Люблю, сама не знаю почему...

Маша уже делала галоп, когда приехала Марина. Глаза ее светились счастьем, волосы развевались на ветру, с лица не сходила улыбка.
- Там так хорошо… - девочка говорила прерывисто, то и дело глотая ртом воздух, - Там, ну так хорошо!!! Речка, поле, лес. Красота!!!
- Ну что ты мне рассказываешь? Поехали, да посмотрим.
- У меня ноги устали.
- Так садись назад.
Без лишних вопросов девочка вскочила на круп лошади, обхватила руками талию подруги и сказала так тихонечко, но с огромным энтузиазмом:
- Ну что? Понеслись?
Маша выслала лошадь, которая с радостью помчалась галопом. Перепрыгивая через лужицы, Багира летела вперед, иногда громко-громко ржала вместе со смеющимися девчонками. Решив лес обследовать завтра, подруги повернули обратно. Доехав до велосипеда, Маша слезла с лошади и «оседлала маленького железного коня», а Марина бросила повод, дав кобыле вытянуть шею. Девочка совсем не боялась, что Бэги испугается чего-нибудь, или начнет есть зеленую травку. Настолько здесь было спокойно, душевно, что не хотелось ограничивать себя в чем-то. Позже девочки расседлали кобылу и попасли ее. Затем они попробовали ездить без седла: вполне удобно. Маша посмотрела на часы: уже шесть. Следовало бы приехать к конюшне к половине седьмого, что они и сделали. Хотя и Багира устала, она довольно громко поздоровалась с соседкой по коневозке, нетерпеливо перешагивающей с ноги на ногу в деннике. Девочки убрались у Киары и засыпали опилками пустой денник. Скоро подъехала коневозка. Мужчина сначала вывел лошадь, потом вынес седло и уздечку. Потрепав за носы кобыл, он сел в машину, и она уехала. Девочки принялись чистить лошадку. Он спокойно стоял, жуя сено. Мерина явно в последнее время плохо кормили, судя по выпирающим костям.
- Прокат лучше пока не проводить: мы сами должны привыкнуть к лошади, и пускай потолстеет чуть-чуть.
- А на праздники можно будет ездить в город катать детей.
Прошла неделя. Девочки достаточно хорошо общались с лошадками, каждый день ездили в лес, на поле. Киара стала поспокойнее, хотя частенько устраивала игры в манеже.
Маша открыла глаза: Марина еще спала, на часах горело: 7:45. Девочка откинула одеяло и встала с кровати. Умывшись, она пошла к лошадям. Убрав навоз, девочка принялась чистить Бэги. Скоро пришла Марина, и девочки вместе вычистили лошадей. Потом они поели и начали собираться на поле. Марина села на Рауля, а Маша на Багиру. Ромка (так девочки ласково звали мерина) подружился с кобылой, совсем не проявляя к ней «любви». Девочки решили сразу поехать в лес – разведать тропинки. Через полчаса они выехали на поляну.
- Здесь можно расположиться, когда пойдем в поход.
- Да, здорово тут! Ой, смотри, Маш, морская свинка!
Увязая в траве, бежала морская свинка, скорей всего домашняя. Наверное сбежала и теперь пытается найти дом. Маша нагнулась, чтобы получше рассмотреть животное, но Багира взвилась на свечку, девочка упала. Визжа и пинаясь, лошадь убежала в глубь леса. Мерин тоже подрывался побежать, но Марина успокоила его.
- Машунь, ты как?
- Все нормально. Ну Бэги дает!!! Боится морских свинок!!! – девочка взяла на руки напуганное животное, погладила и опустила. Из леса послышалось жалобное ржание. Ромка ответил. Девочки сели вдвоем на мерина и порысили от поляны. Вскоре кобыла нашла их. Она понуро бежала сзади, то и дело всхрапывая то ли от пережитых впечатлений, то ли от стыда за свой неуместный страх.
 
Свет! Ну что я еще могу сказать- КАК всегда СУПЕР-классс!
Браво, очень хорошо! Супер!
Псы..... суперпопка- это шоу! Честно! :D
 
В твоих сверкающих глазах
Блестит задумчивое небо...
Еще бы один часик мне бы,
Чтоб лишь побыть в твоих руках.
Опять вздыхаешь тяжело...
Поверь, мне тоже нелегко!
И я твержу тебе опять:
Малыш мой, я буду скучать!
Слова, подхваченные ветром,
Хоть и не слышимы тобой.
Они поймутся, ведь любовь,
Она ведь есть на этом свете.....
А может нет? Уже неважно.
Я уезжаю навсегда.
И понимаю, что судьба
Уже не поцелует дважды...


Не подходит под тему... Просто мое сочинение и вот остальные

Мой недавний стишок.
И снова она лишь одна,
Для жизни уж слишком стара,
Сидит на балконе десятого,
Повесив две ножки за грань.
Все слезы давно растерялись,
И лишь окровавленный палец
Рисует слова на стене...
Вопрос: Хватит крови ли ей?
Она уж почти не живет,
Ведь времени нет для нее,
И Бога уже тоже нет,
В душе не горит её свет.
И прошлое режет ей горло
Так эло, но хладнокровно.
Не прошла она испытанье
И оказалась за гранью.

