Мое творчество... идет третий рассказ...

Daiana написал(а):
Молодечик, что название темы сменила! :D :D :D Если мысли есть по продолжению, то действуй! А это уже новенький рассказ?
Мысли - есть, даже слишком много, тока не знаю, что из них получится... :roll:
 
Куда-то меня занесло.......


На него еще до его рождения возлагали огромные надежды. Все только и говорили о том, какая у него родословная и какой хороший скакун должен был получиться. И сколько призовых мест по их прогнозам он должен был занять! За ним ухаживали лучше, чем за другими жеребятами. Кузьмич забросил остальных лошадей, стал уделять им меньше всего внимания, а потом и вовсе раздал их другим конюхам. Он полюбил этого жеребенка, старался проводить с ним как можно больше времени. Он один любил его, а не его будущие победы.
Кузьмич был старше всех, и на этом конном заводе работал со дня его основания. В свои шестьдесят лет он замечательно справлялся с лошадьми, знал о них то, чего не знали другие. Ему доверяли «сложных» лошадей, и он находил с ними общий язык. Крепкая походка, высокий рост – ему никто не дал бы больше сорока. Он жил лошадьми. У него не было семьи, в молодости его жена умерла при родах, с тех пор он поселился на конном заводе и отдал себя лошадям. Полностью, и абсолютно безвозмездно.
Жеребенка назвали Верный. Он был вороной масти, белым был только маленький носочек на задней левой ноге. Кузьмич верил, что он принесет ему счастье. И когда он растил жеребенка, он и не подозревал, как сильно он ошибается.
Это стало проявляться, уже когда жеребенок был совсем маленьким, но никто не обратил на это внимания. Но по мере того, как жеребенок рос, становилось все заметнее. Одна из задних ног была немного короче другой. Все говорили, что это врожденное, и что поделать ничего нельзя. Такой порок не мешал ему ходить, бегать, и даже преодолевать препятствия на свободе. Но на ипподром путь ему был закрыт. Внезапно от него отвернулись все. Кому нужен жеребенок с пороком, даже с таким несущественным. И только Кузьмич продолжал любить его и баловал, как мог. Верный привязался к нему, любил ходить за ним по двору, как хвостик.
Через месяц начкон вызвал к себе Кузьмича. Разговор он начал издалека. Сначала рассказал, что на этом конном заводе были в свое время выращены прекрасные скакуны. Хотя прекрасно понимал, что Кузьмич знает это не хуже него. Птом плавно перешел к тому, что сейчас главная задача – выращивать хороших скаковых лошадей и отправлять на ипподромы. Он напрасно старался как бы невзначай затронуть проблему, которая так волновала Кузьмича. Тот сразу понял, что разговор пойдет о Верном. Когда наконец начкон сказал фразу, из-за которой начинал этот разговор, Кузьмич уже ее предполагал. «Мы не можем держать бесперспективных лошадей». Все. И этим все сказано. Все кончено. Как часто сам Кузьмич говорил эту фразу конюхам. С самого начала существования конного завода, когда денников было еще очень мало, этот вопрос стоял очень остро. И сейчас, выйдя из кабинета начкона и дойдя до конюшни, обняв шею Верного, только сейчас он понял, как он к нему привязался. Он никогда не понимал конюхов, которые плакали, прощаясь с выращеными ими лошадьми перед отправкой на ипподром. Ведь так надо. Они только их выращивали. Кроме того, если лошадь показывала высокие результаты, она часто возвращалась на ипподром в качестве производителя.
 
у тебя настоящий талант. Здорово ты рассказы пишешь! Молодец! Одно удовольствие читать! :D Каждый раз захожу на форум с надеждой, что у тебя появилось продолжение!
 
