридцать втором километре. Спортивная «эра» подойдет лучше. Да и внимания меньше привлечет.
- Вы едете один?
- Да.
У него хватает ума не пытаться выяснить мои планы.
Черт, чуть не уехал в сутане. Ни к чему. Снимаю ее, остаюсь в брюках и рубашке. Не забыть темные очки – иначе с первым же встречным случится припадок. Со шрамами на морде ничего не поделать, но это ерунда. А вот если показаться вне инквизиции с желтыми глазами – то есть шансы заинтересовать журналистов не хуже, чем пропавший кусок дороги. Бросаю сутану на заднее сиденье – через город в ней ехать не стоит, а вот на месте может пригодиться.
Хоть в чем-то повезло: дождя нет. А то смотрелся бы я редкостным идиотом в солнечных очках. Включаю радио. Надрывно верещит какая-то девица. Что-то о том, как ее нежно обнимали, а потом бросили. Нужно быть извращенцем, чтобы обнимать женщину с таким голосом. Разве что с целью задушить, чтобы заткнулась. Раз уж теперь нельзя жечь ведьм, не заняться ли бездарными певицами? Нахожу новости.
«На месте происшествия продолжает работать следственная группа. В службе безопасности и полиции комментировать ситуацию по-прежнему отказываются. Интервью с архиепископом Ардора читайте в сегодняшнем выпуске «Вечерней Эстассии».
Почитать, что ли? Нужно спросить у Лайри, получаем ли мы «Вечерку» по подписке. Если нет – пошлю его после ужина за газетой. Хоть посмотреть, что это за фрукт – архиепископ Ардора. Пока что мне о нем не так много известно.
Искомый тридцать второй километр пребывал в тумане. Район катастрофы оцеплен полицией. Насколько рискованно будет применить маскирующее заклинание? Не исключено, что немного магии – и все отправится в тартарары на бис. Неустойчивость пространства чувствуется издалека.
Впрочем, ладно. Заранее наложенное на самого себя заклинание вряд ли что изменит. На всякий случай надеваю сутану. Прохожу сквозь оцепление. Полицейские равнодушно смотрят сквозь меня.
Крайне неудобно рыскать в тумане в темных очках. Но снять их, несмотря на заклинание, не рискую.
Ничего не разобрать. Брожу наугад, время от времени натыкаясь на группы людей в форме или в штатском. Под ногами хлюпает жижа. Не увязнуть бы в этом болоте.
Мерзкое, однако, местечко. Пытаюсь найти хоть что-нибудь, могущее объяснить, что здесь творится. Но ни одного магического следа, ни одного обрывка чьего-либо присутствия. Словно все энергетическое поле превратилось в ту же гаденькую слизь, что чавкает под ногами. Прощупываю пространство сверху донизу – ничего. Ничего, что можно было бы хоть как-то назвать.
Набираю пробы для нашей лаборатории в прихваченные с собой склянки – и в этот момент натыкаюсь на магию. Нэра Огня. Осторожно прячу пробирки, почти не дыша всматриваюсь в туман – и вздыхаю почти с облегчением: инквизиция.
Любопытно. Это кто же в Академии забыл меня ознакомить со своими планами?
Я нахожу его возле какой-то канавы. Нет, он не из Ардора. Темноволосый, лет сорока, лицо мне незнакомо. Хорошая маскировка – даже я не сразу его угадал.
Посылаю легкий импульс. Он чуть не подскакивает от неожиданности, подозрительно смотрит.
- Ардорская Академия, - тихо говорю я.
Он молчит еще пару мгновений, прислушиваясь к своим ощущениям. Удостоверившись, что видит инквизитора, успокаивается и отвечает:
- Керриз. Эрдос Нэриган. Простите, Ваше имя?..
- Даниэль д’Ангиэра.
- О, Ваша экселенция… - он склоняет голову. – Я – первый помощник инквизитора Керриза. Простите, вылетел первым самолетом, и сразу сюда… не успел поставить Вас в известность…
- Что-то смогли найти?
Он отрицательно качает головой. Продолжаем изучать местность вдвоем. Везде одно и то же: ничего.
Чувствую тянущую слабую боль в затылке. Оборачиваюсь. Передо мной из тумана вырисовываются очертания замка. Едва сдерживаю желание протереть глаза. Снимаю очки. Замок. Изображение выглядит, словно отражение в воде. Над полуразрушенными башнями скользит огромная птица. Нет, готов поклясться чем угодно – не птица. Вэрайда. Что за дьявол? Призрак замка с тассами.
- Отец Эрдос, Вы что-нибудь там видите?
Он пристально вглядывается в туман.
- Нет, а что там?
- Так, почудилось какое-то движение. Наверное, полицейские бродят, - спокойно отвечаю я.
Ну все. У меня галлюцинации. Мне мерещатся разрушенные замки, над которыми витают тени. Весьма неутешительный факт.
Замок исчез. Никаких изменений вокруг я так и не почувствовал. Не пора ли опять к доктору? Вот только галлюцинаций мне и не хватало. Знавал я одного… Инквизитора высшего уровня, которому в каждом бревне начали мерещиться демоны. Лично участвовал в его устранении, пока тот не успел разнести пол-города. Подобные нарушения психики у нас лечатся смертной казнью.
Хотя странная какая-то галлюцинация. Может, атмосферное явление? Бывают же миражи в пустыне. Зато мое желание убраться отсюда стало вполне реальным и осязаемым. Тем более, что делать в этих болотах и впрямь больше нечего.
А вот с заместителем керризского инквизитора я бы побеседовал. От приглашения заехать в Академию он тактично отказался – боялся не успеть на обратный рейс. И предложил зайти в ближайшее кафе.
Кафе нашлось недалеко от окружной дороги. Внутри оказалось на удивление чисто и безлюдно. Хотя чужие уши, если только их владелец – не маг, нам не помешают. Но все равно хорошо, что тихо и никого нет. Маскировка позволяет сделать незаметным и неслышимым себя – но не избавляет от созерцания чужих рож и выслушивания тех звуков, что они воспроизводят.
Нэриган заказывает себе отбивную и чуть смущенно улыбается. У меня аппетита что-то нет, несмотря на пропущенный обед. Заказываю двойной черный кофе и бутылку простой холодной воды. Говорю:
- В «Вечерке» обещали интервью с архиепископом.
Нэриган как-то странно усмехается.
- Вы хорошо его знаете?
- А Вы, как понимаю, с ним еще не знакомы? – отвечает он вопросом.
- Я недавно в Ардоре.
- И еще не имели удовольствия общаться ни с кем из представителей здешней Церкви? – он улыбается еще шире. Что его так веселит-то?
- А в чем дело? – несколько раздраженно спрашиваю я. Ну да, инквизиция и кордиан всегда держались на расстоянии – но это еще не повод для многозначительных улыбок. Хотя теперь не стоит называть наш клир магами кордиана, они давно уже ими не являются.
Что-то вдруг меня зацепило. Нет, не в поведении Нэригана – в собственных мыслях. Словно случайно в них вкралось что-то важное…
Инквизиция и кордиан. Кордиан.
- Отец Эрдос, прошу прощения, я на минуту…
Выхожу на крыльцо. Медленно изучаю атмосферу. Так. Защита. Защита, которой… Черт. Ну да, на тридцать втором километре не было ничего. В том числе и защиты кордиана. Здесь – вот она, пока еще двойная, поставленная когда-то…выдыхающаяся. Черт. Черт, черт…
Возвращаюсь в зал.
- Отец Эрдос, когда в последний раз ставились защиты?
- Не позднее исчезновения кордиана… Но точную дату последнего создания я не смогу назвать…возможно, в архивах…
Закуриваю и смотрю, как на конце сигареты образуется венчик пепла.
- Отец Даниэль?
- Все в порядке. Так что Вы говорили об эстассийской Церкви?
- Вы увидите сами, - вздыхает он.
- Было бы любопытно услышать Ваше мнение.
Он медленно прожевывает кусок мяса.
- Изрядная помойка здешняя курия.
Подобное откровение на секунду заставило меня забыть даже о защите кордиана. Что-то в нем явно большее, нежели обычное отношение инквизитора к обычному клиру.
- Я хотел бы знать… - Нэриган смотрит на свою вилку и после недолгого колебания продолжает: - Я хотел бы знать, сколько священников и прочих деятелей эстассийской Церкви верят в Силы Света.
Он говорит искренне. Или я ослышался? Не многовато ли галлюцинаций на сегодня?
- Ваша экселенция, Вы действительно не в курсе происходящего?
Да, Керриз – это серьезно. Начиная с того, что нужно быть очень смелым человеком, чтобы так формулировать свои вопросы инквизитору Эстассии. И заканчивая тем, что я действительно не в курсе. Никто в Академии мне подобных сообщений не делал. Репутация Керриза всегда была на высоте – пожалуй, она до сих пор себя оправдывает. Не зря же из всех, кто мог бы оказаться сегодня на месте катастрофы, там оказался именно помощник керризского инквизитора. И к его мнению стоит прислушаться. Вот только, если он не ошибается, вырисовывается еще один повод для сожалений: к несчастью, нам теперь запрещено жечь не только ведьм, но и епископов.
Вернувшись в Академию, первым делом вызываю к себе Лианта. Тот заверяет, что спокойствие восстановлено. Студентам разъяснили, что они здесь для того и находятся, чтобы впоследствии было кому предотвращать подобные несчастья. Ведьмой, чья семья жила в исчезнувших домах, занимаются Кэррин и Ланн. Судьба ее родителей по-прежнему неизвестна – скорее всего, сгинули без возврата. В остальном – без происшествий.
После его ухода звоню в Соборное Княжество – без особой надежды застать Вэйса Нэвела на месте с первой попытки. Однако застал. Великий инквизитор словно ждал моего звонка – и сразу же поинтересовался настроениями в Академии и моим мнением о случившемся.
- В Академии все в порядке. Скажите, как будет решаться вопрос с восстановлением защит в районе катастрофы?
Нэвел помолчал. Я уже хотел спросить, хорошо ли он меня слышит, когда наконец он прокаркал в трубку:
- Я как раз собирался об этом с Вами поговорить. У Вас есть какие-то предположения насчет причин случившегося возле Ардора?
- Нет. Там пустота. Послушайте, защиты…
- Вы были там?
- Само собой. – Чтоб ему сдохнуть, он мне хоть пол-слова даст сказать?
- И как выглядит место происшествия?
Паршиво оно выглядит. Он какого описания от меня хочет добиться?
- Действие защит заканчивается! – выплевываю я, игнорируя вопрос. Он пытается перебить, но я не позволяю. За идиотов пусть своих секретарей держит. – Защиты могут пасть. Скоро. Все – и первые, и вторые. Думаю, Вам понятно, что это значит? Они просто отслужили свой срок. Магов кордиана больше нет, не так ли?
- Д’Ангиэра, Вы столь невысокого мнения о работе инквизиции, что полагаете, будто никто, кроме Вас, ничего не понимает?
- И что же Вы собираетесь делать?
- Работа в этом направлении уже ведется.
- А как насчет сломанных защит возле Ардора? Их каким образом будут восстанавливать? Или не будут? – последние слова цежу сквозь зубы.
- Кажется, это Ваша территория? – очень холодно интересуется Нэвел. – Вот я и хотел бы услышать, что Вы собираетесь делать.
- Я?! – более идиотского вопроса и представить нельзя. Какое отношение я имею к установке защит? Он что, забыл, что я маг инквизиции, а не кордиана? А для починки водопровода он сапожников вызывает?
- Вы, - лает Нэвел. – Ведь Вы – инквизитор Эстассии.