Это вообще фигня какая-то
Желая чего-то большего,
Принимая его за тебя,
Пытаясь вернуться в прошлое,
Я живу так день ото дня.
Потеряв способность мыслить,
Я во всем соглашаюсь с тобой.
Все случилось само собой,
От любви безумной и чистой.
И не думай, что разлюбила!
Я веду себя скромно и мило
Чтобы ты, наконец, очнулся,
Вопреки всему, вернулся.


Кобыла, видишь тысячи снежинок,
Которые так снежно-нежно любят нас?
Пытаясь уподобиться пушинкам,
Они парят в природе, радуя наш глаз.

И это ничего, что иногда они грубы.
Кто любит, знает, видит, тот поймет!
Мне голоса их детские слышны,
И от того душа моя всегда поет!

Корректрированное
Кобыла, видишь тысячи снежинок,
Которые так нежно любят нас?
Витает в небе множество пушинок -
Танцуют танго, радуя наш глаз.

Пусть иногда они бывают колки,
Кто любит, знает, видит, тот поймет!
Я слышу голос их по-детски тонкий,
И оттого душа моя поет!

Мой стишок. Навеян фильмом Черный скакун.
В глазах огонь
И ветер в гриве,
Мой черный конь,
Он блещет силой.
Сливаясь с ночью,
Скачет он,
Летя по небу,
Я верхом.
Ни хлыст, ни шпоры
Он не знает -
Он просто волен.
Исчезает
Средь дня и ночи,
Как захочет.
Но стоит мне
О нем подумать,
И необузданная сила
Летит, расправив хвост
на зов
Мой вороной.

Ты называл меня луною
Ты называл меня луною,
Так недоступною для всех,
Невообразимой красотою,
Что ей останусь я навек.
Твои глаза всегда спокойны,
Но лишь они, они одни
Смотрели так, что я невольно
Смотрела также, как они...
Когда ты страстен, я спокойна,
Ты мил, а я груба, как ночь,
Мы назовем это любовью,
Хотя все чувства гоним прочь...
Ты при любом прикосновеньи
Вздыхаешь также, как и я.
А поцелуй настолько нежен,
Что не сравнятся с ним моря.
Пока мы молоды, мы любим.
Чуть подрастем - забудем все...
Спасибо, жизнь, что наши судьбы
Пересеклись под знаком Любовь.


Ледяною зимою снег ее погубил,
Только конь белогривый, что ее полюбил
Спас ей душу, а тело... неважно.
И зачем он за нею все время бродил,
И зачем, ну зачем он ее полюбил?
Почему и она полюбила его так отважно?
Неужели коню так хотелось идти
Сквозь мороз снег и вьюгу по ее по пути.
И зачем согревал ее каждую ночь - непонятно.
И куда та девчонка спешила всегда,
Подгоняя ногами красавца-коня?
Почему же любовь между ней и конем необьятна?
 
Согрей меня своим дыханьем,
И нежно-нежно обними,
А губы изучи глазами,
Но ничего не говори…
Потом, подобно ветру в поле,
Ты весь мой разум поглоти,
Оставив чувства лишь на воле,
Молю: люби меня, люби!
 