А вот дальнейшую судьбу Верного не мог предсказать никто. Но даже худшие предположения в последствии оказались далеки от правды.
Через несколько дней приехал маленький коневоз. На одну лошадь. За Верным.
Всю предыдущую ночь Кузьмич провел с Верным. Тот подрос и был удивительно красив, особенно его глаза. Умные, внимательные и как будто задумчивые.
А наутро Кузьмичу было велено завести Верного в коневоз. Он одел недоуздок, и как обычно вывел его из конюшни. Сначала Верный было испугался коневоза, но когда конюх потрогал его, похлопал ладонью по стенке и сам зашел туда, конь, доверившись, пошел за ним. Он был уверен, что пока конюх с ним, ему ничего не грозит. Кузьмич в последний раз обнял шею жеребчика и вышел из коневоза. Раздалось тихое, плачущее ржание. «Все хорошо, малыш! Все будет хорошо» - только и смог выдавить из себя Кузьмич и ушел в конюшню. Он зашел в денник к кобыле, матери Верного. Он вспомнил, как когда-то она бешено ржала, когда от нее отставили Верного. Через некоторое время она успокоилась. Время лечит, позволяет забыть.
Далеко не все можно забыть. У него перед глазами стояло счастливое, улыбающееся лицо жены. Такой он видел ее в последний раз – улыбающейся, загадочной и безумно счастливой. А потом… он приехал в роддом, где ему сказали, что она умерла.
Такое забыть нельзя. Расставание с любимым, человеком, или даже лошадью, забыть нельзя. Оно оставляет на душе шрам, как после серьезной операции. И этот шрам периодически болит – мы вспоминаем.
За несколько дней Кузьмич сильно изменился. Он не слышал, что ему говорили, казалось, за эти дни он постарел лет на тридцать. Он поседел, стал как будто ниже ростом. Все переживали за него, но не пытались успокоить, потому что не хотели напоминать. Все старались как-то отвлечь его, давали много нетрудной работы, только бы он не сидел и не вспоминал. Хотя по ночам он все время приходил в денник Верного и сидел там.
*****
Коневоз тарахтел и подскакивал на колдобинах. Ехали уже несколько часов. Сначала он пытался ржать, в мозгу стучало «спастись! спастись!» Он бил копытами в дверь, ржал. Но все его попытки привели только к одному: попона зацепилась за что-то острое, и он ее стащил. Тогда стало больно. Конь ободрал все бока, с них ручейками стекала кровь. Он оставил попытки выбраться и просто стоял. Каждая встряска на неровной дороге оставляла на его шкуре еще несколько глубоких ран. Он их не чувствовал. Он смирился.
Вдруг коневоз остановился. Какие-то люди вышли навстречу ему. Один из них вскрикнул, заглянув в коневоз и увидев его раны. Вокруг него забегали, засуетились люди, но конь их не видел. Он закрыл глаза и покорился судьбе.
Прошло несколько часов. Конь лежал на мягких теплых опилках. Он открыл глаза. Он был жив. Ему не дали умереть. От его шкуры пахло чем-то непонятным – ветеринар промыл и смазал все его раны, успокоив при этом тренера, что опасности для жизни они не представляют.
Конь потихоньку, преодолевая боль, поднялся на ноги. Было темно, и все, кроме конюха ушли домой. В конюшне было тихо и спокойно. Верный почувствовал себя почти как дома. Было только одно отличие – он был один. Но жизнь продолжалась.
Дня два он стоял и отдыхал. Потом его выпустили на улицу, но бегать ему не хотелось. Зато это был свет. Настоящий солнечный свет, которого он так давно не видел.
 
А потом начался прокат. В спортивные лошади дорога ему была закрыта. И он стал работать. Кузьмич очень хорошо его заездил, конь привык слышать самый мягкий посыл, прекрасно реагировать на повод. Он не знал, что такое хлыст. Кузьмич никогда им не пользовался.
В прокате конь быстро узнал не только хлыст, но и шпоры, рвущее рот дерганье поводом. Узнал что такое сбитая седлом холка, как плюхаются на спину на рыси, как долбят пятками в бока. Как самый молодой он получил достаточно большую нагрузку. Ему постоянно что-то сбивали, натирали, царапали. Коваль плохо подковал, в копыте пошла трещина. Но он все равно работал, потому что школе были нужны деньги. Потихоньку он стал к этому привыкать, ему больше не было дела до побоев и стертой спины, он умел терпеть даже очень сильную боль.
Через некоторое время он стал различать людей, приходивших к нему и из бесчисленной серой массы стало потихоньку выделяться белое и черное.
Многим он нравился: высокий, красивый и послушный. Они приносили ему сухарики, морковку и яблоки, ездили на нем мягко, не дергали. Вскоре он стал получать удовольствие от таких смен. Несчастье приносили другие, которые без хлыста даже в денник не заходили. А на манеже… Иногда месяцами не заживали дырки в боках от шпор.
А потом пришла она. И его жизнь резко изменилась.
 