О да. Эта кривоносая ворона хочет напомнить, что это он – Великий инквизитор. А я – инквизитор Эстассии. Его милостью.
- Для чего-то мы обучаем магов? В Вашем распоряжении Академия и все инквизиторы Эстассии. Так ищите решение. Кому, как не Вам, это делать? Вы же понимаете, какие надежды на мага Вашего уровня возлагает Соборное Княжество. И я лично.
Я тронут до глубины души. Сейчас расплачусь от умиления и благодарности за оказанную честь. Это он так пытался подсластить пилюлю?
- А также я хотел бы в кратчайшие сроки получить Ваш отчет о событиях возле Ардора.
И вместо прощания из трубки щелкает зубами распоряжение:
- Исправляйте ситуацию, д’Ангиэра! И неважно, как Вы будете это делать.
Да, черт его побери. Он – Великий инквизитор. И, если на то будет его указание, глухонемой должен петь в опере, а маг инквизиции – спасать защиты кордиана.
Даниэль д’Ангиэра
Неделя прошла бестолково. Кэррин возилась в лаборатории с пробами, ей помогали все, кому не лень, - но никаких внятных результатов не было. Ведьма на все расспросы только хмурилась и просила подождать. А у меня хватало и других забот, чтобы еще и у нее над душой стоять. Ее добросовестность сомнений не вызывала, из лаборатории она не вылезала сутками – попытки подстегнуть разве что добавят ей нервозности и вряд ли улучшат качество работы. Вот только я лучше нее знаю, что вряд ли она чего добьется. И ее вины здесь нет.
Сегодня первые практические занятия у начального отделения, а значит, всю вторую половину дня мне развлекаться с нэрой Огня. Которой, по-хорошему, подходит только одно практическое применение. В виде горючего материала. А я, выходит, должен научить эту нечисть стать настоящей нечистью. Не отсохнут ли у меня руки и язык в процессе этих занятий?
Иду в аудиторию. Колдуны и ведьмы при моем появлении вскакивают по стойке «смирно». Тьфу, мерзость. Впору шабаш начинать. Разрешаю сесть.
- Надеюсь, вы все хорошо помните то, что успели изучить на теоретических занятиях. Основы применения магии вам уже должны быть известны. Вы, - машу рукой в сторону первого попавшегося колдуна. – Какую формулу должен использовать маг нэры Огня в своих заклинаниях?
- Маг нэры Огня действует именем своей стихии, также может использоваться формула «данной мне силой». Возможно совмещение этих двух формул, - отчеканивает он, вытянувшись в струнку.
- Верно. Для начала вам следует научиться концентрировать энергию и направлять ее вовне.
Кладу на стоящую рядом со столом тумбу деревянный брусок.
- Ваша задача – сдвинуть предмет. Только сдвинуть и только брусок. Напоминаю, что в случае недолжных эффектов вы обязаны немедленно ликвидировать их самостоятельно. Не сумеете магией – огнетушители под столами. Расстояние воздействия – метр. Выходим по одному. Вопросы есть? Прекрасно. Начали.
Смазливая брюнетка подходит, встает напротив тумбы. Пару мгновений размышляет с закрытыми глазами.
- Именем стихии Огня и полученной от нее моею силой!
Ничего не выходит. Еще бы, с зажмуренными глазами-то.
- Вы должны видеть предмет! На вашем уровне вслепую не работают. Еще раз.
- Именем стихии Огня и полученной от нее силой!
Брусок падает на пол. Брюнетка расцветает в улыбке.
- Что Вы застыли? Положить на место и сесть. Следующий!
Ее соседка старательно демонстрирует широко раскрытые глаза.
- Именем стихии Огня и данной ею силой!
- Что Вы пальцем целитесь как в мишень? Вы не палец, а энергию должны направлять куда следует!
Со второй попытки у нее получается. После нее – колдун, отвечавший про формулы.
- Именем стихии Огня! – движение, как у наемника в пьяной драке.
- Неверная рука. Вы что, диск метать собрались? У Вас вся магия перерождается в физическую энергию.
- Именем стихии Огня!
- С таким акцентом на Вашем уровне ничего не выйдет! Что Вы там по ладони размазываете? Собрались волну диаметром в метр послать? Сжать в одну точку!
С третьего раза он справился. Если отвлечься от того, кем являются студенты, то можно признать, что пока успехи неплохие. Я думал, будет хуже.
- Следующий!
- Именем стихии Огня…
- Собраться! У Вас мысли отдельно от действий.
Брусок сдвинулся, вдобавок слегка обуглившись с краю. Только попробуйте, твари, пожар тут устроить.
- От вас требуется только перемещение предмета! Внимательнее. Дальше!
- Именем стихии Огня и силой, данной династии Тан-Кгарэт!
Брусок с хорошего размаха влетает в стену. Колдун не из последней династии. Ветвь Тан-Кгарэт, если не ошибаюсь, ведет свое начало из Анарона. Династия, достойная всяческого уничтожения.
- Следующий.
Старая знакомая, поимка чьей машины закончилась для меня визитом к лекарю. Посмотрим, ведьма, что ты можешь.
- Именем стихии Огня…
Я обрываю ее на полуслове. Она произносит слова как пустой набор звуков. Словно читает текст на незнакомом языке.
- Вам не объясняли, что такое формула? Вы слышали, как ее произносили до Вас?
Она смотрит на меня так, словно я спросил, сколько шагов до Луны.
- Продолжайте!
- Именем…
- Нет!
- Именем стихии Огня?
Она что, издевается? Кто-то хихикает. Чей-то шепот ехидно комментирует: «новый вид формулы: вопросительная».
- Тихо!
- Именем стихии Огня, - она безразлично машет рукой.
- Смотрите сюда! – не выдержав, решаю показать наглядно. – И постарайтесь понять и почувствовать, что происходит.
Она смотрит с отсутствующим выражением лица. Знала бы она, как мне хочется не демонстрации проводить, а послать удар прямо между глаз всей этой нечисти.
Мне не нужно почем зря размахивать руками – но придется. Наглядное пособие для начинающих. Иначе она точно ничего не поймет.
- Властью моей и моим правом! – желтый луч срывается с кончиков пальцев. Тумба по воздуху доплывает до двери и возвращается на прежнее место. Ну не бруском же мне швыряться.
- Вам ясно?
- Формула другая, - задумчиво сообщает она. Аудитория хохочет в голос. Она в самом деле идиотка?
- А Вы полагаете, я должен использовать Вашу?
Нет, пора отправлять ее на место. Пока я еще не поддался искушению свернуть ей шею.
- Следующий!
Выходит модельного вида крашеная блондинка. Томным взглядом смотрит на брусок.
- Именем стихии Огня и силой, данной династии Ан-Аккор!
Ничего себе. Вот это родословная. Да как же это вышло, что твои предки от нас ускользнули?
Брусок висит в воздухе.
- Куда его положить? – жеманно интересуется ведьма.
- На место, - буркаю я.
Брусок, повинуясь изящно указывающему вниз пальчику, аккуратно ложится на тумбу.
- Хорошо, - говорю я. Надеюсь, меня не стошнит от того, что я хвалю ведьму за колдовство. Она награждает меня великосветской улыбкой и шествует на место, с презрительным видом наслаждаясь восхищением группы, скользнув напоследок особо презрительным взглядом по Нарэн. Та делает вид, что не замечает. Ведьмы – во всем ведьмы.
Когда я, наконец, вышел из аудитории, ощущение было такое, что вылез из кучи гнили. Не свихнуться бы от такой работы. Авось, им всем в аду потом и мои нынешние мучения припомнятся. Только это и утешает. Или еще раньше в Соборном Княжестве наиграются вдоволь, опомнятся и отправят всех этих выродков Огня в тот огонь, в котором им самое место. Я бы согласился лично обеспечить всю процедуру от начала до последнего пепла.
Что-то с этой ведьмой не то. Слабый потенциал? Если бы. Уж здесь я не ошибусь, она за сто метров ощущается так, как десяток других на расстоянии шага. Какой-то изъян? Дефект, преграда? Но что именно?
Странность в ней есть, бесспорно. Точнее, странностью это будет именно для нэры Огня. Типичный представитель которой – вот та вот крашеная девица из недосожженной династии. Ведьма, чья половая принадлежность приходит раньше своей обладательницы. Это одна из типичных черт ведьм стихии Огня. Подчеркнутая сексуальность – как оружие, как средство, как способ самоутверждения. Эгоизм. Беспринципность. Ублажение себя как высшая ценность. Исключения редки, и даже у исключений остается что-то характерное для всей их породы. Если они не предаются разврату, то одержимы воспроизведением потомства. Так или иначе, их цель всегда – они сами и их собственные интересы. Ведьма нэры Огня может быть даже благочестивой, если сумеет извлечь выгоду из своего благочестия. Она будет скромной, если будет уверена, что именно скромницы наиболее привлекательны. Если им дается власть, то подчинение им немыслимо без унижения. Перечислять можно до бесконечности. Маг моего уровня ощущает эти черты без особых усилий. Инквизитор послабее может обманываться, принимая их пошлость за ум, эгоизм за чувство собственного достоинства, яд за веселый нрав. Но я очень хорошо знаю, что такое ведьма нэры Огня.
И поразительно то, что в Нарэн я всех этих признаков не вижу. Есть другое. Не лучшее, а просто – другое. И это настораживает.
Эля Нарэн
Я сижу на лекции по истории Церкви, и молю Силы Света о том, чтобы лекция никогда не закончилась. А еще лучше – чтобы я и вовсе проснулась, наконец, и вернулась в свою жизнь. Последним событием в которой был чай на кухне у приятельницы.
Первую неделю на лекциях по основам практической магии наш декан, Гестон де Нармэс, объяснял какие-то общие принципы. А по прошествии этой первой недели появился д’Ангиэра и стал требовать воплощения этих принципов в жизнь. Вот только сделать это я не в состоянии. Да и вовсе уверилась бы в том, что вся эта Академия со сказками про магов – чей-то бред, если бы не видела, что вытворяют остальные. Но не я.
Может, это мой шанс? Они поймут, что ошиблись, и отпустят меня восвояси? Я чуть было не обрадовалась собственной бездарности – пока не вспомнила об их секретности. Думаю, лучшее, что мне светит, если я все-таки не ведьма, - пожизненная изоляция в одиночной келье. Если таковые у них имеются. А в худшем случае д’Ангиэра просто развеет мой пепел на заднем дворе, где кухарка тетка Ника выращивает укроп. Говорят, из золы выходит неплохое удобрение. И теперь моя жизнь зависит от того, смогу ли я в ближайшее время подвинуть хоть на миллиметр какую-нибудь ерунду, которую д’Ангиэра положит на проклятую тумбу.
Я стараюсь не думать. Сосредоточиться на том, что говорит Лайри. Как ни странно – привычка учиться спасает. Тема – Великие Магические Войны.
Первая – Тагонсэт Ригарэль захватывает власть на Итоэсе и чуть ли не покушается на эльфийские миры.
Вторая – Элинэр Аргрэт Ригарэль свергает Тагонсэта при помощи объединенных сил людских армий, Церкви, магов, эльфов, и не исключено, что даже и лакторов…
Названия мне знакомы. Не занимайся я в своей реальной жизни мифами и легендами Итоэса – не поняла бы сейчас ни слова.
Лакторами называются тассы высшего уровня, в просторечии – тени. Считалось, что к северу от Эстассии… Тьфу. Выходит, - не «считалось», а было на самом деле. К северу от Эстассии, за Картасскими горами, существовала пограничная с миром Теней территория. За горами, за долами ехал леший с леденцами… за долами, за горами инквизитор шел сквозь пламя… раз-два-три-четыре-пять, я сожгу тебя опять… Лезет в голову что попало. Пограничная с миром Теней территория… И мир Теней назывался Альмас Тасса, то есть Долина Теней. А его земная часть – Лар де Альмас Тасса, Врата в Долину Теней. Лар де Хальмас Тхассэ на анаронском… Лаэарр де Хальмаа Тассэ на Всеобщем… Шмякнись лбом с высокой пальмы – и увидишь Лар де Хальма… Никак во мне поэт проснулся вместо ведьмы.
