Вороватый директор задевает, конечно, но меня в этой книге трогает за самые чувствительные струны в душе - дружба двух мальчишек, русского и чеченского, которые оба столько перенесли... Я, ближе к концу чтения, начинаю вытирать слезы. А так, не по книге - я ж в молодости жила еще в советские времена, когда зарплаты хватало и на то, чтобы каждый год ездить на Юга, лично я предпочитала на Кавказ - Дагестан, Азербайджан, (Дагестан вообще страшно любимый, я туда ездила раз 10, не меньше), а однажды мы ездили в Чечню - я тогда еще работала в школе, и сопровождали мы группу школьников-восьмиклассников. Мы - это две молодых, красивых учительницы и Ольга Владимировна - я до сих пор с ней иногда общаюсь, Учитель с большой буквы, ее дети со мной одного возраста. Жили на турбазе в Беное, был местный групповод, Муса, был на турбазе врач, Мовлаш. И иногда мы по вечерам, под присмотром Ольги Владимировны, собирались с групповодом-инструктором и с доктором на посиделки. Муса хорошо играл на гитаре и пел, я тоже. И на одной из таких посиделок Муса начал петь на чеченском - пел по куплету, потом наигрывал на гитаре, пока Мовлаш нам переводил - песни, про то, как чеченцев выселяли в Сибирь во время войны. Знаете, что больше всего запомнилось и что больше всего тронуло, почему до сих пор помню? Муса, человек молодой, но очень сдержанный всегда, - у него из души рвалось, как это все было пережито, как люди все равно вернулись - ну не писатель я, коряво объясняю. А "Тучку" я к тому времени уже читала и прекрасно понимала, о чем он поет.
.
