В канун Ночи в дождливом октябре в город пришёл первый снег... ненадолго, по прогнозу - дня на три: не иначе, погода показала Самайну нарочито русскую дулю. С утра на земле лежал вполне убедительный снежок. Народ отреагировал сразу: с сидений метро в проход смотрели закрытые ботинки с протектором всех возможных исполнений - от полевых и строительных до гламурных, чуть ли не в стразик. При том, что в Нерезинове пешеходные дорожки честно чистят уже не первый год... Научены. Напялил вибрамы и я: у Старика снова кончался фелуцен - пришлось в недобрый день после работы на конюшню ползти, причём фелуцен от силы половину объёма рюкзака занимал. Любимый начальник свалил в этот день раньше меня - с чемоданом, в отпуск. И я нахально пятнадцать минут от рабочего дня откусил - чтобы раньше "окна" успеть к электричке. Не остановке автобуса народа толком не было, не было и в подземном переходе к платформе... Народ не испытывает судьбу в самый разгар Самайна? Нет, просто закрыли станцию метро - на два года аж; издержки метростроительного бума. Привыкай, что платформа теперь два года захолустьем будет; кстати, мне это, скорее, хорошо. А линию пустят - ещё лучше будет, только вот через два года я здесь точно ездить не буду.
Если не тормозить - успеваешь ещё на одну электричку раньше, причём быструю. И на этот раз я успел. Прыгал в поезд - ещё лиловый сумрак вокруг стоял. До Солнцеворота - два месяца ещё... Скрылся из глаз город - и в окнах забелели снежные равнины: возникло ощущение, что снег здесь был всегда, вовсе не первый день - и впечатления разрушали лишь деревья с заснеженными листьями. Снег прикрыл платформу, и мой рюкзак на колёсиках ехал по нему крайне неохотно: колёса то забивались, то со скрежетом, как полозья саней, скользили по первому ледку. И стальной жёлоб для тележек тоже покрывал снег: путепровод я перешёл с некоторым трудом, считая лестничные марши - их оказалось шесть. Сосчитать я их сподобился на пороге пятой зимы в этих краях... Значит, не нужно было. Свалившись с путепровода, я присвистнул вторично - на асфальте проулка красовалась свеженькая наледь: откуда она тут, если проулок, в общем, выше уровня земли? В конце концов, всё равно откуда - но проулку нынче можно было рассекать на коньках. И двести метров от конюшни до футбольного поля, где газончик равномерно торчал из-под снега, Старик даже в руках не пройдёт. А завалится - как с натёчного льда подниматься будет? Настроение упало: самый надёжный вариант с первых минут отвалился.
В жилой зоне я застал всю толпу: вот что значит появиться на полчаса раньше. Навёл справки по грунту - они не радовали: кони, включая Старика, носились, но спотыкались через раз, Старик так и навернуться успел, теперь светил кляксой на бочине. Потом его отшагивали принудительно, и Колдунья сильно сомневалась, что его можно будет не то, что выводить - чистить: после всех подвигов он запросто не высохнуть мог. Самая маленькая наша девонька обозвала грунт "колючим" - видимо, весь танкодром превратился в лунный грунт. Переодевшись, решил пройтись по плацу своими ногами; грунт и впрямь был "колючим" - встал немаленькими глыбами, человеческой ноге среди них было очень неудобно. Но они всё ж таки пружинили - возможно, кони с их массой могут это всё просто растоптать. Может, и растоптали - вдоль задней стенки; на худой конец, погулять можно было там. Опять же, на плацу было светлее - снег отражал свет окон и фонарей посёлка; лужайка же за левадами тонула в черно-серой мути: тащить туда коня мне не хотелось и безо всякого Самайна. Но в крайнем случае - придётся всё равно. А ещё придётся, видимо, доставать с антресолей бекешу: над плацем свистел пронзительный ветер, совершенно зимний, и куртку без флисовой поддевки этот ветер продувал без труда, равно как и шапочку-"менингитку". Ну, голову зимняя папаха спасёт - правильно я её из дома притащил.