Спасибо, Маш!!!
Марина остановила жеребца и села на кобылу. Девочки встали парой и обе невольно нервно поглядывали по сторонам, ожидая очередную морскую свинку. Но вскоре лес закончился, и подружки, позабыв обо всем, понеслись наперегонки.
Лето пролетело незаметно. Вскоре начало холодать, солнце все раньше опускалось за горизонт. Вот и первое сентября. Девочки совсем не хотели ходить в школу. На уроках они уныло смотрели в окно, ожидая там увидеть лошадей и вспоминая о счастливых летних днях. После школы девочки забегали домой, перекусывали и неслись в конюшню, где засиживались до ночи. Уроки они учили в денниках у лошадей. Прошел мучительный сентябрь, боль от разлуки с летом поутихла.
Семь утра. Маша выключила трезвонящий будильник и опять заснула. Через десять минут мама разбудила девчонок. Марина еле-еле продрала глаза – вчера она весь вечер посвятила Киаре, отучив ту кусаться, научив ее голосовым командам. Руки девочки нестерпимо болели (когда кобыла прыгала, вставала на свечки девочка держала корду до последнего). И вот уже через час подружки вдыхали прохладный свежий воздух. Первым уроком был английский. Девчонки занимались в разных группах. Марина пошла в туалет доделывать упражнение, а Маша пошла на урок. Прозвенел звонок, Марина убрала ручку и тетрадку в рюкзак и поспешила в класс. Впереди шел симпатичный молодой человек лет восемнадцати.
- Не знаешь, где здесь десятый А? – поинтересовался он у девочки.
- Знаю. Я там учусь. А вы кто?
- Практикант. Я два месяца буду вести у вас английский.
- Здорово, - ответила девочка и внимательно осмотрела молодого человека: серые джинсы, стильная рубашка, одетая поверх футболки. Весь английский они переглядывались…
После уроков Марина не стала ничего рассказывать подруге. Девочки купили себе по булочке и поспешили на электричку. Домой они заходить не стали – 5 уроков – мало. Подходя к конюшне Маша рассуждала о предстоящей поездке:
- А давай съездим на речку? Нет. Поехали на дальнюю часть леса. А может показать лошадям городскую площадь… Нет, лучше…
- Я останусь в конюшне и позанимаюсь с Киарой, - тихо, но отчетливо сказала Марина.
Маша с непониманием посмотрела на подружку. Потом в глазах девочки заблестела ярость, и Маша ускорила шаг. Она наскоро отбила денники, взяла купальник, почистила Багиру и поехала без седла. Марина, пытаясь отвлечь себя от мыслей о практиканте, вывела Киару в леваду. Сняв с лошади недоуздок, девочка стояла и ждала успокоения кобылы. После 15 минут козлов, свечек, валяний и прочего, Киара, задрав хвост, подбежала к сидящей в углу левады Марине. Девочка огладила лошадь, затем начала легонечко почесывать все ее тело. Кобыле понравилось. Марина положила руку на спину Киаре. Затем медленно подняла ее вверх, к гриве. Шаг, взмах ногой – и вот Марина уже верхом. Кобыла стоит. Уши немножко пошевелились, затем постепенно начали заводиться назад. Вот они уже слились с шеей, кобыла демонстративно клацнула зубами и понеслась по леваде. То и дело взмахивая мордой, она носилась, иногда резко останавливаясь, идя назад… Марина же сидела, вцепившись в гриву. Из глаз лились слезы от ветра. Лицо было сосредоточенным. И вот кобыла завалилась набок. Ржа, она вся извалялась и подбежала с наичестнейшими глазками к девочке. Лошадь прилегла. Марина снова села на нее. Кобыла не стала разносить, она покорно пошла вперед. Кто знает, может у Киары это было своеобразное посвящение во всадника? Но после этого ритуала лошадь великолепно слушалась Марину. Девочка одела на кобылу недоуздок и поехала к речке. Там рысила Маша на Бэги. Увидев подружку, девочка остановила лошадь. Обида еще не совсем прошла, и Маша рысью залетела в воду. Марина последовала за ней.
- Маш! Хватит обижаться.
Маша молчит. Она вывела лошадь на сушу и начала шагать.
- Маш, да, я была не права. Извини…
Молчит.
- Да посмотри же ты наконец на меня! – крикнула Марина и галопом подлетела к подруге. Оказавшись нос к носу, кобылы начали обнюхиваться.
- И что? – наконец заговорила Маша.
- Я вообще-то верхом на Кэрри! Управляю лишь ногами, корпусом и чомбуром, если ты не заметила.
- И что? – безразлично сказала девочка.
Тем временем Киара взвизгнула и заржала. Бэги ответила тем же.
- Маш, слушай, не нуди, - начала терять терпение Марина.
Маша внимательно рассматривала ногти на руке. Тогда Марина хлопнула по плечу подружки со словами: «В`ода» и унеслась галопом в лес. Маша цокнула кобыле, и та побежала вдогонку. Девочки играли до четырех. Потом, как ни в чем не бывало, подружки, весело смеясь, шагали домой. Надев на Ромку красные ушки, вальтрап и бинты, девочки поехали в город. Поупрямившись немного, мерин уже через пятнадцать минут катал на себе детей. В семь девочки учили уроки, сидя на лавочке и наблюдая, как Багира резвится на солнце. Отложив поднадоевший английский, Марина достала чистый лист, гуашь и начала рисовать Машу, которая гладила кобылу. В восемь послышался детский крик: «Эй!!! Мне нужны лошади! Есть тут кто-нибудь?». Девочки недоуменно переглянулись. За калиткой стояла девочка лет девяти.
- Здрастье!!! Я хочу на лошади покататься, - громко и внятно произнесла она.
- Приходи завтра в парк, мы там катаем.
- Нет! Я хочу сегодня! Всю ночь вчера бутылки собирала. Вот деньги. Я хочу заниматься! Я лошадок люблю!
Маше стало жалко при виде детской грязной ручонки, протягивающей мелочь. Она взяла ее за руку и повела в дом. Но девочка хоть и пошла с Машей, вырвала руку. Подружки отмыли и накормили девчонку. Та без удержи болтала.
- Вот моя мама и папа пьют. В школу я хочу, но учусь не очень. Прошлый год закончила на все четверки. Сейчас я в пятом классе. Я лошадей люблю. Как вы въехали сюда, я все время наблюдаю. Я видела, как строилась ваша конюшня. Лошадей я люблю! Научите меня ездить.
Марина и Маша кивнули и пошли седлать Ромку. Настя им помогала. Она схватывала все налету. Вывела мерина она сама, села тоже сама. Все твердит: «Я видела. Я сама. Я знаю!». Уже через час она уверенно галопировала по манежу.
 