Ну что, тупо, да? У меня все как-то скомкано, хочется покороче, а то читать никто не будет, а получается плохо... :oops:
 
Глупости! :twisted: Очень интересный сюжет ты выбрала, только жаль, что продолжения пока нет. А ты не старайся покороче, ведь люди читают не ради информации, а ради удовольствия. Вот и пиши всё, что в голову придёт :D По-моему, чем подробнее, тем лучше.
 
Да... пробирает... пиши! :) А то я загнусь в ломках... :wink:

И напиши Mekare в личку, пусть на главную страницу рассказ про Герцога повесит.
 
Очень - очень жду продолжения и желательно подлиннее. Для меня вообще, чем длинней, тем лучше.
 
Искра написал(а):
И напиши Mekare в личку, пусть на главную страницу рассказ про Герцога повесит.
Не, ну вот этого не надо :oops:

Я попробую подлиннее, просто мысль большая :lol:


А потом пришла она. И его жизнь резко изменилась.
Тренеры всегда скептически относились к новеньким. Не то чтобы они их не любили, просто не доверяли. Это пошло с давнего времени – чем дольше ты в школе, тем лучше к тебе относятся.
Поздним сырым октябрьским вечером в конюшню вошла девочка. Она ничем не отличалась от всех остальных в прокате, но это только с виду. Ей было лет четырнадцать, и ей сказали, что нельзя уже поступить в спортивную группу. Оставалась дорога в прокат. И этим вечером она наконец решилась. Она прошла по коридору конюшни, направляясь к тренерской, по дороге осматривая лошадей. Все они были какими-то непривлекательными. Конечно, свое дело сделало и тусклое освещение, но то, что лошади были, мягко говоря, не совсем ухоженными, было очевидно. А потом она увидела Верного. И он ей понравился. Сначала она вообще прошла мимо, но потом, как-то инстинктивно, обернулась и увидела его. Его глаза притягивали ее, как магниты. Она в нерешительности постояла минуту, не в силах отвести взгляд от него, и, ускорив шаг, прошла в тренерскую. На ее счастье, там не было Екатерины Федоровны, которая никогда не давала лошадей по желанию, и потому она смогла договориться о том, чтобы ездить только на Верном. Его в конюшне недолюбливали, прокат не стремился на него сесть, поэтому она отдала его с радостью. Аля вышла из тренерской и подошла к Верному. Он отодвинулся в дальний конец денника, за недолгое время в прокате он привык к тому, что если не отойти от двери, можно получить по морде хлыстом. Но она мягким, добрым голосом позвала его и предложила морковку на ладони. И он подошел, аккуратно взял морковку с теплой ладони и прижался к ней мордой. Она почесала его. Так началась их дружба.
. Она ездила только на нем, и получала громадное удовольствие. Она мягко работала рукой, он понимал ее. Дни, в которые она приходила, были для него праздниками, в эти дни не было боли, а было что-нибудь вкусненькое. Конюхов на конюшне не хватало, но Аля заботилась о коне, и он постоянно стоял в чистоте. Она многие часы проводила с ним в деннике. А когда уходила, оставляла в кормушке овес.
Хотя она и не умела прыгать, когда пришла, очень быстро научилась. Никто из тренеров с ней не занимался – она училась вместе с конем. И удовольствие от тренировок было обоюдным. Он с большим удовольствием бегал под ней, чем стоял в деннике. Но все хорошее быстро заканчивается.


Опять тему переименовала.
 
- Сегодня только сено! – громко крикнула конюхам тренер. – Корма кончились, и будут еще не скоро. «Если вообще будут» - подумала она.
Перспективы школы рисовались совсем не в радужном свете. Государство решило сократить до минимума финансирование школы, а в ближайшее время могло прекратить совсем. Того, что они пока получали, хватило только на счета за свет и горячую воду. Деньги от проката пошли на сено. И вот теперь лошадей только им и кормили. При таком скудном кормлении нужно снизить нагрузку, но тогда шансов корма купить не будет вообще. И лошади работали.
В то время Верному пришлось туго. Работал больше всех – молодой еще, ел меньше всех – молодой же! Единственным счастьем были вторник и четверг, когда приходила Аля. Тогда он мало работал – она никогда не перегружала его тренировками, а она всегда приносила морковку, овес, яблоки или еще что-нибудь вкусненькое. Она очень привязалась к коню. И он отвечал ей тем же.
Потом прокат почти прекрати свое существование, половину лошадей продали. Но Аля не хотела бросать коня Она приходила и кормила. А он прыгал. Она хотела, чтобы он прыгал, и он старался. Старался для нее. Они любили друг друга.
А потом все кончилось.
 