Старик вертелся за решёткой и особо уставшим не выглядел. Нахальным - это вот да. Я попробовал рукой стереть остатки каши с его здорово замызганной рожи - тут же удрал в глубину денника, задрал башку под потолок и принялся строить оттуда страшные рожи. Морковка в кормушке не заинтересовала его ничуть... Сегодня мы договорились на том, что на верёвку я его не ставлю, а время от времени даю из руки очередную морковину: он откусывал кусочек, и, пока жевал, хобот и вся шкура были в моём распоряжении. Кусал он, кстати, неважно - старался откусить с левого края передних зубов, там, где все на месте (справа первый крайний обломлен с незапамятных времен был, но раньше это ему жрать не мешало; похоже, стираются зубы, и стираются стремительно - если помните, проблемы всего лишь весной начались). Ладно хоть, нашли, чем кормить, чтобы он был похож хотя бы на чучело терца. В общем, он радовал, смотрелся почти кругленьким: грудак торчал вперёд, круп округлился, маклоки закрылись, вроде как, и спина не стояла "домиком" и провалилась чуть поменьше, но тут надо помнить и про зимнюю шерсть. Перелинял он, замечу, ровно тогда, когда надо - без задержек: значит, обмен у конины в сравнительном порядке. В хвосте, как водится, нашлась пара репьёв - впрочем, сейчас-то с ними понятно: отхаживали на полянке, по травке. И да - шкура на бочине действительно была слегка покоцана, не насквозь и, что важнее, не на подпруге. В том, что я залезу сегодня в седло, я вовсе уверен не был - но седло "для галочки" надел. А ещё надел хакамору; затянуть её Старик толком мне не дал и даже в таком слишком гуманном исполнении всячески показывал, как на меня обижен, тёрся хакаморой об угол кормушки и истекал оранжевой морковной слюной.
Контейнер с бекешей свалился с антресолей с некоторым скрипом; выглядела она неважно - сплошь в белых волосах, оставшихся, может, ещё от Белого коня. Валиком, конечно, пройдусь - но когда нибудь... По хорошему, стоило бы подпоясаться - сходу было нечем, разве старым путлищем, но для этого ещё один контейнер снимать; что ж, обойдусь, минус на дворе несерьёзный. И так работяга с конюхом посмотрели на меня странно. Перчатки, увы, придётся цивильные брать - других сейчас нет. Фонарь поверх папахи, сухари в карман - вроде бы, и всё, можно на выход. Когда ходил щупать ногами плац - казалось, сапоги скользят люто, по пандусу спускался с некоторой опаской. Сейчас же, рядом с конём, спустился вполне уверенно, конь - тоже. Подошвы остыли, сцепление улучшилось? Пойди пойми.
Танкодром у входа я прошёл, вновь поминая маму: я, не Старик - тот, едва я вылез на ровное место, потащил меня обратно, потому что именно в танкодроме лежали любезные ему навозные кучи. Там, где моя нога скользила с подмерзшей кочки вбок, копыто аккуратно её плющило: по подмерзшей чаче Старик передвигался уверенно и довольно шустро. Выбрав среди чачи некую точку, он потыкал её носом и затянулся аж три раза подряд, причём третий раз - завесив хобот с оттопыренной губой напротив моего лица! Я отметил - глазищи при этом были вполне весёлые. И рванул себе дальше - а мне каково было по колдобинам бежать? С кучами Старику сегодня не фартило: он обнаружил только три штуки и раз за разом крутился между ними - при этом у первой он затягивался, вторую копал копытом, третью - носом и, вроде бы, пробовал на вкус. Как водится, это ему надоело через десять минут; он начал обнимать меня шеей и подталкивать к выходу - а я судорожно чесал репу под папахой, чем бы нам ещё сегодня позаниматься: в запасе было полчаса, не меньше. Идти на полянку не хотелось, ну не нравилась она мне, но посидеть в седле хотелось чуть ли не наперекор Самайну. Тут на глаза попался коридор безопасности, покрытый пушистеньким нетронутым снежком: кажется, это был вариант. Я решительно направил Старика промеж заборчиков; увы, половина ближней длинной стенки и почти вся короткая правая были испохаблены непонятными кочками - похоже, бульдозерным отвалом, прошедшим в упор к забору. Отвал был довольно свежий, не слежавшийся, снегу поверх него было сантиметров десять - пойди пойми, что можно поймать, провалившись в такую кочку; может, поэтому Колдунья сейчас коней в коридор не пускает? Пробираться по буграм приходилось очень осторожно; Старик отстал и старался идти за мной чуть ли ни след в след. Зато потом, у дальней стенки, в нашем распоряжении была совершенно ровная плоскость, правда, украшенная по середке автопокрышкой - и она тянулась буквой L на половину длины коридора. Что ж, не первый раз нам в половине коридора болтаться... Сойдёт. Я перекинул уздечку через шею и отвязал стремяна.