Я едва тебя знаю - неважно.
Знаю главное - я не люблю.
Ты приносишь к ногам моим ландыши,
Я сквозь волю свою их беру.
Улыбнусь - ты застынешь невольно,
Но поверь: не могу. не хочу
Быть не с НИМ, а с тобою... Мне больно.
Жизнь и душу свои я гублю.
Я играю, а ты же мне веришь.
Знаю: любишь, а я не люблю.
И себя предо мною ты стелишь,
Я ночами не сплю - я реву...
Зря ты злишься порой на меня,
По глазам вижу: хочешь любви.
Для меня то была лишь игра,
Ты пойми и попробуй простить...

Посвящено Подкопаеву Д.
 
Эх у меня таже ситуация с другом. ему 18, светленький. голубоглазый, рост 178, прелесть а не мальчик.. 4 года меня занет, любит - 2 года. за эти два года у него не было ниодной девушки. вс еще верит чтоя буду с ниим. но мне. эх. не могу сказать если хотите- осуждайте.. но я не буду с ним встречатсья.. он еще подарки постоянно делает, телефончик мне купил.в есьма недешевый, шмотки подкидывает не дешевые..а я, как падла последняя. эх.. ну не могу я с ним. ну вот не МОЁ, совершенно. Хотя симпотный парень но.. не мОЁ :cry: жалко его, сколько раз пыталась ему объяснит.. мол смотри сколько вокруг красивых девушек.. вон Катька из "шоколадки" за тобой полгода носится. хотя за ней уже миллионная очередь тоже. красавица. на золотую медаль идет.а я.. раздолбайка. не пришей кобыле хвост, ну нахрена я тебе.. следует всегда только один ответ - нужна.. И все. эх... сама иногда его вспоню ночью и реветь анчинаю. жалко парнишу.. :( Но нчиего не поедлаешь.. :cry:
 
Протяни ты мне руку с небес,
Все равно: кто ты: Ангел ли? Бес?
За собою меня позови,
В край неведомый ты унеси.
Я устала от жизни такой,
Хоть творимой твоею рукой,
Но безнравственной, лживой, продажной,
Погибает морально в ней каждый.
Покажи мне: где правда, где ложь?
Кто, по-твоему, плох, кто хорош?
Кто достоен беседы с тобой?
А вообще: кто - отец ли ты мой?
Для чего я, зачем рождена?
Чтобы в жизни мне правду искать?
Нет, не буду! Нигде ее нет!
Скажешь: ложь? Я не верю тебе.
Я уже пред тобою грешна.
Так тогда правда мне не нужна.
Возражаешь опять? Мне смешно...
А в глазах моих небо видно.
А тогда я частичка тебя!
Но ведь я уж никто, ростил зря!
Говоришь: чушь несу, может быть
Это мудрость... Как мне теперь жить?
Жизнь хохочет над нами опять.
Ей играть бы все снова, играть.
Судьбы наши: ничто для нее.
Ты - никто для нее, а мне - Бог.
 
Опять мои глаза наполнятся слезами,
Ты не поймешь, уйдешь.
И все, что раньше было между нам,
Я понимаю, ложь.
Ты говорил, что любишь. Я твердила: "Тоже"
Нам было хорошо.
Но счастье вечно длиться же не может.
Куда оно ушло?
Смотря на отраженье в водной глади,
Спрошу я у тебя:
"Ответь мне... Почему???", "Мы были млады."
И я скажу: "Прощай."
Я телом ухожу, а сердце остается.
Ты знаешь и молчишь.
Не можешь просто ты по-настоящему влюбиться.
Ты не умеешь жить...
 
. Подружкам лишь оставалось с открытыми ртами сидеть на лавочке. Настя отшагала в руках мерина, расседлала, замыла копыта (естественно не без помощи девочек… словесной помощи), растерла сеном.
- Я буду каждый день на нем кататься! И друзей позову. У них родители у всех богатые, им денег дадут… А вот у меня… - Настя неожиданно притихла.
- Если будешь помогать убираться в конюшне, тогда будешь заниматься бесплатно, - сказала Марина.
Глаза девочки заблестели, из них полились слезы. Не в силах что-либо сказать она подбежала к подружкам и обняла их. Втроем девочки быстро закончили работу по уборке конюшни и пошли домой.
Лежа в кроватях, девочки обсуждали Настю.
- Мы ее на соревнования будем выпускать. Дар у нее! – уверенно сказала Маша.
- Да. Только надо ее всему научить.
- Да она сама всему научится.