Во всех газетах появились статьи о закрытии Конной школы. Появились объявления о продаже лошадей. Лошадей распродавали буквально за копейки, поэтому не было гарантии, что они попадут в хорошие руки. И их дальнейшая судьба складывалась не всегда удачно.
Кобылу по кличке История, четырехкратную чемпионку России по троеборью, которая стояла в этой конюшне с самого рождения и привезла спортсменам кучу разрядов, продали на бойню. Она была слишком старая. Ей было уже 19 лет, и ее не хотели покупать.
А учебный Митька попал к какому-то забулдыге, который потом держал его в гараже, и часто забывал его кормить. Ему помогали дети из двора, они открывали гараж всем, чем могли, ломали дверь, но выпускали пастись.
Аля стояла в деннике Верного, обняв его за шею и плакала. Она не могла представить себе, что когда-нибудь придется расставаться. И вот сейчас его увозили.
На улице несколько раз прогудел коневоз, в денник зашел конюх и увел коня. А Аля так и осталась стоять в его деннике. Все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Все думали, что из всех проданных лошадей ему повезло больше всех – он попадал в деревню к какой-то женщине, которая мечтала иметь лошадь не для езды, а для души. Но далеко не у всех душа чистая и добрая.
 
Конь сразу вспомнил, что такое коневоз. И на этот раз он совсем не хотел туда заходить. Но несколько конюхов взяли хлысты и загнали его туда. Он сопротивлялся из последних сил, но шрамы на боках сделали свое дело. Он поднялся. На него даже не потрудились одеть попону. Наученный горьким опытом, он не пытался вырваться. Он просто ждал.
*****
- Ух ты! Какая прелесть! Он такой красивый! – восхищенным возгласам новой хозяйки Верного, казалось, не будет конца. Она погладила его, похлопала по спине и велела завести в сарай. Во всех ее жестах сквозило слишком холодное отношение, никакой искренней радости она не испытывала. Конь сразу почувствовал какую-то недоброжелательность, скрытую за маской буйного восхищения. Он после проката хорошо разбирался в людях. Она не понравилась сразу, он не понимал, зачем он оказался в этом сарае. Снаружи он выглядел весьма привлекательно, внутри тоже оказалось неплохо, сухо и тепло, пахло сеном и кормами. Хозяйка позаботилась обо всем этом заранее. Кроме того, она договорилась с одним из конюхов, и он должен был жить около сарая и ухаживать за конем. Поскольку школа прекращала свое существование, и им давно было предложено найти новое место работы, он согласился практически не раздумывая. Ему выделили небольшую комнатку в том же сарае, вход в которую был с другой стороны, неплохую зарплату и бесплатные обеды. Такие условия его обрадовали – конный спорт в стране приходил в упадок, а он умел только общаться с лошадьми, ковать, ездить, но не более того, ведь все свое детство он провел рядом с ними. Особенно хорошо он ковал, и раньше он был востребован, считался лучшим ковалем в городе. Умение ему передал отец, который в свою очередь учился у своего отца, а тот трудился в царских конюшнях.
Работы ему хватало, но, когда клубы стали закрываться, ему пришлось пойти конюхом.
Женщина, к которой попал Верный, была богата. Сама она не умела ничего делать, никогда не работала, а тратила полученное от отца наследство и никогда не думала экономить. Вся ее жизнь была беззаботна, как летний день, чего не скажешь о ее родственниках. Отец, всю жизнь проработавший в поте лица и добившийся своего положения без блата и связей, скопил приличную сумму денег, отказывая себе даже в самом необходимом. А она тратила. Потом на ее безумные идеи работал муж, который думал, что женился на женщине с положением и состоянием, а получил алчного потребителя. Реакция на фразу типа: «Извини, дорогая, но по-моему, покупку твоей пятой шубки из серебристой шиншиллы следует немножко отложить» могла быть очень разнообразной и неожиданной, от битья посуды до имитации сердечного приступа, но результат оказывался один: на следующий день она отправлялась по магазинам, или в самый престижный спортивный клуб, или на курорт где-нибудь в Египте, да мало ли что еще. Зависть в ней не затухала никогда, а переплюнуть особ ее круга она считала своей святой обязанностью. Если кто-то из них покупал машину, то она непременно должна была покрасоваться перед ними в лучшей. И так во всем.
И тут одна из ее знакомых, Роза, купила трехметрового удава и заняла одну из двенадцати комнат под террариум. Понятно, что такое событие не осталось незамеченным, и Елизавета кинулась выискивать что-нибудь подходящее. Увидев на местном телеканале объявление о продаже лошадей она решила, что именно это то, что ей нужно. И позвонила. Цена сначала показалась слишком маленькой, но, решив, что ее можно преувеличить, она попросила выбрать самого высокого и красивого коня. И им оказался Верный.
*****
У коня началась скучная жизнь. В основном он должен был быть игрушкой для дюжины восхищенных дамочек, гладивших и почесывавших его, непрерывно умиляясь и не на секунду не замолкая. Конюх ухаживал за ним хорошо, чистил, кормил. Но левады не было, и конь проводил дни, а то и недели в темной конюшне. Конюх выводил его нечасто, потому что «ее светлость», как велено было ему называть хозяйку, не хотела, что бы он утруждался, пачкался, заболевал, и, несмотря на увещевания слуги, не разрешала его выводить. Он делал это тайком, когда она уезжала к кому-нибудь на обед, и тогда конь наслаждался свободой.
Как и ожидалось, конь скоро надоел хозяйке, ее уже не радовала такая живая игрушка, она почти не обращала на него внимания.
Однажды вечером случилось несчастье. Ее муж не пришел домой. Сначала она не придала этому значения, думала, что его отправили в командировку. Это часто случалось, и она надеялась, что он позвонит. Но он не позвонил ни на следующий день, ни позже. Вместо него позвонили из милиции и попросили приехать на опознание. Она поехала, и узнала, что поздно вечером, возвращаясь домой, он попал в автомобильную аварию. Погиб на месте происшествия.
Несколько дней она изображала из себя вдову в трауре, безутешную и павшую духом. Но очень скоро остро встал вопрос денег. Их просто не было. Она никогда не испытывала нужды, ей было очень непривычно считать деньги. Обычно она просто отправляла счет мужу. И хотя она ничего не могла делать, она подошла к вопросу денег весьма изобретательно.
Первым делом она рассчитала конюха. Потом пыталась продать коня, но он не был никому нужен. Она гораздо больше страдала от любви к себе, чем к ближнему, а тем более к животному, потому не испытала никаких угрызений совести, когда вечером просто оставила конюшню открытой.
 