Сами тассы – существа, чья природа так и осталась неизвестной, тени в форме летучих мышей, волков, лошадей, даже птеродактелей или чего-то в этом роде. Их разновидностью были полу-тени. Инвилы были полу-волками, полу-тассами, алиды – имели часть земной природы лошадей. Высшими тассами были лакторы – тени в людском обличье. И существовал никому не известный Король Теней. Кто или что он такое, так и осталось неразрешимой загадкой.
Мир эльфов был другим параллельным миром. До определенного времени контакты между высшими эльфами – ноитэ – и людьми были обычным делом. Потом эльфы закрыли доступ в свои миры, но какие-то связи все же существовали.
А вот все беды Итоэса связаны, пожалуй, с одним словом: Ригарэль. Сильнейшие маги нэры Огня, обладавшие страшной мощью. В древности имели свое королевство, находившееся где-то за Лар де Альмас Тасса. Плохо у меня с географией, надо бы заняться старыми картами. Помимо королевства – несколько герцогств, из самых известных владений - Варнское герцогство, нынешняя Варнская область. Варн назывался ими Арилл Ригарэль.
Когда к власти пришел Аркх Тагонсэт Ригарэль, спокойная жизнь закончилась для всех и навсегда. Тагонсэт захватил власть на материке. Крови пролилось, как и положено в таких случаях, немыслимое количество, а когда жизнь стала совсем уж невыносимой, его попытались свергнуть. Тогда Тагонсэт прибег к помощи Сил Тьмы. Все мятежи были подавлены, а земной мир стал прямо-таки филиалом преисподней. Говорят, что по Эстассии бродили телята с голыми черепами, а на сгнивших деревьях росли серые листья. Завоевание Тагонсэтом власти и получило название Первых Магических Войн, а вторая половина его правления – та, что после союза с Тьмой, - называется Мертвым Временем.
В ходе Вторых Магических Войн его сверг другой Ригарэль, Элинэр из династии Аргрэт, властитель Арилл Ригарэль… то есть Варна. Ну надо же – земляк моего безвестного папаши. Почему мама отказалась возвращаться в Ардор, когда его не стало? Моя мама, не Элинэра… Ей тогда было гораздо меньше лет, чем мне сейчас… Хотелось бы верить, что эти уроды обеспечили ей достаточно убедительное объяснение моего исчезновения. Достаточное для ее хорошего самочувствия. Хотя я сама звонила… вроде, была убедительна… звоню еженедельно под контролем главного упыря – вроде, все в порядке у мамы…
Элинэр сверг Тагонсэта, но сам занял освободившееся место тирана. И хотя Силы Тьмы с земли убрались, телята стали рождаться в шкуре и с нормальными головами, а деревья позеленели, правление Элинэра тоже вскоре перестали воспринимать как благословение небес. Возмутились все, включая Церковь, не желавшую быть марионеткой мага, и эльфов, в чьи дела он пытался вмешиваться. Да, быстро они там мумифицированных телят забыли, видать…
Началом Третьих Магических Войн считается дата совместного восстания эльфов, магов кордиана – то есть, Церкви, - и законных правителей Нодарии и Анарона. Вскоре к ним присоединились и остальные. Последним земным прибежищем Элинера Аргрэт стали земли Эстассии. Оттуда ему пришлось бежать в Лар де Альмас Тасса. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Тагонсэт Ригарэль не решил, что пора брать реванш. И в горах Лар де Альмас Тасса Элинер был убит винстами – демоническими тварями, созданными Тагонсэтом. Но и Тагонсэт власти себе не вернул. Потому что в игру вступил новый участник – Святая инквизиция. Тагонсэту пришлось срочно ретироваться в созданный им самим на месте бывшего королевства Ригарэль мир, чья земная часть получила название Великой Пустыни.
Несмотря на исчезновение одного тирана и гибель другого, спокойствие Итоэсу не грозило. В ходе последовавшего Смутного Столетия (на самом деле продлившегося сто двадцать три года) происходило что-то невообразимое. Маги всех мастей творили, что хотели, Церковь пребывала в упадке, от Ригарэль ждали новых бед. И тогда инквизиция вышла на сцену второй раз – с тем, чтобы остаться уже надолго. С этого момента история Итоэса перестала делиться на периоды войн и стала исчисляться периодами Очищений. В ходе первого из них были уничтожены все правители-маги, власть перешла к немагическим династиям. Высший авторитет на Итоэсе стал принадлежать Церкви, чье влияние возрастало с каждым днем. У магов кордиана хватило ума не создавать новой мировой державы. К чему воевать за трон, если можно обладать правом утверждать правителей?
Магия Ригарэль была проклята во всех мирах. И изначально даже не стараниями инквизиции. Судя по всему, инициатива принадлежала эльфам, и не без согласия тгариондов, посланников Сил Света. И князем ноитэ – высших эльфов – лично было объявлено: «Ригарэль! Как маги, вы прокляты на земле и на небе. Живите как люди». Магия Ригарэль хоть и не была порождением Тьмы по сути, но стала приравниваться к Тьме. Вначале это касалось лишь практикующих магов. Остальным были сохранены владения и гражданские права. Политических прав они лишались, за исключением права участвовать в собраниях своего сословия, если только обсуждаемые на них вопросы не касались власти и управления. В своих владениях – довольно многочисленных – Ригарэль оставались в своем праве, но не могли становиться членами правительств либо принимать какое-либо иное участие в осуществлении государственной власти вне собственных земель, не имели права становиться священниками и занимать какие-либо церковные должности.
Поголовным аутодафе стал Второй период Очищения. Вся магия, кроме церковной – кордиана и инквизиции – была объявлена вне закона. Магами не считали миэльтов – то есть, полуэльфов – при условии, что они не используют свою силу в людском мире. И в первую очередь началось истребление Ригарэль. Следующей категорией, подлежащей уничтожению, были прочие ведьмы и колдуны нэры Огня. Остальным представителям магии повезло чуть больше – их вина уже зависела не от несчастья родиться такими, какие есть, а от их деяний – хотя и этих нередко приговаривали по факту происхождения. Но если все же у непрактикующих представителей других нэр сохранялись какие-то шансы прожить долгую жизнь в добром здравии и умереть от старости, то на нэру Огня это не распространялось. Впрочем, считалось, что непрактикующих магов нэры Огня не бывает. А хоть бы и двух дней от роду. Главным же делом Второго Очищения была охота на Ригарэль.
Период ознаменовался еще и тем, что в самом его начале эльфы наглухо закрыли вход в свои миры и с тех пор на контакт с людьми шли весьма неохотно.
Наверное, в начале деятельности инквизиции маги Итоэса не сразу поняли, что происходит. То, что они проиграли свою жизнь заранее – будь они хоть Ригарэль древнейших династий, хоть эмбрионами в чреве деревенских ведьм. Потому что магия инквизиции была магией нэры Огня.
Что проиграла я, выехав той ночью на набережную?
Год 1119 от дарования Книги Даоната
Огромный костер горел вторые сутки. Два дня назад костер назывался северной частью Ардора. Теперь кусок пылающей земли не был больше ничьей частью, он принадлежал огню и смерти. Вместе с четвертью столицы горели две деревни недалеко от нее и замок местного сеньора. Поля между его владениями и Ардором горели тоже.
Земли не было видно. Обугленные трупы людей, лошадей, коров, птиц сливались в одно покрывало. Те, кто не сгорел, умерли от удушья, а вскоре огонь добрался и до их тел.
Магов Ригарэль теснили от Ланоры к югу. Им нужно было скрыться, и они пытались задержать преследователей. Никто так и не понял, как они появились возле Ардора. Их ждали совсем не здесь. И жители города слишком поздно поняли, проснувшись от многоголосого воя и смрада, который нес северный ветер, что те, кто обещал им безопасность, ошиблись. А часть из них, выбрасываясь из окон и догорая на булыжниках, не успела понять и этого. Спите спокойно, жители Ардора.
Ригарэль скрылись быстро. Ардор был им не нужен – они просто соорудили из него препятствие на пути врага. Единственным подарком небес городу было то, что ветер переменился почти сразу после начала пожара. Ну и то, что магический огонь заклинаниями от ветра не усиливали. И почти больше половины города уцелело. А огонь достиг двух деревень на севере, что было совершенно невозможно, но произошло в считанные минуты, потому что пожар не имел ничего общего с тем, что обычно называют пожаром. Ригарэль знали, что огненная стена даст им отсрочку. И ушли дальше на юг под ее прикрытием.
Владелец замка и двух деревень навсегда остался в спальне вместе с супругой. Была ночь, и неизвестно, успели ли они понять, что их убило.
Под северной стеной замка текла речка, которая и стала границей, отделившей жизнь от огня. На другом берегу сидело единственное на всю округу живое существо. Существо было грязным и ободранным, скулило сорванным голосом. Иногда подползало к речке и лакало вонючую воду, в которой плавали непонятные угли и ошметки чьих-то тел. Наверное, кто-то успевал броситься в реку – но это их уже не спасло.
Того, что лакал воду, тоже бросили в речку. Толстая нянька выпихнула семилетнего сына сеньора в узкое окно. Сама нянька тоже осталась в замке навсегда, как и ее хозяева.
Бывший наследник несуществующих владений лежал на берегу с вывихнутым плечом, и инстинкт выживания уже вторые сутки твердил, что нужно уходить и искать людей. Но на севере и востоке гуляла чума, а на юге была стена из огня. Он не знал, что такое чума – но помнил из разговоров, что это такая же смерть.
И когда голос уже не смог в неисчислимый раз позвать маму, он поковылял на запад, не зная толком, куда идет. Но если бы он направился на север или восток – мама бы расстроилась. Это он знал точно – уж очень не нравилась ей та самая чума. И няньке не нравилась. Та раз сказала кому-то из работников-неумех «чума тебя забери» - отец так на нее посмотрел, страх просто. Сказал – думай, чего желаешь, бестолковая… Нельзя туда, где чума… и поминать ее нельзя… но ползти нужно вдоль реки.
Эля Нарэн
У меня не идут ноги. Занятия начнутся через минуту, а я курю третью подряд сигарету и не могу заставить себя встать с подоконника. Муторно и крайне неуютно от мысли, что нужно переступить порог аудитории, в которой сидит желтоглазый монстр и пара десятков презрительно хихикающих магов. Их ухмылочки унижают намного больше, чем холодные реплики инквизитора. Казалось бы – какое им дело до моих успехов. Но нет, не упускают ни малейшей возможности заставить почувствовать себя ничтожеством и изгоем.
Горящий пепел случайно падает на руку. Я судорожно его стряхиваю, вздрогнув от боли. И тут рядом раздается голос, от которого к горлу подступает тошнота и появляется горечь во рту:
- В аудиторию!
Я и не подумала, что д’Ангиэра неизбежно пройдет мимо меня.
- Господин ректор, я…
- Вы плохо слышите?
Словно воздушная волна спихивает меня с подоконника. Ударяюсь коленом. Еле сдерживаю неуместные слезы – не от боли, от собственного бессилия и обиды. Кто дал ему право?
Иду по коридору, всей кожей чувствуя д’Ангиэру за спиной.
Сажусь за парту. Спасать меня некому. Так и сдохну в когтях этого упыря. Если бы хоть кто-нибудь…если бы был на свете хоть кто-то, кого обеспокоило мое исчезновение…
- Нарэн!