Закончилась география. Девочки спустились перекусить в столовой. Прозвенел звонок. Марина вспомнила, что учебник английского так и остался лежать на лавочке возле левады. И текст она совсем позабыла. Она быстро убрала за собой, попрощалась с Машей, которая разговаривала с подругами и поспешила на второй этаж. Идя по коридору, Марина поправила прическу и глубоко вздохнула. Девочка распахнула дверь. Зеленые Александра устремились на нее.
- Лаврова? Опоздала? Повторяла текст, что ли.
- Ну… Почти, - она улыбнулась и села на свое место рядом с Катей.
- Марин, а он симпатичный, скажи? – прошептала Катя.
- Разговорчики! – сказал Александр, - Марина, мне тебя выгнать?
- Нет.
- Тогда расскажи нам текст.
Девочка заглянула в Катин учебник. Ни одного слова она не помнила. Тем не менее, она уверенно пошла к доске. Александр незаметным движением руки подвинул учебник поближе к краю стола и отвернулся, сделав вид, словно внимательно что-то там рассматривает. Марина рассказала весь текст, вернее прочитала его. Под конец она мило улыбнулась Александру.
- Какие-то непонятные у вас отношения! – сказала Катя, - сначала вроде валит, но потом сам же выручает.
- Как думаешь, я ему нравлюсь?
- Лаврова, тебе пятерку ставить или нет? Разговариваешь опять?
- Ставьте.
Александр улыбнулся зелеными глазами. Лицо осталось неподвижным. Тут послышалась вибрация мобильника. Марина порылась в сумке, выудила оттуда сотовый. «Сейчас же подходи к туалету на втором». Девочка подняла руку.
- Ну что опять тебе, Лаврова?
- Мэй ай гоу аут?
- Ты даже по-английски знаешь? Похвально. Иди.
Марина быстро вышла из класса. Стараясь не замечать недоуменные взгляды одноклассников.
- Ты чего? - спросила Марина.
- Я сейчас домой пойду, точнее на конюшню.
- Зачем?
- С Настей позанимаюсь. Потом втроем в лес поедем. Или на поле.
- Ты уже с начала года школу забрасываешь?
- Да ладно тебе, через полмесяца уже каникулы.
- Ну иди. Киару в леваду выпусти.
- Хорошо, - сказала Маша и быстрым шагом направилась к лестнице. Она была рада, что Марина согласилась на ее безумную идею. Настя всего один день на лошади, а Маша уже хочет отпустить ее в лес. Просто девочка чувствует, что надо использовать каждую минуту. Марина не против. Это здорово. Девочки знакомы с пяти лет. Уже тогда они поняли, что им сложно друг без друга. Они вместе выросли как личности и как лошадницы. И сейчас, когда они подростки, им особенно важна поддержка со стороны друг друга. Маше вспоминается случай, когда они вместе ночевали у нее на даче. В три ночи они своровали у соседа лошадь и вдвоем без седла и без уздечки рассекали густую тьму. Тогда они совсем не умели ездить, лишь грезили о своих лошадях. В тот момент они обе поняли, что лошади – часть их жизни.
Марина после уроков зашла в раздевалку, одела куртку и вышла на улицу. Там стоял Александр.
- Марин, ты знаешь, как дойти до электрички?
- Да, - в мыслях у нее пронесся вопрос, зачем ему электричка, но она решила промолчать. Сначала они шли молча, но вскоре весело болтали, ждав электричку. Марина все рассказала про конюшню. Он обещал приехать к ней.
Марина зашла в конюшню. Там уже стояли поседланные лошади. Настя чистила Киару.
- Привет всем.
- Ой, Марин! Привет. А твоя кобыла такая милая, - сказала Настя.
- Она сидит уже спокойно. Даже без седла очень хорошо! – доложила Маша.
- Класс! Ну, что куда едем?
- Я хочу купаться! – произнесла Настя.
Все согласились. Через полчаса они рысили по полю. Покупавшись, они выстроились в линию.
- Три, два, один… Вперед, - крикнула Настя, и лошади сорвались в карьер. Сначала первой шла Маша на Бэги, за ней – Марина на неоседланной Кэрри, замыкала Настя на Ромке. Вот они перелетели через маленькую канаву. Скоро уже конец поля. Маша оглядывается назад. Настя подает руки к ушам, подгоняет мерина, и тот вырывается вперед. Он легко обгоняет соперниц. Настя ликует.
- Где ты научилась так скакать? – спрашивает прерывисто Маша.
- Маш, ну че ты спрашиваешь? И так же понятно, что я нигде раньше не училась. Это все благодаря вам.
- А прыгать не страшно? – поинтересовалась Марина.
- Нет, я еще хочу.
Девочки втроем засмеялись. Киара поддержала их.
Девочки расседлали лошадей, замыли копыта. Послышался стук в дверь. Маша, выгребая навоз, сказала: Открыто. В конюшню вошла женщина лет 30-ти.
- Я хочу поставить сюда своих лошадей, - сказала она.
- Сколько? – спросила Марина.
- Три. Завтра я их привезу.
- Хорошо.
Девочка рассказала об этом подругам. Они обрадовались. Останутся только два свободных денника. Девочки поели и разошлись по домам. Дальше все пошло как по маслу. Частные лошади были очень дружелюбными. Настя начала прыгать. Сначала это были бревнышки в лесу. Спустя месяц она проезжала маршрут 60 см. Маша начала всерьез заниматься выездкой на Бэги, наняла тренера. Марина научила Киару поворотам от прикосновения к холке. Еще Марина с ее новым знакомым – Сашей – ходили в кино, в театр, на различные выставки. Начались каникулы.
Маша открыла глаза, посмотрела на настенные часы: десять минут одиннадцатого. Она решила еще немного поспать. Ее взгляд проскользнул по соседней кровати. Марины не было. Они ночевали вместе, девочка точно помнит это. Помнит, как отпрашивала Марину у мамы. Зазвонил телефон. Послышался мамин голос: «Машу? Да, конечно». Девочка взяла трубку.
- Машут… Ты уж извини…
- Ты чего так рано ушла? Мы же хотели вместе поехать в конюшню.
- Я уезжаю.
- Одна? На конюшню?
- Нет…
- Что нет???
- Помнишь Сашу?
- Какого?
- Моего парня.
- Какого парня?
- Посмотри записку под матрацем. Извини… - она положила трубку.
Маша достала записку.
« Мой практикант по английскому. Я влюбилась. Он тоже. У него дом в Финляндии. Я к нему перееду. Я обещаю, что приеду к тебе. Родители мои будут поддерживать тебя деньгами. Только попроси. Киара к тебе привыкнет, я с ней попрощалась. Она все знает. Кэрри хорошая. А с Сашей мы скоро поженимся. Он просто чудо. Я сама не знаю, почему не говорила тебе раньше. Прости меня, сестренкин»
Маша заплакала. Марина никогда не называла ее сестрой. Теперь все лошади на ней. Она умылась, положила записку в карман, собралась и пошла в конюшню. Сегодня Насти не было, она занималась в школе. Маша поздоровалась с конюхом.
- Сегодня частница не приедет, - сказал он.
- Сказала отработать?
- Нет. Она звонила. Ей лошади эти не нужны. Она решила поехать к мужу. Навсегда.
Девочка быстрым шагом вышла из конюшни, зашла в дом, свалилась на кровать и зарыдала. За день она отработала шесть лошадей. Вечером пришла Настя, помогла замыть ноги лошадям, промазать амуницию. Каждый день каникул, каждый час, кроме ночи, Маша проводила с лошадьми: чистила, седлала, ездила, прыгала, занималась выездкой, расседлывала, замывала ноги. Ей стало уже тошно их видеть. Нет, она совсем их не разлюбила. Просто лошади теперь ассоциировались у нее с болью. Но рядом была Настя. В последний день каникул она сдала на третий разряд. Трех частных лошадей распродали. Жизнь налаживалась.
Как-то раз девочки поехали на поле. Маша была на Кэрри, а Настя на Бэги. Без седел, с чомбуром в руке, они смотрели на затухающее солнце. Зима убивала его…
- Можно мне сесть на Кэрри? – сказала Настя. Она давно уже хотела попросить, но никак не решалась. Боялась расстроить Машу воспоминаниями о Марине.
- Конечно, садись, - неожиданно для самой себя сказала девочка. Надо бы сначала в манеже, на корде…
Маша посадила Настю. Та, полностью уверенная в себе, поглаживала лошадь по шее. Киаре нравилось. Но тут произошло то, что перевернуло всю Машину жизнь. Кобыла понесла, козля, свеча, резко останавливаясь… Посвящение во всадников. Маше затуманило глаза. Как во сне она видела, как маленькое тельце полетело и неестественно обмякло на земле. Маша запрыгнула на Бэги и понеслась к нему. На рыси она спрыгнула, подлетела к Насте. На волосах в свете уходящего солнца блестела кровь. Головка лежала на камне. На плечи девочки опустились две морды. В их глазах зиял страх. Кэрри жалостно заржала. Дальнейшее помнится смутно. Скорая, похороны, слезы… Маша потеряла веру во все. После нескольких дней она начала пить, курить. Лошадей она отрабатывала в городе по асфальту, катая людей. Деньги, зарабатываемые там, шли на выпивку и сигареты. Кэрри голодала. Маша запретила давать ей еду, так как та не выносила седло и уздечку. Конюх все равно ее кормил, но Маша все видела. В школу девочка почти не ходила. Родители не могли ничего сделать. Они понимали, как трудно пережить смерть.
Очередной день на конюшне. Маша пришла утром с бутылками пива и сигаретами. Выпила, выкурила - ей оказалось мало. Лошади – а что они для нее? Пошла купила вино, выпила и улеглась на сено. Снилось ей многое. Марина, Настя и Маша скакали по полям. И вдруг Багира останавливается и ржет. Лошадь исчезает, а Марина падает вниз, проваливается сквозь землю и просыпается. В глазах все плывет… Маша, покачиваясь встает, врезается дверь. Она понимает, что дверь конюшни была открыта.
 