Дальше еще печальнее. Может, тогда не писать? А то самой коня жалко...

Конь очень удивился. К нему не пришел вечером конюх. Сена не было в деннике с утра. А потом он увидел открытую дверь. Он так давно не был на улице. И он вышел. Никто не стал его ловить, было тихо. Он наслаждался свободой, не спеша шел к лесу. Шел долго, было тепло, он то и дело пощипывал траву на полянках. И мечтал, что так будет всегда. Вдруг вдалеке услышал человеческие голоса. Сколько мучений и боли доставили ему люди!.. И все же, его тянуло подойти. Он стоял в нерешительности, готовый вот-вот убежать. Но, когда они оказались совсем близко, не успел – они были на лошадях. Он пытался бежать, но ноги цеплялись за корни деревьев, выступавшие повсюду из земли. Силы быстро покидали его – он так давно не бегал. Те же лошади, казалось, видели землю ногами. Они не цеплялись и были неутомимы. И они догнали его. Тугая петля затянулась на его шее. Сильный рывок и он упал. Дальнейшее он ощущал, как в бреду. Его куда-то тащили. Он пытался встать на ноги, но тут же следовал резкий рывок и он падал. Его волокли так еще некоторое время, ноги коня были полностью разбиты. Потом человек, покрикивая спустился с остановившейся телеги и связал ноги, которые и так ужасно болели.
Люди уехали, а он лежал. Стемнело, но никто не приходил. Конь не хотел умирать, желание жить наконец побороло тупое бессилие, и он предпринял несколько попыток встать. Не сразу, но все-таки это у него получилось. Он попытался сделать несколько шагов, но оказалось, что он крепко привязан к дереву.
Цыгане тем временем вернулись и быстро нашли покупателя – делали это для ворованных лошадей не в первый раз. Им оказался хозяин конюшни, которая катала лошадей в городе. Он предложил вполне достаточную сумму, которой все были довольны. И они отправились за конем. До конюшни он шел медленно, еле переставляя ноги, и получая удар хлыстом, когда спотыкался об коряги. Сучья исцарапали ему всю морду, а его все тащили и тащили вперед. Наконец он увидел конюшню. Своих лошадей цыгане берегли – это был источник еды, конечно, не в буквальном смысле, хотя иногда и конину ели. А вот тем лошадям, которые предназначались на продажу, места в конюшне не было. Верного привязали во дворе, и даже дали кормов, причем вполне съедобных. Мимо него ходили люли, говорящие как-то странно, по-другому, не так, как те, которых он знал. Никто не обращал на него внимания, все были заняты делом. Мимо то и дело водили лошадей, запрягали в телеги, уезжали, возвращались. Так прошел весь вечер. Когда стемнело, конь попытался лечь, но был привязан слишком коротко. Ночь он простоял там же.
А утром приехал коневоз. Конечно, если бы конь не был так слаб, конюшенные девочки перегнали бы его верхом, но цыгане предупредили хозяина, и до поры до времени он не хотел рисковать своими деньгами – он еще не отработал их.
Коневоз… Сколько неприятных впечатлений принес он коню. Каждый раз коневоз означал перемены, и далеко не в лучшую сторону. Эта машина без чувств и сердца сначала увезла его из родного дома, где его любили и было много еды. Он ранил его, доставлял одну боль и страдания. Он понимал, что туда не нужно идти, но не имел сил сопротивляться взрослым мужчинам с палками в руках. Он повиновался. Это было жалкое зрелище. Гордый дух, прирожденный скакать и побеждать, был полностью сломлен. Верный, опустив голову, поднялся в коневоз и тот увез его далеко от страшного места, в место не менее страшное.
 