Словно кнутом хлестнул. А я даже не знаю, какое задание. Будто была не здесь.
Бреду по проходу.
- Живее!
На этот раз на тумбе ничего нет. Что я должна попытаться сделать? Впрочем, какая разница. Какая разница, если все равно ничего не могу. И говорю безразлично, глядя в пол:
- Именем стихии Огня, - и машу рукой в пустоту.
Он смотрит на меня с омерзением и зло цедит сквозь зубы:
- Вы не удосужились выслушать, что я велел сделать?
Я молчу.
- Что Вы о себе мните, Эвиэль Нарэн? – он произносит мое имя так, словно отплевывается от какой-то гадости, случайно попавшей в рот.
А он-то что о себе мнит? Какого лешего я позволяю так с собой обращаться?
Поднимаю голову и натыкаюсь на желтые зрачки. Ощущение такое, словно в глаза попала соль. Но я продолжаю смотреть.
- Тебя плохо воспитали, ведьма.
Кровь стучит в висках. И где-то глубоко зарождается даже не ненависть – слепое бешенство. Которое тесно сплетается со страхом и вызывает спазм в горле.
Он ударил. Наверное, несильно. Не изменив ни позы, ни выражения лица. Всплеск холодного пламени швыряет меня на пол.
Наверное, не меньше минуты хватаю ртом воздух, вцепившись в ножку чьего-то стола. И когда начинаю подниматься – он бьет еще раз.
Он убьет меня прямо здесь? Вот так, на глазах у всех? И они будут молча смотреть?
Меня начинает трясти – и это уже не от страха. Странное чувство, не знаю ему названия. Темнеет в глазах, и я перестаю понимать, что делаю. Кажется, рывком поднимаю себя с пола и ору что-то в страшное лицо, чьих черт уже не вижу ясно. Успеваю ухватиться за последнюю ниточку собственного рассудка. И вижу изумленно распахнутые глаза д’Ангиэры, неестественным, сломанным жестом вскидывающего руку перед своим лицом.
Эля Нарэн
Я начинаю привыкать. Я почему-то не сошла с ума и не умерла от инфаркта – а значит, я начинаю привыкать. Я – студентка ардорской Академии инквизиции и магии, первого этапа обучения. Ведьма нэры Огня.
Теперь я живу на третьем этаже, и мои окна выходят во двор Академии. Каждый блок общежития рассчитан на двоих. Моя соседка – Мираэль Ганнэт, полуэльф. У нас отдельные спальни, одна общая комната, которую мы обозвали гостиной, и электрическая плитка с мойкой за перегородкой между комнатой и санузлом. Кормят здесь в общей столовой, но мне нравится варить кофе у себя. В гостиной стоит телевизор, который мы почти не включаем, небольшой диван, пара стульев и круглый столик. На столике красуется привезенный Мирой подсвечник на три свечи и пепельница, в которой три четверти окурков неизменно мои.
Мира – мой главный источник информации. Первым делом она меня просветила насчет того, что полуэльфом сейчас часто называют не того, у кого эльф один из родителей, а любого, имеющего примесь эльфийской крови. При этом уровень магических способностей напрямую от количества этой примеси может и не зависеть. Только сила магии миэльтов – настоящих полукровок, имевших папу или маму эльфа, - бесспорно сильнее. Но таковых давненько не встречалось – эльфы-то ушли.
Миру привезли в начале лета, и к сентябрю она успела выучить каждый кирпич в Академии и познакомиться лично с половиной дверных косяков. Несмотря на завидную стройность, по какой-то неизвестной причине ей редко удается одолеть дверной проем, не приложившись какой-нибудь конечностью об этот самый косяк.
Особая ее гордость – наличие брата, зачисленного сразу на третье отделение. Привезли их почти одновременно, но брат воспитывался у бабки где-то в пригороде Эсты, и та успела обучить его всяким премудростям.
В Академии Мира чувствовала себя как рыба в воде, если не считать смертельного ужаса перед д’Ангиэрой и стойкой неприязни к колонне у входа в часовню, мимо которой она была не в состоянии пройти без физического контакта. В память о последней встрече с колонной Мира гордо носила синяк повыше локтя.
А теперь мы идем в Главный зал. Мира в серебристом платье и с синяком, и я – в джинсах и с неприятным чувством где-то между нижними ребрами. Без пятнадцати девять утра – не лучшее для меня время. Хочется кофе и курить, несмотря на выпитые уже две чашки и выкуренные пять сигарет за сорок минут.
Рассаживаемся. На возвышении перед нами стоит длинный стол, накрытый красным бархатом. Ближе к краю – деревянная кафедра. Кого-то из преподавателей, сидящих за столом, я знаю в лицо, очень немногих – по имени. Анаэль Ланн в десятый, кажется, раз поправляет очки и косится на дверь. Лайри улыбается мне уголками губ и тоже начинает смотреть в сторону двери.
Через пять минут всеобщего созерцания дверного проема в нем, наконец, возникает худая фигура в черной сутане. Он неторопливо идет к свободному стулу, садится и медленно осматривает зал. Когда его внимания удостаивается наш ряд, я понимаю, что хочу оказаться где-нибудь под самой дальней скамейкой. А лучше – в другом городе. Мне мерещится, или он действительно на меня смотрит?
Госпожа Ланн звонит в колокольчик, призывая к тишине. Совершенно лишний жест. Тишина уже вошла вместе с д’Ангиэрой и покидать зал пока не собирается.
Мне нравится Ланн. Мы пару раз болтали в коридоре.
- Поздравляю вас всех с началом учебного года, - говорит она. – Мы рады приветствовать вас…
Да. Особенно, судя по всему, рад д’Ангиэра. Выражение радости на его лице заставляет ныть даже здоровые зубы.
- Я имею честь представить вам нового ректора Академии. Инквизитор Эстассии, Даниэль д’Ангиэра…
Инквизитор Эстассии встает с видом человека, делающего большое одолжение. Если Ланн рассчитывала, что он скажет хоть полслова, она ошибалась. Приветственной речи господина ректора мы не дождемся. И слава Силам Света. Боюсь даже вообразить, что это могла бы быть за речь. Объявление массового аутодафе, вероятно.
Пауза выглядит нелепо. Неизвестно зачем вставший со своего места ректор перед ничего не понимающими студентами.
И тут зал взорвался аплодисментами. То ли у кого-то возникло желание придать ситуации пристойный вид, то ли просто нервы не выдержали. И одинокие два хлопка были дружно подхвачены всеми, включая преподавателей.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, что, во-первых, я не хлопаю; во-вторых, д’Ангиэра опять на меня уставился; в-третьих, бурные овации его слегка озадачили. Он что, не в курсе, что это довольно распространенная реакция на представление важной персоны? Но в этих аплодисментах явно было что-то истерическое. Меня, кажется, разбил временный паралич, потому что присоединиться к ним я не могла себя заставить даже под любезным взглядом инквизитора. Но этого он и не добивался – вот уж в чем я уверена.
Наконец он сел на место. Хлопки понемногу стихли. Остаток собрания я провела в глубокой задумчивости, из которой меня вывел локоть Мирки, ткнувшийся в мои ребра.
- Ну, ты идешь, или до вечера тут спать будешь? – шикает она.
У нас десять минут. Покурить и переписать расписание занятий.
Мимо проносятся полуэльфы со старшего отделения, чуть не сбив меня с ног. На стене красуется предупреждение: «магические практики вне учебного процесса воспрещаются. Нарушители будут нести дисциплинарную ответственность согласно правилам Академии. Администрация».
Курим, ожидая, пока уменьшится столпотворение у доски с расписанием.
- Ну у него и рожа, - шепчет Мира. Я машинально озираюсь по сторонам. – Куда ты таращишься? Я о ректоре.
Рассеянно киваю. В данный момент чашка кофе меня интересует гораздо больше, чем внешние данные д”Ангиэры. Но на кофе нет времени.
Пробираемся к расписанию.
- Целиком переписать не успеем, главное – сегодняшнее, - командует Мира. – Остальное потом.
Сегодняшнее – так сегодняшнее. И что там у нас?
« 9-40 – теория и история магии (о. Алекс Лайри)
11-15 – история Церкви (о. Алекс Лайри)
12-45 – обед
14-30 – введение в Общую магию (о. Гестон де Нармэс)
16-10 – теория магии и основы практической магии, занятия по нэрам, см. доп. расписание»
Ну и где это «доп. расписание»? Ага, вот:
«Нэра Огня, первое отделение»…
К началу занятий мы, конечно, опоздали. Лайри ругаться не стал, даже улыбнулся. Симпатичный парень – жаль, что инквизитор.
- Так вот, - продолжил он, терпеливо дождавшись, пока мы с Миркой усядемся и перестанем греметь стульями. – Для начала давайте вспомним, что представляет собой магическая система Итоэса. Основное деление – на четыре нэры или стихии. Земли, Огня, Воздуха и Воды. Каждая нэра содержит в себе несколько линий. К нэре Земли относился, прежде всего, кордиан – церковная магия. В настоящее время, к сожалению, она утрачена. Также в эту нэру входят иные магические линии, различные колдуны и ведьмы.
Нэра Огня включает в себя, как вы знаете, магию инквизиции. К этой же нэре принадлежала линия Ригарэль. Страшная магия, проклятая с давних времен. В последние десятилетия Ригарэль обнаружено не было – есть надежда полагать, что эта линия прекратила свое существование. К Нэре Огня также принадлежат различные линии и династии магов этой стихии.
Нэра Воздуха – это, во-первых, ноитэ, то есть высшие эльфы. Также миэльты – те, у которых чистым эльфом являлся один из родителей. И эльтэны – маги, имеющие примесь эльфийской крови менее, чем наполовину. Также к стихии Воздуха относятся различные существа, называемые низшими эльфами. Про них вам потом подробнее расскажет госпожа Кэррин.
Нэра Воды – это также различные магические линии. А еще низшие эльфы, связанные с этой стихией – русалки обыкновенные, русалки болотные, иначе называемые кикиморами, и прочие существа. Не думаю, что у кого-либо из нас имеются высокие шансы их повстречать, но учтите, что к людям они могут быть настроены намного более агрессивно, чем создания Воздуха.
Руку тянет светловолосая девушка со светлыми глазами, чье имя я не помню.
- При смешанных браках двух магов, к какой нэре будут принадлежать дети?
Даже я могу определить, что девушка – типичный представитель нэры Воды. Ни с чем не смешанной.
Кто-то хихикает. По лицу Лайри тоже скользит улыбка, но отвечает он спокойно и серьезно:
- Зависит от различных факторов и от того, каким нэрам принадлежат родители. Наиболее часты смешанные браки между нэрами Воздуха и Воды. Дети будут относиться к нэре отца или матери. Иногда случается феномен так называемой сложной линии, когда один маг является носителем энергии обеих нэр. При смешанных браках между магами нэры Земли и Воздуха или Воды такое, насколько знаю, невозможно. Дети наследуют линию одного из родителей. Либо же может происходить феномен нейтрализации – то есть, ребенок вовсе не наследует магической силы. С нэрами Земли и Огня – то же самое, что с нэрами Воздуха и Воды: одна из линий либо сложная линия. Последнее если и случалось, то крайне редко, и считается, что такие маги обладают намного меньшей силой, чем чистые линии. Сложная линия по наследству не передается.
- А Огонь и Вода или Воздух? – интересуется кто-то с последних рядов.
- Такие случаи неизвестны.
- А черная магия – это кто? – Мира себя поднятием руки не утруждает.
- Вы имеете в виду Чистую магию или просто черную магию?