Оглядывается назад: один денник открыт, лошади там нет. Другие лошади ржут, бьют копытами. Маша хватается за голову. Она не понимает, что происходит. Еле-еле дошла девочка до крана, облила голову. На улице не тепло. Маша это почувствовала. Она вошла в конюшню. Взор падает на табличку открытого денника: «Багира, тракененская, кобла…»
- Бэги… - шепотом произнесла Маша. Она посмотрела на Кэрри: ребра торчали, на теле видны следы от ударов… Ромкина шерсть была вся в заклейках, рот покрыт болячками. Что она сделала?
Маша умылась, взяла велосипед и покатилась в город. Как она и ожидала, там стояли девочки, которые катали детей на лошадях.
- Привет, девчонки! Вы из какой конюшни?
- Мы прокатом не занимаемся, - грубо ответила одна.
- Я спросила, где конюшня располагается!
- А че это мы должны говорить тебе?
- А документы у вас есть?
- Все есть! Отвали.
- На этом месте катаю я! Вот, - Маша достала из рюкзака документы.
- Зачем тебе конюшня?
- Хочу поставить к вам своих лошадей.
Девчонки хмыкнули. Они объяснили, как доехать. Маша села на велосипед и изо всех сил покрутила педали. Вот сарайчик, откуда пахнет сырыми досками и прогнившим навозом. Маша поставила велосипед в кусты, а сама спряталась за туалетом. Из сарая вышла женщина. Она выпустила в загончик лошадей. Все они были почти одного цвета и сложения: были покрыты грязью и у всех торчали ребра. Женщина ушла в сарай.
- Бэээги. Багииира! – позвала Маша. Никакой реакции. Неужели кобыла ее забыла? Ну еще бы. Маша вспоминает, как она била ей в живот, чтобы та не надувалась, как избивала хлыстом, если та не хотела идти в город. Маша смахнула слезы, села на велосипед. Подъехав к зоомагазину. Она купила морскую свинку и покатилась обратно. Лошади все еще гуляли. Маша выпустила морскую свинку. Никакой реакции. Сердце бешено стучит. Слезы снова заполняют глаза. И вот девочка услышала ржание. Прогнившие доски загона разлетелись в дребезги. Первой выбежала козлящая, визжащая лошадь. Она направилась к лесу. Другие лошади почувствовали приторный запах свободы и разбежались в разные стороны. Женщина выбежала. А Маша уже колесила по лесу. Вот Бэги спокойно стоит и ест пожелтевшую осеннюю траву. Маша открыла пакет с яблоками. Кобыл услышала знакомый запах. Она тут же подбежала к хозяйке и начала есть. Маша погладила лошадь. Девочка обняла шею Багиры. Глаза кобылы, раньше наполненные ненавистью, с любовью смотрели вперед.