Возить меня сегодня Старик готов не был - и возле самого лица зависла серая морда с проникновеннейшими глазьями. Я сделал вид, что не понял, поставил ногу в стремя: ага, Старик ржанул(!) и выстрелил вперёд - начались обычные игры; здорово, что начались. Всё же в седло я взгромоздился не с третьей попытки, со второй - правда, Старик при этом исполнил пируэт и почесал было к выходу из коридора... Чайник в этом деле Старик, Толстая куда изобретательней его при посадке в седло гадит. Я развернул Старика в ровную часть коридора: он почесал вполне себе уверенно, будто и не носился до упаду пару-тройку часов назад. Первое ощущение было - сидеть особенно удобно: может, брюхо разожралось так, что нога наилучшим образом легла? Мы вышли на дальнюю стенку - лицо обжёг ледяной ветер, глаза заслезились даже под очками: привет тебе, зима! Холод с легкостью залез под бекешу: не зря в голове крутилось, что непременно подпоясаться надо! Почему-то здорово застыли колени: вроде, галифе - полушерсть, и кальсоны под ними, правда, те ещё кальсоны, но не ожидал.Перчатки - не блеск, но терпимо. Зато ступни чувствовали себя великолепно - правда, под летние сапоги я надел самые толстые носки в доме. Про папаху я не говорю - она-то удар держит всегда. Ни на какой хайтек её не променяю.
...Старик тем временем прошёл весь ровный участок и выразил готовность штурмовать бугры; я попросил развернуться, прижался к левой стенке коридора - надо же, отказ! Ну, а что ты сам хочешь? Упершись лбом в стенку, Старик сделал поворот налево на переду - довольно чётко сделал. Не хотел крутиться вправо - ну да, правый перед же у него скрипит. Спасибо, что напомнил, впредь учитывать будем... Тронулись обратно: почему-то Старик решил, что будет просачиваться через узенькую щель между оградой и автопокрышкой, хотя с другой стороны пространства - метр, и всё так же гладко. Ладно, решил - пусть идёт, меня же в стенку коленом не привозит. Сделали один круг, другой... Конь вкопался и посмотрел на меня - глаз в свете фонарика показался мутным и пустым. Ещё один раз, пожалуйста! Тронулся с тяжёлым вздохом, похоже, слегка отдувался на каждый темп. Но уверенно шёл, и аритмии на ровном месте слышно не было. Потерпи уж, ушастый, последний раз шагаем. Нет, не последний - ещё "заминочный" кружок в руках, ну в твоих же это интересах. Тяжёлый вздох, тычок хоботом в плечо - ну, пошли, если ты так настаиваешь. Всячески погладил, похлопал - и мы снова отправились коридор топтать. Да, гладить - это нынче очень важно, по поводу и без повода.
Приятно было посмотреть на Старика, влетающего в конюшню с боевым кличем. Раздувая ноздри, он впился в решётку соседнего денника... не увидел там ничего, сконфузился и проскользнул в денник очень тихо. На хвосте его снова красовался репейник... Проклятье, откуда?! Плечи, замечу, не отекли: то ли холод на дворе помог, то ли под шкурой не видать. Тихонько посапывая ноздрями, старый клован выклянчил у меня два последних кусочка сахара и уткнулся в кормушку, где ещё оставалась морковка: зубов её лопать у него теперь вполне себе хватало. Раз выражаешь отношение - тогда давай, до свидания. Хоть бы морду от кормушки оторвал, пакостник. Ладно, пойду собираться - как хорошо, когда можно не спешить! Сколько лет мне не хватало именно этого получаса, в которые превратились 15 минут рабочего дня. Не спеша развесил амуницию - новая корда, что принёс только что, сегодня не пригодилась. И не очень понятно, когда пригодится: рысить на корде, вроде как, особо не требуется. Хотя - будут же кордить без меня, как тогда? Собрался, вышел навстречу пришедшей ненадолго зиме; ветром защипало лицо, шерстяную шапку мигом продуло до головной боли - пришлось натягивать на неё немереных размеров капюшон "товарища прапорщика": поверх каски его надевают, что ли? Вот когда бы реально пригодилась папаха - но такого прикида местные могли бы не понять. И никакие ссылки на Самайн мне бы не помогли. Хотя - что мне мешало всё тот же капюшон поверх папахи натянуть?