- Обе, - не растерялась Мирка.
- Так называемая Чистая магия – белая и черная – представляет собой протолинии, давно исчезнувшие. Просто же черная магия не связана с линиями и династиями. Это любой магический элемент – действие, предмет, - связанный с использованием энергии Сил Тьмы. Нэры Воздуха и Воды никогда к ней не прибегали, естественно. Подобные действия производились некоторыми магами нэры Огня. Применение и использование черной магии запрещено Лэтой и всеми существующими на Итоэсе законами. Среди пытавшихся практиковать подобные вещи часты летальные исходы, да и прочие плачевные последствия, еще более худшие… - Лайри хмурится. Тема ему явно неприятна. – Надеюсь, вам не нужно объяснять, почему такие виды магии недопустимы?
На перемене мы едва успели закурить, как к нам подскочил высокий сероглазый эльтэн. Миркин брат, Лиэр.
- Когда ты только кончишь дымить? – он сморщил нос, в который Мира не замедлила выпустить тонкую струйку дыма. – Новости слышали?
- Не-а. Какие? – без особого любопытства спросила Мира.
- Вот, - Лиэр сунул ей в руки газету и умчался в сторону машущих ему руками однокурсников.
- Ни фига себе компот, - изрекла Мирка, уставившись на первую страницу. Я заглядываю в газету.
«Бездна подходит к столице.
В ночь на первое сентября на Варнском шоссе в двадцати километрах от Ардора случился так называемый пространственный разлом. Исчезла часть дороги протяженностью 400 метров и несколько малоэтажных домов, стоящих возле шоссе. На месте катастрофы образовалось болото. Предварительные анализы, проведенные выехавшими на место происшествия экспертами, не позволяют точно определить химический состав воды и почвы, однако указывают на его атипичность. На месте работают следственная группа и специально созданная комиссия. В органах государственной безопасности давать комментарии отказываются. Как нам пояснил один из чиновников, на основании полученных к настоящему времени данных рано делать какие-либо выводы. Подобные бедствия до сих пор обходили стороной эстассийскую столицу. Это первая трагедия такого рода, случившаяся в непосредственной близости от Ардора. Точное количество жертв неизвестно».
Лекцию по истории Церкви мы прослушали в пол-уха. Еще точнее – провели ее в обсуждении прочитанного в газете. Лайри замучался нам делать замечания, чуть было нас с Миркой не рассадил в разные концы аудитории – но тут прозвенел звонок.
В столовой шум стоял невообразимый. Возле окна какой-то колдун возбужденно и громко говорил, размахивая этой самой статьей. Вокруг него толпилось человек пятнадцать. Слов мы не слышали, поскольку в общем гуле голосов ни одной членораздельной фразы, да еще и с такого расстояния, было не разобрать.
Крик раздался, когда мы шли с подносами от окошка раздачи. Кто-то закричал в дверях – да так, что перекрыл всеобщий шум. Мирка вздрогнула от неожиданности, и чай из ее стакана выплеснулся на поднос. Возле дверей истерически рыдала девушка. Кто – не было видно.
- Я сейчас рехнусь, - отрешенно сказала Мира. – Идем, сядем наконец.
К столикам нашей группы пробиться было невозможно. Мы присоединились к компании Мириного брата – благо, у них нашлись свободные места. За столом нас оказалось шестеро – мы с Мирой, ее брат и еще трое эльтэнов из его группы – два молодых человека и тонкая красивая девушка с огромными глазами.
Лиэр со вздохом вытер салфеткой Миркин поднос, проворчав что-то по поводу ее неспособности донести до стола стакан чая.
- Что там? – спросила я, указав в сторону двери.
- Кажется, у нее родственники жили в этих домах, - неуверенно сказал один из эльтэнов.
- Силы Света, - ужаснулась Мира.
Одновременно продолжал кричать и колдун у окна. Какие-то девицы плакали на нервной почве. Кажется, еще немного – и я поддамся общему психозу.
Неожиданно у дверей образовалось пустое пространство. Там возник д’Ангиэра в окружении нескольких преподавателей. Марта Кэррин склонилась над девушкой, которая скулила, вцепившись в дверной косяк. Шум, стихший на секунду с появлением ректора, тут же возобновился с удвоенной силой. Инквизитор оглядывает зал.
- До чего же у него взгляд отвратительный, - шепчет Мира, морщась. – Как в топку крематория заглянуть… он когда смотрит, мне запах паленой мертвечины мерещится.
Марта уводит плачущую студентку, почти уносит.
Даниэль д’Ангиэра
Надо же. Ланн удалось навести хоть какой-то порядок. И пока она убеждает эту колдовскую свору держать себя в руках, молча за ними наблюдаю. Воздух бестолковыми эмоциями кишит как блохами.
Эльтэны держатся в сторонке. Напряжены, но на вид спокойны. Хотя, конечно, внешнее спокойствие полукровок – вещь сомнительная. Но в массовом психозе они участвовать не будут.
Те, что относятся к нэре Воды, либо сидят рядом с эльтэнами, либо находятся в общей толпе, где напоминают удивленных овец. Некоторые с наслаждением льют слезы. Самая благодарная публика для кликуш и психопатов.
Пойманная нами на набережной ведьма сидит в компании эльтэнов. Забавно.
Рано я размечтался о порядке. Какой-то колдун выкрикивает:
- Мы вправе знать, что происходит на самом деле!
Нахожу его глазами в толпе и делаю шаг вперед. Несколько человек шарахаются от меня в сторону, и теперь мне хорошо его видно. Коренастый прыщавый парень лет двадцати пяти. Нэра Земли.
- Подойти сюда, - тихо командую я.
Он подходит ближе, стараясь сохранить вызывающий вид. Ланн хочет что-то сказать – но передумывает раньше, чем я успеваю повернуть к ней голову. Обучение правилам хорошего тона не прошло даром, полукровка стала умнее.
- Смотреть в глаза, - говорю колдуну и интересуюсь с легкой улыбкой: - Что же вызвало Ваше недовольство?
- Почему от нас скрывают правду? Об этом? – он взмахивает мятой газетой, зажатой в руке. И добавляет с наглостью труса: - Вы думаете, нами можно играть как пешками?
- Вы продолжайте, я слушаю, - ласково говорю я. И напоминаю: - Смотреть в глаза.
Щенок с наслаждением несет какой-то высокопарный бред. Того и гляди, раскроет мировой заговор с моим участием. Направленный против его, щенка, драгоценной персоны.
Пара девиц нэры Воды смотрят большими глазами и уже полностью готовы хоть к восторгам, хоть к слезам, хоть к обморокам – ждут только подходящего момента.
Эльтэны настороженно косятся из углов. Ведьма нэры Огня, сидящая рядом с полукровками, что-то жует с кислой гримасой. И правильно делает – сюда приходят обедать, а не выступать с речами. Жаль, ее примеру почти никто не следует.
Наконец мне надоело.
Перед борцом с мировым злом возникает нечто, напоминающее сгнивший пень, из которого торчат несколько круглых глазных яблок и тянутся зеленые щупальца. Столовая наполняется зловонием, а заодно и дружным всхлипом присутствующих.
Хочет бороться – пусть борется. Ну? Спрут болотный во всей красе. В народе именуемый тухлым водяным за сногсшибательный аромат.
Щупальца тянутся к поборнику справедливости. Тот визжит не мелодичнее гарпии, оступается и плюхается аккурат на задницу.
Щелкаю пальцами. Иллюзия спрута исчезает. Все вместе занимает несколько секунд.
- Ничего себе, - восклицает кто-то из колдунов нэры Огня с уважительной завистью. Это приводит в чувство остальных. На штанах сидящего на полу ублюдка – мокрое пятно. Какая-то ведьма нервно хихикает.
Я пожимаю плечами и выхожу из столовой. Интересно, сколько у нас тут еще героев, готовых обмочиться при виде воображаемого пня с глазами?
Меня окликает вышедшая следом Ланн.
- Извините, отец Даниэль. Вы, конечно, можете меня… Извините. Но я считаю, что Ваши действия непедагогичны.
- Простите? – усмехаюсь я. – Госпожа Ланн. Я не воспитатель. Я инквизитор. И здесь не детский сад, если Вы еще не поняли.
- Но и не камера пыток.
- Странное у Вас представление о пытках. И вот что – используйте сколько душе угодно нравящиеся Вам методы. Но если от них нет толку и Вы не в состоянии добиться элементарной дисциплины – решать эту проблему я буду так, как считаю нужным. Почему вообще этот сброд считает возможным вести себя таким образом?
- Это единичный случай, - она смотрит куда-то между моим ухом и плечом. Они все избегают смотреть мне в лицо. Что ж – согласен, малоприятное зрелище. Она привыкла к инквизиторам посимпатичнее. Намеренно поворачиваюсь так, чтобы левая сторона лица была ей видна как можно лучше. И говорю:
- Занимайтесь своими делами, госпожа Ланн. И постарайтесь, чтобы мне не слишком часто приходилось исправлять Ваши ошибки. И вот еще что…
- Да?
- Вам не кажется, что студенты второго отделения уже должны бы уметь отличить иллюзию от реальности? Не говоря уже о том, что даже младенцу ясно, что болотный спрут никак не может появиться вне пределов мест своего естественного обитания.
- Да, конечно… но неожиданность…
- Госпожа Ланн.
Она понимает, что сморозила чушь. И вздыхает:
- Да, Ваша экселенция.
Я иду к гаражу. Уже на улице меня догоняет Лайри.
- Вы уезжаете?
- Как видите. Где ключи от «эры»?
«Дракон» мне сейчас нужен как корове барабан. Черт его знает, что там сейчас, на этом тридцать втором километре. Спортивная «эра» подойдет лучше. Да и внимания меньше привлечет.
- Вы едете один?
- Да.
У него хватает ума не пытаться выяснить мои планы.
Черт, чуть не уехал в сутане. Ни к чему. Снимаю ее, остаюсь в брюках и рубашке. Не забыть темные очки – иначе с первым же встречным случится припадок. Со шрамами на морде ничего не поделать, но это ерунда. А вот если показаться вне инквизиции с желтыми глазами – то есть шансы заинтересовать журналистов не хуже, чем пропавший кусок дороги. Бросаю сутану на заднее сиденье – через город в ней ехать не стоит, а вот на месте может пригодиться.
Хоть в чем-то повезло: дождя нет. А то смотрелся бы я редкостным идиотом в солнечных очках. Включаю радио. Надрывно верещит какая-то девица. Что-то о том, как ее нежно обнимали, а потом бросили. Нужно быть извращенцем, чтобы обнимать женщину с таким голосом. Разве что с целью задушить, чтобы заткнулась. Раз уж теперь нельзя жечь ведьм, не заняться ли бездарными певицами? Нахожу новости.
«На месте происшествия продолжает работать следственная группа. В службе безопасности и полиции комментировать ситуацию по-прежнему отказываются. Интервью с архиепископом Ардора читайте в сегодняшнем выпуске «Вечерней Эстассии».
Почитать, что ли? Нужно спросить у Лайри, получаем ли мы «Вечерку» по подписке. Если нет – пошлю его после ужина за газетой. Хоть посмотреть, что это за фрукт – архиепископ Ардора. Пока что мне о нем не так много известно.
Искомый тридцать второй километр пребывал в тумане. Район катастрофы оцеплен полицией. Насколько рискованно будет применить маскирующее заклинание? Не исключено, что немного магии – и все отправится в тартарары на бис. Неустойчивость пространства чувствуется издалека.
Впрочем, ладно. Заранее наложенное на самого себя заклинание вряд ли что изменит. На всякий случай надеваю сутану. Прохожу сквозь оцепление. Полицейские равнодушно смотрят сквозь меня.