Все, конец. И творчеству (прозе) тоже конец.
 
Оглядывается назад: один денник открыт, лошади там нет. Другие лошади ржут, бьют копытами. Маша хватается за голову. Она не понимает, что происходит. Еле-еле дошла девочка до крана, облила голову. На улице не тепло. Маша это почувствовала. Она вошла в конюшню. Взор падает на табличку открытого денника: «Багира, тракененская, кобла…»
- Бэги… - шепотом произнесла Маша. Она посмотрела на Кэрри: ребра торчали, на теле видны следы от ударов… Ромкина шерсть была вся в заклейках, рот покрыт болячками. Что она сделала?
Маша умылась, взяла велосипед и покатилась в город. Как она и ожидала, там стояли девочки, которые катали детей на лошадях.
- Привет, девчонки! Вы из какой конюшни?
- Мы прокатом не занимаемся, - грубо ответила одна.
- Я спросила, где конюшня располагается!
- А че это мы должны говорить тебе?
- А документы у вас есть?
- Все есть! Отвали.
- На этом месте катаю я! Вот, - Маша достала из рюкзака документы.
- Зачем тебе конюшня?
- Хочу поставить к вам своих лошадей.
Девчонки хмыкнули. Они объяснили, как доехать. Маша села на велосипед и изо всех сил покрутила педали. Вот сарайчик, откуда пахнет сырыми досками и прогнившим навозом. Маша поставила велосипед в кусты, а сама спряталась за туалетом. Из сарая вышла женщина. Она выпустила в загончик лошадей. Все они были почти одного цвета и сложения: были покрыты грязью и у всех торчали ребра. Женщина ушла в сарай.
- Бэээги. Багииира! – позвала Маша. Никакой реакции. Неужели кобыла ее забыла? Ну еще бы. Маша вспоминает, как она била ей в живот, чтобы та не надувалась, как избивала хлыстом, если та не хотела идти в город. Маша смахнула слезы, села на велосипед. Подъехав к зоомагазину. Она купила морскую свинку и покатилась обратно. Лошади все еще гуляли. Маша выпустила морскую свинку. Никакой реакции. Сердце бешено стучит. Слезы снова заполняют глаза. И вот девочка услышала ржание. Прогнившие доски загона разлетелись в дребезги. Первой выбежала козлящая, визжащая лошадь. Она направилась к лесу. Другие лошади почувствовали приторный запах свободы и разбежались в разные стороны. Женщина выбежала. А Маша уже колесила по лесу. Вот Бэги спокойно стоит и ест пожелтевшую осеннюю траву. Маша открыла пакет с яблоками. Кобыл услышала знакомый запах. Она тут же подбежала к хозяйке и начала есть. Маша погладила лошадь. Девочка обняла шею Багиры. Глаза кобылы, раньше наполненные ненавистью, с любовью смотрели вперед.