Путь до конюшни был на удивление долгим, конь уже начал сомневаться, что эта дорога когда-нибудь закончится. Несколько раз они останавливались, водитель заглядывал в кузов, убеждался, что конь на месте, и продолжал движение. В коневозе было много щелей, сквозь которые просачивались струйки света. Они то появлялись, то исчезали – машина ехала по лесной дороге. Коневоз был намного более старый, чем тот в котором его возили раньше. Стены были обшиты деревом. Доски во многих местах отвалились, остальные держались на силе духа и ржавых гвоздях. На полу, где должны были быть опилки, не было ничего. Наконец путешествие в неизвестность закончилось.
Его вывели на улицу. Копыта ощутили твердую землю. Его все еще качало, от слабости он чуть ли не падал. К его счастью он наконец очутился в деннике на опилках.
Конюшня располагалась на окраине небольшого городка и была единственной в своем роде. В ней были простенькие, не породистые и не очень ухоженные лошади. На конюшне постоянно торчали какие-то прокуренные девчонки с бутылками пива и водки. Они часто выезжали в город на лошадях и стояли в парке, катали детей. За это им давали немного денег, и покататься по городу. Лошадей они гоняли много, деньги часто воровали и периодически вляпывались в разные неприятные для них и хозяина конюшни ситуации. Но все заканчивалось неизменно – немного потраченных денег, несколько человек выгнали, и на их место тут же приходили другие. С лошадьми тоже все решалось просто – умерла одна, покупаются другие.
Верный всем понравился – на таком красивом коне должны были много кататься. То, что он был красив всю жизнь мешало ему. Вот и здесь – больше работы.
Через несколько пустых дней, за которые его лишь пару раз вывели пошагать, пришел коваль и привел в порядок его копыта. А на следующий день на нем выехала на работу самая старшая из работниц, которая словами, совсем не цензурными, и немного помогая себе кулаками, она добилась у остальных права работать на нем. Ей было семнадцать, учиться она закончила в шестом классе, и с тех пор жила на конюшне целыми днями. Родители никогда не обращали на нее внимания, они часто напивались вдвоем, били ее, и в конце концов она сбежала из дома. Ей повезло, и она не связалась с наркоманами, а пришла в конюшню.
Ехать до главной площади городка, где они катали, было довольно далеко. Нужно было переезжать несколько больших дорог и проезжать парком. Но ей очень хотелось покрасоваться, и почти всю дорогу она ехала по проезжей части рысью, с удовольствием замечая восхищенные взгляды стоявших по углам с пивом в руках компаний. Верный привык слушаться всадника, и ему приходилось бежать столько, сколько она требовала. Огромное количество машин пугало его, но все попытки двигаться от них подальше пресекались болезненным ударом по ушам.


Скоро конец будет :roll:
 
Скоро конец будет

:cry: НЕ надо конец, ты обещала что- то подлиннее.
 
Сверху