Крайне неудобно рыскать в тумане в темных очках. Но снять их, несмотря на заклинание, не рискую.
Ничего не разобрать. Брожу наугад, время от времени натыкаясь на группы людей в форме или в штатском. Под ногами хлюпает жижа. Не увязнуть бы в этом болоте.
Мерзкое, однако, местечко. Пытаюсь найти хоть что-нибудь, могущее объяснить, что здесь творится. Но ни одного магического следа, ни одного обрывка чьего-либо присутствия. Словно все энергетическое поле превратилось в ту же гаденькую слизь, что чавкает под ногами. Прощупываю пространство сверху донизу – ничего. Ничего, что можно было бы хоть как-то назвать.
Набираю пробы для нашей лаборатории в прихваченные с собой склянки – и в этот момент натыкаюсь на магию. Нэра Огня. Осторожно прячу пробирки, почти не дыша всматриваюсь в туман – и вздыхаю почти с облегчением: инквизиция.
Любопытно. Это кто же в Академии забыл меня ознакомить со своими планами?
Я нахожу его возле какой-то канавы. Нет, он не из Ардора. Темноволосый, лет сорока, лицо мне незнакомо. Хорошая маскировка – даже я не сразу его угадал.
Посылаю легкий импульс. Он чуть не подскакивает от неожиданности, подозрительно смотрит.
- Ардорская Академия, - тихо говорю я.
Он молчит еще пару мгновений, прислушиваясь к своим ощущениям. Удостоверившись, что видит инквизитора, успокаивается и отвечает:
- Керриз. Эрдос Нэриган. Простите, Ваше имя?..
- Даниэль д’Ангиэра.
- О, Ваша экселенция… - он склоняет голову. – Я – первый помощник инквизитора Керриза. Простите, вылетел первым самолетом, и сразу сюда… не успел поставить Вас в известность…
- Что-то смогли найти?
Он отрицательно качает головой. Продолжаем изучать местность вдвоем. Везде одно и то же: ничего.
Чувствую тянущую слабую боль в затылке. Оборачиваюсь. Передо мной из тумана вырисовываются очертания замка. Едва сдерживаю желание протереть глаза. Снимаю очки. Замок. Изображение выглядит, словно отражение в воде. Над полуразрушенными башнями скользит огромная птица. Нет, готов поклясться чем угодно – не птица. Вэрайда. Что за дьявол? Призрак замка с тассами.
- Отец Эрдос, Вы что-нибудь там видите?
Он пристально вглядывается в туман.
- Нет, а что там?
- Так, почудилось какое-то движение. Наверное, полицейские бродят, - спокойно отвечаю я.
Ну все. У меня галлюцинации. Мне мерещатся разрушенные замки, над которыми витают тени. Весьма неутешительный факт.
Замок исчез. Никаких изменений вокруг я так и не почувствовал. Не пора ли опять к доктору? Вот только галлюцинаций мне и не хватало. Знавал я одного… Инквизитора высшего уровня, которому в каждом бревне начали мерещиться демоны. Лично участвовал в его устранении, пока тот не успел разнести пол-города. Подобные нарушения психики у нас лечатся смертной казнью.
Хотя странная какая-то галлюцинация. Может, атмосферное явление? Бывают же миражи в пустыне. Зато мое желание убраться отсюда стало вполне реальным и осязаемым. Тем более, что делать в этих болотах и впрямь больше нечего.
А вот с заместителем керризского инквизитора я бы побеседовал. От приглашения заехать в Академию он тактично отказался – боялся не успеть на обратный рейс. И предложил зайти в ближайшее кафе.
Кафе нашлось недалеко от окружной дороги. Внутри оказалось на удивление чисто и безлюдно. Хотя чужие уши, если только их владелец – не маг, нам не помешают. Но все равно хорошо, что тихо и никого нет. Маскировка позволяет сделать незаметным и неслышимым себя – но не избавляет от созерцания чужих рож и выслушивания тех звуков, что они воспроизводят.
Нэриган заказывает себе отбивную и чуть смущенно улыбается. У меня аппетита что-то нет, несмотря на пропущенный обед. Заказываю двойной черный кофе и бутылку простой холодной воды. Говорю:
- В «Вечерке» обещали интервью с архиепископом.
Нэриган как-то странно усмехается.
- Вы хорошо его знаете?
- А Вы, как понимаю, с ним еще не знакомы? – отвечает он вопросом.
- Я недавно в Ардоре.
- И еще не имели удовольствия общаться ни с кем из представителей здешней Церкви? – он улыбается еще шире. Что его так веселит-то?
- А в чем дело? – несколько раздраженно спрашиваю я. Ну да, инквизиция и кордиан всегда держались на расстоянии – но это еще не повод для многозначительных улыбок. Хотя теперь не стоит называть наш клир магами кордиана, они давно уже ими не являются.
Что-то вдруг меня зацепило. Нет, не в поведении Нэригана – в собственных мыслях. Словно случайно в них вкралось что-то важное…
Инквизиция и кордиан. Кордиан.
- Отец Эрдос, прошу прощения, я на минуту…
Выхожу на крыльцо. Медленно изучаю атмосферу. Так. Защита. Защита, которой… Черт. Ну да, на тридцать втором километре не было ничего. В том числе и защиты кордиана. Здесь – вот она, пока еще двойная, поставленная когда-то…выдыхающаяся. Черт. Черт, черт…
Возвращаюсь в зал.
- Отец Эрдос, когда в последний раз ставились защиты?
- Не позднее исчезновения кордиана… Но точную дату последнего создания я не смогу назвать…возможно, в архивах…
Закуриваю и смотрю, как на конце сигареты образуется венчик пепла.
- Отец Даниэль?
- Все в порядке. Так что Вы говорили об эстассийской Церкви?
- Вы увидите сами, - вздыхает он.
- Было бы любопытно услышать Ваше мнение.
Он медленно прожевывает кусок мяса.
- Изрядная помойка здешняя курия.
Подобное откровение на секунду заставило меня забыть даже о защите кордиана. Что-то в нем явно большее, нежели обычное отношение инквизитора к обычному клиру.
- Я хотел бы знать… - Нэриган смотрит на свою вилку и после недолгого колебания продолжает: - Я хотел бы знать, сколько священников и прочих деятелей эстассийской Церкви верят в Силы Света.
Он говорит искренне. Или я ослышался? Не многовато ли галлюцинаций на сегодня?
- Ваша экселенция, Вы действительно не в курсе происходящего?
Да, Керриз – это серьезно. Начиная с того, что нужно быть очень смелым человеком, чтобы так формулировать свои вопросы инквизитору Эстассии. И заканчивая тем, что я действительно не в курсе. Никто в Академии мне подобных сообщений не делал. Репутация Керриза всегда была на высоте – пожалуй, она до сих пор себя оправдывает. Не зря же из всех, кто мог бы оказаться сегодня на месте катастрофы, там оказался именно помощник керризского инквизитора. И к его мнению стоит прислушаться. Вот только, если он не ошибается, вырисовывается еще один повод для сожалений: к несчастью, нам теперь запрещено жечь не только ведьм, но и епископов.
Вернувшись в Академию, первым делом вызываю к себе Лианта. Тот заверяет, что спокойствие восстановлено. Студентам разъяснили, что они здесь для того и находятся, чтобы впоследствии было кому предотвращать подобные несчастья. Ведьмой, чья семья жила в исчезнувших домах, занимаются Кэррин и Ланн. Судьба ее родителей по-прежнему неизвестна – скорее всего, сгинули без возврата. В остальном – без происшествий.
После его ухода звоню в Соборное Княжество – без особой надежды застать Вэйса Нэвела на месте с первой попытки. Однако застал. Великий инквизитор словно ждал моего звонка – и сразу же поинтересовался настроениями в Академии и моим мнением о случившемся.
- В Академии все в порядке. Скажите, как будет решаться вопрос с восстановлением защит в районе катастрофы?
Нэвел помолчал. Я уже хотел спросить, хорошо ли он меня слышит, когда наконец он прокаркал в трубку:
- Я как раз собирался об этом с Вами поговорить. У Вас есть какие-то предположения насчет причин случившегося возле Ардора?
- Нет. Там пустота. Послушайте, защиты…
- Вы были там?
- Само собой. – Чтоб ему сдохнуть, он мне хоть пол-слова даст сказать?
- И как выглядит место происшествия?
Паршиво оно выглядит. Он какого описания от меня хочет добиться?
- Действие защит заканчивается! – выплевываю я, игнорируя вопрос. Он пытается перебить, но я не позволяю. За идиотов пусть своих секретарей держит. – Защиты могут пасть. Скоро. Все – и первые, и вторые. Думаю, Вам понятно, что это значит? Они просто отслужили свой срок. Магов кордиана больше нет, не так ли?
- Д’Ангиэра, Вы столь невысокого мнения о работе инквизиции, что полагаете, будто никто, кроме Вас, ничего не понимает?
- И что же Вы собираетесь делать?
- Работа в этом направлении уже ведется.
- А как насчет сломанных защит возле Ардора? Их каким образом будут восстанавливать? Или не будут? – последние слова цежу сквозь зубы.
- Кажется, это Ваша территория? – очень холодно интересуется Нэвел. – Вот я и хотел бы услышать, что Вы собираетесь делать.
- Я?! – более идиотского вопроса и представить нельзя. Какое отношение я имею к установке защит? Он что, забыл, что я маг инквизиции, а не кордиана? А для починки водопровода он сапожников вызывает?
- Вы, - лает Нэвел. – Ведь Вы – инквизитор Эстассии.
О да. Эта кривоносая ворона хочет напомнить, что это он – Великий инквизитор. А я – инквизитор Эстассии. Его милостью.
- Для чего-то мы обучаем магов? В Вашем распоряжении Академия и все инквизиторы Эстассии. Так ищите решение. Кому, как не Вам, это делать? Вы же понимаете, какие надежды на мага Вашего уровня возлагает Соборное Княжество. И я лично.
Я тронут до глубины души. Сейчас расплачусь от умиления и благодарности за оказанную честь. Это он так пытался подсластить пилюлю?
- А также я хотел бы в кратчайшие сроки получить Ваш отчет о событиях возле Ардора.
И вместо прощания из трубки щелкает зубами распоряжение:
- Исправляйте ситуацию, д’Ангиэра! И неважно, как Вы будете это делать.
Да, черт его побери. Он – Великий инквизитор. И, если на то будет его указание, глухонемой должен петь в опере, а маг инквизиции – спасать защиты кордиана.
Даниэль д’Ангиэра
Неделя прошла бестолково. Кэррин возилась в лаборатории с пробами, ей помогали все, кому не лень, - но никаких внятных результатов не было. Ведьма на все расспросы только хмурилась и просила подождать. А у меня хватало и других забот, чтобы еще и у нее над душой стоять. Ее добросовестность сомнений не вызывала, из лаборатории она не вылезала сутками – попытки подстегнуть разве что добавят ей нервозности и вряд ли улучшат качество работы. Вот только я лучше нее знаю, что вряд ли она чего добьется. И ее вины здесь нет.
Сегодня первые практические занятия у начального отделения, а значит, всю вторую половину дня мне развлекаться с нэрой Огня. Которой, по-хорошему, подходит только одно практическое применение. В виде горючего материала. А я, выходит, должен научить эту нечисть стать настоящей нечистью. Не отсохнут ли у меня руки и язык в процессе этих занятий?
Иду в аудиторию. Колдуны и ведьмы при моем появлении вскакивают по стойке «смирно». Тьфу, мерзость. Впору шабаш начинать. Разрешаю сесть.