Все, конец. И творчеству (прозе) тоже конец.
 
ОЙ, Свет... ну зачем ты так? :cry: :cry: :cry: Все же было так хорошо, я так хотела оказаться на их месте... А теперь, упаси Господь оказаться ими... бр..
А теперь критика. Если чесссно, то не понравилась только одна фраза:
Вот сарайчик, откуда пахнет сырыми досками и прогнившим навозом.
Так как я себе трудно прдставляю прогнивший навоз. Сырые доски -куда ни шло, но прогнивший навоз. Может стоить сделать перевертыш? То есть прогнившие доски и сырой навоз, хотя...я не представляю себе вареный навоз или там жареный.. хм.. короче я бы вот тут что-нить поменяла. А так.. ох уж, не плохо, даже отлично, ИМХО, но вот мои садистские мысли поступили бы с Девочкой, которая уехала с парнем как-нить по-другому :twisted: ... А вот Девочку-талант жалко, но... хм.. короче Светуль, ты меня поняла. :lol:
 
Люблю, сама не зная, почему...
Все просто:
Ты нужен мне, как солнце дню.
Вопросы, что ночью каждой мучают меня,
Достали.
Люблю зачем? Страдаю зря?
Устала...
И слезы размывают этот мир.
Люблю...
С другими ты безумно мил.
Убью...
Убью себя, а знаешь почему?
Хочу, чтоб стих услышал ты... Люблю... Люблю... Люблю...

Чего-то решила написать... Чувства захлестнули... Еще почти готова проза. Но не знаю нужна ли она кому...
 
Смеюсь, улыбаюсь – я рада!
Надеюсь, что это награда
За скверное прошлое мне.
И, кажется, мир опять мил,
Надеюсь, грехи мне простил.
Живу я в фальшивой весне.
Реальность приходит не сразу.
Любовь глаза слепит, зараза.
И сердце не хочет понять.
Незаметно появится боль,
Царица она. А король –
Страх, точит когти опять.
Внезапно я понимаю,
Что вместо весны здесь зима.
Легкие жжет холодок.
Сердце гонит багровую кровь,
Жизнь и смерть пререкаются вновь,
Судьба кидает в поток.
Тают розовые очки,
Глаза противно светлы,
Но сдаваться не смею – борюсь.
И когда я хочу умереть,
Вдали вижу весенний я свет,
И к фальшивой весне я стремлюсь.
 
Днем пытаюсь жить – не могу.
Существую я только лишь ночью.
Вновь желая увидеть Луну,
Проверяю себя на прочность.
Не по-детски красные глаза.
Пиво, сигареты не помогут.
Не по-взрослому течет слеза.
Это радует, жить можно.
Улыбаюсь, вспоминая о тебе
И одновременно плачу.
Жаль, слова, что ты твердил мне,
Так пусты, как эта банка.
Не по-детски красные глаза.
Пиво, сигареты не помогут.
Что ж тогда спасенье для меня?
Все забыть? Возможно.
Заново мне жить начать,
Снова Солнце полюбить?
Только надо мне понять,
Как можно без сердца жить…


Никому не интересно... Ну и пожалуйста, скоро все равно.....
 
Я любила, я страдала,
Мне тебя все время мало.
Ты знал, ты видел, ты молчал,
Моими чувствами играл.
Как раньше не могла понять,
Что надо лишь не замечать
Твоей улыбки, твоих слов…
Своеобразная любовь.
Но как со всеми было ночью,
И поцелуи так же сочны.
Как радостно мне было знать,
Что каждый жест ты мог понять.
На утро я сообразило,
Что слишком для тебя все мило,
Ты не достоин ничего:
Моих объятий, моих слов.
Но как всегда все было поздно,
И изменить все невозможно.
Забыть… ПРОСТИ… я не смогу.
Любовь сильнее прочих чувств.
На этом ты поймал меня:
А дальше скучная игра:
Меня уже не существует
И я, как дура, психанула.
Но наконец-то понял ты,
Что ночью были мы близки.
Теперь страдаешь ты – не я,
Жестокая была игра…
 
Сверху