- Надеюсь, вы все хорошо помните то, что успели изучить на теоретических занятиях. Основы применения магии вам уже должны быть известны. Вы, - машу рукой в сторону первого попавшегося колдуна. – Какую формулу должен использовать маг нэры Огня в своих заклинаниях?
- Маг нэры Огня действует именем своей стихии, также может использоваться формула «данной мне силой». Возможно совмещение этих двух формул, - отчеканивает он, вытянувшись в струнку.
- Верно. Для начала вам следует научиться концентрировать энергию и направлять ее вовне.
Кладу на стоящую рядом со столом тумбу деревянный брусок.
- Ваша задача – сдвинуть предмет. Только сдвинуть и только брусок. Напоминаю, что в случае недолжных эффектов вы обязаны немедленно ликвидировать их самостоятельно. Не сумеете магией – огнетушители под столами. Расстояние воздействия – метр. Выходим по одному. Вопросы есть? Прекрасно. Начали.
Смазливая брюнетка подходит, встает напротив тумбы. Пару мгновений размышляет с закрытыми глазами.
- Именем стихии Огня и полученной от нее моею силой!
Ничего не выходит. Еще бы, с зажмуренными глазами-то.
- Вы должны видеть предмет! На вашем уровне вслепую не работают. Еще раз.
- Именем стихии Огня и полученной от нее силой!
Брусок падает на пол. Брюнетка расцветает в улыбке.
- Что Вы застыли? Положить на место и сесть. Следующий!
Ее соседка старательно демонстрирует широко раскрытые глаза.
- Именем стихии Огня и данной ею силой!
- Что Вы пальцем целитесь как в мишень? Вы не палец, а энергию должны направлять куда следует!
Со второй попытки у нее получается. После нее – колдун, отвечавший про формулы.
- Именем стихии Огня! – движение, как у наемника в пьяной драке.
- Неверная рука. Вы что, диск метать собрались? У Вас вся магия перерождается в физическую энергию.
- Именем стихии Огня!
- С таким акцентом на Вашем уровне ничего не выйдет! Что Вы там по ладони размазываете? Собрались волну диаметром в метр послать? Сжать в одну точку!
С третьего раза он справился. Если отвлечься от того, кем являются студенты, то можно признать, что пока успехи неплохие. Я думал, будет хуже.
- Следующий!
- Именем стихии Огня…
- Собраться! У Вас мысли отдельно от действий.
Брусок сдвинулся, вдобавок слегка обуглившись с краю. Только попробуйте, твари, пожар тут устроить.
- От вас требуется только перемещение предмета! Внимательнее. Дальше!
- Именем стихии Огня и силой, данной династии Тан-Кгарэт!
Брусок с хорошего размаха влетает в стену. Колдун не из последней династии. Ветвь Тан-Кгарэт, если не ошибаюсь, ведет свое начало из Анарона. Династия, достойная всяческого уничтожения.
- Следующий.
Старая знакомая, поимка чьей машины закончилась для меня визитом к лекарю. Посмотрим, ведьма, что ты можешь.
- Именем стихии Огня…
Я обрываю ее на полуслове. Она произносит слова как пустой набор звуков. Словно читает текст на незнакомом языке.
- Вам не объясняли, что такое формула? Вы слышали, как ее произносили до Вас?
Она смотрит на меня так, словно я спросил, сколько шагов до Луны.
- Продолжайте!
- Именем…
- Нет!
- Именем стихии Огня?
Она что, издевается? Кто-то хихикает. Чей-то шепот ехидно комментирует: «новый вид формулы: вопросительная».
- Тихо!
- Именем стихии Огня, - она безразлично машет рукой.
- Смотрите сюда! – не выдержав, решаю показать наглядно. – И постарайтесь понять и почувствовать, что происходит.
Она смотрит с отсутствующим выражением лица. Знала бы она, как мне хочется не демонстрации проводить, а послать удар прямо между глаз всей этой нечисти.
Мне не нужно почем зря размахивать руками – но придется. Наглядное пособие для начинающих. Иначе она точно ничего не поймет.
- Властью моей и моим правом! – желтый луч срывается с кончиков пальцев. Тумба по воздуху доплывает до двери и возвращается на прежнее место. Ну не бруском же мне швыряться.
- Вам ясно?
- Формула другая, - задумчиво сообщает она. Аудитория хохочет в голос. Она в самом деле идиотка?
- А Вы полагаете, я должен использовать Вашу?
Нет, пора отправлять ее на место. Пока я еще не поддался искушению свернуть ей шею.
- Следующий!
Выходит модельного вида крашеная блондинка. Томным взглядом смотрит на брусок.
- Именем стихии Огня и силой, данной династии Ан-Аккор!
Ничего себе. Вот это родословная. Да как же это вышло, что твои предки от нас ускользнули?
Брусок висит в воздухе.
- Куда его положить? – жеманно интересуется ведьма.
- На место, - буркаю я.
Брусок, повинуясь изящно указывающему вниз пальчику, аккуратно ложится на тумбу.
- Хорошо, - говорю я. Надеюсь, меня не стошнит от того, что я хвалю ведьму за колдовство. Она награждает меня великосветской улыбкой и шествует на место, с презрительным видом наслаждаясь восхищением группы, скользнув напоследок особо презрительным взглядом по Нарэн. Та делает вид, что не замечает. Ведьмы – во всем ведьмы.
Когда я, наконец, вышел из аудитории, ощущение было такое, что вылез из кучи гнили. Не свихнуться бы от такой работы. Авось, им всем в аду потом и мои нынешние мучения припомнятся. Только это и утешает. Или еще раньше в Соборном Княжестве наиграются вдоволь, опомнятся и отправят всех этих выродков Огня в тот огонь, в котором им самое место. Я бы согласился лично обеспечить всю процедуру от начала до последнего пепла.
Что-то с этой ведьмой не то. Слабый потенциал? Если бы. Уж здесь я не ошибусь, она за сто метров ощущается так, как десяток других на расстоянии шага. Какой-то изъян? Дефект, преграда? Но что именно?
Странность в ней есть, бесспорно. Точнее, странностью это будет именно для нэры Огня. Типичный представитель которой – вот та вот крашеная девица из недосожженной династии. Ведьма, чья половая принадлежность приходит раньше своей обладательницы. Это одна из типичных черт ведьм стихии Огня. Подчеркнутая сексуальность – как оружие, как средство, как способ самоутверждения. Эгоизм. Беспринципность. Ублажение себя как высшая ценность. Исключения редки, и даже у исключений остается что-то характерное для всей их породы. Если они не предаются разврату, то одержимы воспроизведением потомства. Так или иначе, их цель всегда – они сами и их собственные интересы. Ведьма нэры Огня может быть даже благочестивой, если сумеет извлечь выгоду из своего благочестия. Она будет скромной, если будет уверена, что именно скромницы наиболее привлекательны. Если им дается власть, то подчинение им немыслимо без унижения. Перечислять можно до бесконечности. Маг моего уровня ощущает эти черты без особых усилий. Инквизитор послабее может обманываться, принимая их пошлость за ум, эгоизм за чувство собственного достоинства, яд за веселый нрав. Но я очень хорошо знаю, что такое ведьма нэры Огня.
И поразительно то, что в Нарэн я всех этих признаков не вижу. Есть другое. Не лучшее, а просто – другое. И это настораживает.
Эля Нарэн
Я сижу на лекции по истории Церкви, и молю Силы Света о том, чтобы лекция никогда не закончилась. А еще лучше – чтобы я и вовсе проснулась, наконец, и вернулась в свою жизнь. Последним событием в которой был чай на кухне у приятельницы.
Первую неделю на лекциях по основам практической магии наш декан, Гестон де Нармэс, объяснял какие-то общие принципы. А по прошествии этой первой недели появился д’Ангиэра и стал требовать воплощения этих принципов в жизнь. Вот только сделать это я не в состоянии. Да и вовсе уверилась бы в том, что вся эта Академия со сказками про магов – чей-то бред, если бы не видела, что вытворяют остальные. Но не я.
Может, это мой шанс? Они поймут, что ошиблись, и отпустят меня восвояси? Я чуть было не обрадовалась собственной бездарности – пока не вспомнила об их секретности. Думаю, лучшее, что мне светит, если я все-таки не ведьма, - пожизненная изоляция в одиночной келье. Если таковые у них имеются. А в худшем случае д’Ангиэра просто развеет мой пепел на заднем дворе, где кухарка тетка Ника выращивает укроп. Говорят, из золы выходит неплохое удобрение. И теперь моя жизнь зависит от того, смогу ли я в ближайшее время подвинуть хоть на миллиметр какую-нибудь ерунду, которую д’Ангиэра положит на проклятую тумбу.
Я стараюсь не думать. Сосредоточиться на том, что говорит Лайри. Как ни странно – привычка учиться спасает. Тема – Великие Магические Войны.
Первая – Тагонсэт Ригарэль захватывает власть на Итоэсе и чуть ли не покушается на эльфийские миры.
Вторая – Элинэр Аргрэт Ригарэль свергает Тагонсэта при помощи объединенных сил людских армий, Церкви, магов, эльфов, и не исключено, что даже и лакторов…
Названия мне знакомы. Не занимайся я в своей реальной жизни мифами и легендами Итоэса – не поняла бы сейчас ни слова.
Лакторами называются тассы высшего уровня, в просторечии – тени. Считалось, что к северу от Эстассии… Тьфу. Выходит, - не «считалось», а было на самом деле. К северу от Эстассии, за Картасскими горами, существовала пограничная с миром Теней территория. За горами, за долами ехал леший с леденцами… за долами, за горами инквизитор шел сквозь пламя… раз-два-три-четыре-пять, я сожгу тебя опять… Лезет в голову что попало. Пограничная с миром Теней территория… И мир Теней назывался Альмас Тасса, то есть Долина Теней. А его земная часть – Лар де Альмас Тасса, Врата в Долину Теней. Лар де Хальмас Тхассэ на анаронском… Лаэарр де Хальмаа Тассэ на Всеобщем… Шмякнись лбом с высокой пальмы – и увидишь Лар де Хальма… Никак во мне поэт проснулся вместо ведьмы.
Сами тассы – существа, чья природа так и осталась неизвестной, тени в форме летучих мышей, волков, лошадей, даже птеродактелей или чего-то в этом роде. Их разновидностью были полу-тени. Инвилы были полу-волками, полу-тассами, алиды – имели часть земной природы лошадей. Высшими тассами были лакторы – тени в людском обличье. И существовал никому не известный Король Теней. Кто или что он такое, так и осталось неразрешимой загадкой.
Мир эльфов был другим параллельным миром. До определенного времени контакты между высшими эльфами – ноитэ – и людьми были обычным делом. Потом эльфы закрыли доступ в свои миры, но какие-то связи все же существовали.
А вот все беды Итоэса связаны, пожалуй, с одним словом: Ригарэль. Сильнейшие маги нэры Огня, обладавшие страшной мощью. В древности имели свое королевство, находившееся где-то за Лар де Альмас Тасса. Плохо у меня с географией, надо бы заняться старыми картами. Помимо королевства – несколько герцогств, из самых известных владений - Варнское герцогство, нынешняя Варнская область. Варн назывался ими Арилл Ригарэль.
Когда к власти пришел Аркх Тагонсэт Ригарэль, спокойная жизнь закончилась для всех и навсегда. Тагонсэт захватил власть на материке. Крови пролилось, как и положено в таких случаях, немыслимое количество, а когда жизнь стала совсем уж невыносимой, его попытались свергнуть. Тогда Тагонсэт прибег к помощи Сил Тьмы. Все мятежи были подавлены, а земной мир стал прямо-таки филиалом преисподней. Говорят, что по Эстассии бродили телята с голыми черепами, а на сгнивших деревьях росли серые листья. Завоевание Тагонсэтом власти и получило название Первых Магических Войн, а вторая половина его правления – та, что после союза с Тьмой, - называется Мертвым Временем.
В ходе Вторых Магических Войн его сверг другой Ригарэль, Элинэр из династии Аргрэт, властитель Арилл Ригарэль… то есть Варна. Ну надо же – земляк моего безвестного папаши. Почему мама отказалась возвращаться в Ардор, когда его не стало? Моя мама, не Элинэра… Ей тогда было гораздо меньше лет, чем мне сейчас… Хотелось бы верить, что эти уроды обеспечили ей достаточно убедительное объяснение моего исчезновения. Достаточное для ее хорошего самочувствия. Хотя я сама звонила… вроде, была убедительна… звоню еженедельно под контролем главного упыря – вроде, все в порядке у мамы…
Элинэр сверг Тагонсэта, но сам занял освободившееся место тирана. И хотя Силы Тьмы с земли убрались, телята стали рождаться в шкуре и с нормальными головами, а деревья позеленели, правление Элинэра тоже вскоре перестали воспринимать как благословение небес. Возмутились все, включая Церковь, не желавшую быть марионеткой мага, и эльфов, в чьи дела он пытался вмешиваться. Да, быстро они там мумифицированных телят забыли, видать…
Началом Третьих Магических Войн считается дата совместного восстания эльфов, магов кордиана – то есть, Церкви, - и законных правителей Нодарии и Анарона. Вскоре к ним присоединились и остальные. Последним земным прибежищем Элинера Аргрэт стали земли Эстассии. Оттуда ему пришлось бежать в Лар де Альмас Тасса. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Тагонсэт Ригарэль не решил, что пора брать реванш. И в горах Лар де Альмас Тасса Элинер был убит винстами – демоническими тварями, созданными Тагонсэтом. Но и Тагонсэт власти себе не вернул. Потому что в игру вступил новый участник – Святая инквизиция. Тагонсэту пришлось срочно ретироваться в созданный им самим на месте бывшего королевства Ригарэль мир, чья земная часть получила название Великой Пустыни.
Несмотря на исчезновение одного тирана и гибель другого, спокойствие Итоэсу не грозило. В ходе последовавшего Смутного Столетия (на самом деле продлившегося сто двадцать три года) происходило что-то невообразимое. Маги всех мастей творили, что хотели, Церковь пребывала в упадке, от Ригарэль ждали новых бед. И тогда инквизиция вышла на сцену второй раз – с тем, чтобы остаться уже надолго. С этого момента история Итоэса перестала делиться на периоды войн и стала исчисляться периодами Очищений. В ходе первого из них были уничтожены все правители-маги, власть перешла к немагическим династиям. Высший авторитет на Итоэсе стал принадлежать Церкви, чье влияние возрастало с каждым днем. У магов кордиана хватило ума не создавать новой мировой державы. К чему воевать за трон, если можно обладать правом утверждать правителей?
Магия Ригарэль была проклята во всех мирах. И изначально даже не стараниями инквизиции. Судя по всему, инициатива принадлежала эльфам, и не без согласия тгариондов, посланников Сил Света. И князем ноитэ – высших эльфов – лично было объявлено: «Ригарэль! Как маги, вы прокляты на земле и на небе. Живите как люди». Магия Ригарэль хоть и не была порождением Тьмы по сути, но стала приравниваться к Тьме. Вначале это касалось лишь практикующих магов. Остальным были сохранены владения и гражданские права. Политических прав они лишались, за исключением права участвовать в собраниях своего сословия, если только обсуждаемые на них вопросы не касались власти и управления. В своих владениях – довольно многочисленных – Ригарэль оставались в своем праве, но не могли становиться членами правительств либо принимать какое-либо иное участие в осуществлении государственной власти вне собственных земель, не имели права становиться священниками и занимать какие-либо церковные должности.
Поголовным аутодафе стал Второй период Очищения. Вся магия, кроме церковной – кордиана и инквизиции – была объявлена вне закона. Магами не считали миэльтов – то есть, полуэльфов – при условии, что они не используют свою силу в людском мире. И в первую очередь началось истребление Ригарэль. Следующей категорией, подлежащей уничтожению, были прочие ведьмы и колдуны нэры Огня. Остальным представителям магии повезло чуть больше – их вина уже зависела не от несчастья родиться такими, какие есть, а от их деяний – хотя и этих нередко приговаривали по факту происхождения. Но если все же у непрактикующих представителей других нэр сохранялись какие-то шансы прожить долгую жизнь в добром здравии и умереть от старости, то на нэру Огня это не распространялось. Впрочем, считалось, что непрактикующих магов нэры Огня не бывает. А хоть бы и двух дней от роду. Главным же делом Второго Очищения была охота на Ригарэль.
Период ознаменовался еще и тем, что в самом его начале эльфы наглухо закрыли вход в свои миры и с тех пор на контакт с людьми шли весьма неохотно.
Наверное, в начале деятельности инквизиции маги Итоэса не сразу поняли, что происходит. То, что они проиграли свою жизнь заранее – будь они хоть Ригарэль древнейших династий, хоть эмбрионами в чреве деревенских ведьм. Потому что магия инквизиции была магией нэры Огня.
Что проиграла я, выехав той ночью на набережную?
Год 1119 от дарования Книги Даоната
Огромный костер горел вторые сутки. Два дня назад костер назывался северной частью Ардора. Теперь кусок пылающей земли не был больше ничьей частью, он принадлежал огню и смерти. Вместе с четвертью столицы горели две деревни недалеко от нее и замок местного сеньора. Поля между его владениями и Ардором горели тоже.
Земли не было видно. Обугленные трупы людей, лошадей, коров, птиц сливались в одно покрывало. Те, кто не сгорел, умерли от удушья, а вскоре огонь добрался и до их тел.
Магов Ригарэль теснили от Ланоры к югу. Им нужно было скрыться, и они пытались задержать преследователей. Никто так и не понял, как они появились возле Ардора. Их ждали совсем не здесь. И жители города слишком поздно поняли, проснувшись от многоголосого воя и смрада, который нес северный ветер, что те, кто обещал им безопасность, ошиблись. А часть из них, выбрасываясь из окон и догорая на булыжниках, не успела понять и этого. Спите спокойно, жители Ардора.
Ригарэль скрылись быстро. Ардор был им не нужен – они просто соорудили из него препятствие на пути врага. Единственным подарком небес городу было то, что ветер переменился почти сразу после начала пожара. Ну и то, что магический огонь заклинаниями от ветра не усиливали. И почти больше половины города уцелело. А огонь достиг двух деревень на севере, что было совершенно невозможно, но произошло в считанные минуты, потому что пожар не имел ничего общего с тем, что обычно называют пожаром. Ригарэль знали, что огненная стена даст им отсрочку. И ушли дальше на юг под ее прикрытием.
Владелец замка и двух деревень навсегда остался в спальне вместе с супругой. Была ночь, и неизвестно, успели ли они понять, что их убило.
Под северной стеной замка текла речка, которая и стала границей, отделившей жизнь от огня. На другом берегу сидело единственное на всю округу живое существо. Существо было грязным и ободранным, скулило сорванным голосом. Иногда подползало к речке и лакало вонючую воду, в которой плавали непонятные угли и ошметки чьих-то тел. Наверное, кто-то успевал броситься в реку – но это их уже не спасло.
Того, что лакал воду, тоже бросили в речку. Толстая нянька выпихнула семилетнего сына сеньора в узкое окно. Сама нянька тоже осталась в замке навсегда, как и ее хозяева.
Бывший наследник несуществующих владений лежал на берегу с вывихнутым плечом, и инстинкт выживания уже вторые сутки твердил, что нужно уходить и искать людей. Но на севере и востоке гуляла чума, а на юге была стена из огня. Он не знал, что такое чума – но помнил из разговоров, что это такая же смерть.
И когда голос уже не смог в неисчислимый раз позвать маму, он поковылял на запад, не зная толком, куда идет. Но если бы он направился на север или восток – мама бы расстроилась. Это он знал точно – уж очень не нравилась ей та самая чума. И няньке не нравилась. Та раз сказала кому-то из работников-неумех «чума тебя забери» - отец так на нее посмотрел, страх просто. Сказал – думай, чего желаешь, бестолковая… Нельзя туда, где чума… и поминать ее нельзя… но ползти нужно вдоль реки.
Эля Нарэн
У меня не идут ноги. Занятия начнутся через минуту, а я курю третью подряд сигарету и не могу заставить себя встать с подоконника. Муторно и крайне неуютно от мысли, что нужно переступить порог аудитории, в которой сидит желтоглазый монстр и пара десятков презрительно хихикающих магов. Их ухмылочки унижают намного больше, чем холодные реплики инквизитора. Казалось бы – какое им дело до моих успехов. Но нет, не упускают ни малейшей возможности заставить почувствовать себя ничтожеством и изгоем.
Горящий пепел случайно падает на руку. Я судорожно его стряхиваю, вздрогнув от боли. И тут рядом раздается голос, от которого к горлу подступает тошнота и появляется горечь во рту:
- В аудиторию!
Я и не подумала, что д’Ангиэра неизбежно пройдет мимо меня.
- Господин ректор, я…
- Вы плохо слышите?
Словно воздушная волна спихивает меня с подоконника. Ударяюсь коленом. Еле сдерживаю неуместные слезы – не от боли, от собственного бессилия и обиды. Кто дал ему право?
Иду по коридору, всей кожей чувствуя д’Ангиэру за спиной.
Сажусь за парту. Спасать меня некому. Так и сдохну в когтях этого упыря. Если бы хоть кто-нибудь…если бы был на свете хоть кто-то, кого обеспокоило мое исчезновение…
- Нарэн!
Словно кнутом хлестнул. А я даже не знаю, какое задание. Будто была не здесь.
Бреду по проходу.
- Живее!
На этот раз на тумбе ничего нет. Что я должна попытаться сделать? Впрочем, какая разница. Какая разница, если все равно ничего не могу. И говорю безразлично, глядя в пол:
- Именем стихии Огня, - и машу рукой в пустоту.
Он смотрит на меня с омерзением и зло цедит сквозь зубы:
- Вы не удосужились выслушать, что я велел сделать?
Я молчу.
- Что Вы о себе мните, Эвиэль Нарэн? – он произносит мое имя так, словно отплевывается от какой-то гадости, случайно попавшей в рот.
А он-то что о себе мнит? Какого лешего я позволяю так с собой обращаться?
Поднимаю голову и натыкаюсь на желтые зрачки. Ощущение такое, словно в глаза попала соль. Но я продолжаю смотреть.
- Тебя плохо воспитали, ведьма.
Кровь стучит в висках. И где-то глубоко зарождается даже не ненависть – слепое бешенство. Которое тесно сплетается со страхом и вызывает спазм в горле.
Он ударил. Наверное, несильно. Не изменив ни позы, ни выражения лица. Всплеск холодного пламени швыряет меня на пол.
Наверное, не меньше минуты хватаю ртом воздух, вцепившись в ножку чьего-то стола. И когда начинаю подниматься – он бьет еще раз.
Он убьет меня прямо здесь? Вот так, на глазах у всех? И они будут молча смотреть?
Меня начинает трясти – и это уже не от страха. Странное чувство, не знаю ему названия. Темнеет в глазах, и я перестаю понимать, что делаю. Кажется, рывком поднимаю себя с пола и ору что-то в страшное лицо, чьих черт уже не вижу ясно. Успеваю ухватиться за последнюю ниточку собственного рассудка. И вижу изумленно распахнутые глаза д’Ангиэры, неестественным, сломанным жестом вскидывающего руку перед своим лицом.
