В лесу - хорошо? Догулялись...

Мудрая мысль - не торопиться в выходные. Во первых, отсыпаешься и успеваешь что-то сделать дома. Во вторых, пока чистишь старого дурня, табун на улице, и у конины нет повода для понтов. Ну, а в третьих, когда ты выходишь, табун как раз зашёл, и взгромоздиться в седло можно с существенно меньшим цирком. Правда, будут острые эмоции, если ты в деннике, а табун влетает в конюшню - но тут уже самому ухо востро держать надо и успеть выскочить вовремя. Сегодня выскочить я успел, но пакость случилась всё равно: охочая кобыла потекла прямо перед нашим денником, желая немедленной страстной любви... Лужу закидали опилками, но опилки - лекарство слабое; я ожидал увидеть при чистке храп и глаза на стебельках, но не было ничего. Вовсе. Поведение абсолютно не кадровское, стоило бы подумать, к чему бы. Впрочем, я ему вывалил очередную гигантскую морковь, словно выращенную в городе Припять; он самозабвенно её глодал, а потом добросовестно вылизывал крошки. Для полного обслуживания коня на свободе необходимо ровно кило двести - плюс шесть кусочков, что пхаешь в хобот, когда тянешь подпругу. Родная подпруга, кстати, так и не нашлась, а эту, без резинок, пришлось тянуть на последние дырочки и с ритуальными танцами. В прошлый раз дырочка с одной стороны была предпоследняя. Ох, чует моё сердце, недокармливает Колдунья жеребов, чтобы конюшню не разнесли: вон и у Молодого ребра видны, и у Магадана, а кобылы от жира трескаются.
Выехали мы по вполне убедительному солнышку... вполне себе лето, и только клочья облаков, шустро ползущие по небу, намекали, что лето в этом году прибалтийское. И ветерок прибалтийский был, что радовало: оскарепом побрызгать конину я в суматохе забыл. Впрочем, не сильно бы нам помог ветерок: сегодня я запланировал войти в верхний лесок по бетонке, ведущей к газовой станции, дальше двигаться по какому-то подобию просеки параллельно шоссейке, обочиной которой мы брели пару недель назад, попытаться обойти сверху овраг, а потом повернуть направо либо по уже разведанной тропинке, либо по параллельной: по крайней мере, на спутниковом снимке это худо-бедно читалось. Значит, есть нас со Стариком крылатая нечисть будет по полной.
Настроение у Старика было приподнятым: он порысил на газончике, а потом попытался в очередной раз уйти приниманием от астрального конееда на полянке треугольной. Впрочем, чудить он перестал, как только мы встали на бетонку: как я говорил, лес ему нравится, разведывать новые места - тоже. Тропа действительно уходила в лес с поворота бетонки, только вот кончилась метров через двести возле почернего стола с парой покосившихся скамеек. Вокруг был еловый лес, достаточно, как казалось, проходимый; но нас потихоньку отжимало влево - там уже чётко видилась опушка, что в планы не входило: мы рисковали вот-вот наткнуться на овраг, а на поле там толком не выйдешь, по краю леса идёт добрый пожарный ров, заросший до кучи крапивой с человеческий рост. Пришлось взять правее: ёлки потихоньку сменились березняком, бурелома стало заметно больше. Старик шёл очень аккуратно и явно оценивал габариты с поправкой на всадника: как правило, он был прав, а соображал побыстрее меня. Комаров, несмотря на густую тень, пока не встретилось вовсе.
Через некоторое время посветлело уже справа, потом в просветах замелькали машины: мы вышли к шоссейке, по которой не хотели идти. Почему-то подумалось, что, мелькая среди деревьев, мы смотримся полными идиотами. Мелькать приходилось - такая уж была логика дороги через лиственный лес, где теперь преобладали густые заросли орешника и ольхи. Вылезти же на шоссейку было немыслимо: между опушкой леса и насыпью лежала та самая полоса зыбучего песка... и ещё, возможно, кювет.
А думать, как вылезти, нужно было срочно: под ногами стали попадаться немаленькие мусорные кучи, и это могло быть опасно для наших копыт... не просто так здесь вкопали глухой шлагбаум и перепахали к нему подъезд. Народишко тут устроил левую помойку: уроды, не жалко ведь лес. Пожалуй, проще было вылезти на шоссе и обочиной дойти до знакомой тропинки - до неё, по моей прикидке, оставался от силы километр. Возле шлагбаума вылезти невозможно, но что мешает пройти краешком леса - вроде как, есть ровная полоска, покрытая отдельными кочками и редким невысоким кустарником, которые вполне можно обойти; пожалуй, попробуем.
Происшествие случилось метров через сто. Неспешно двигаясь параллельно дороге, Старик резко провалился вниз; дёрнулся вперёд - вниз ушли и задние ноги, мои подошвы в стремянах влетели в землю. Ещё несколько рывков вперёд - значит, стоит, не упал, сложивши ноги; главное - не падает набок и не истерит, молодец. Дошло, что мы влетели вдоль в пожарный ров, проведённый в десяти метрах от шоссе, вовсе невидный под высокой травой. Или - ещё одна линия обороны от любителей в лесу гадить? Гадать будем потом, сейчас надо выбираться. Старик рывком продвинулся вперёд, привёз меня головой в куст; очки улетели, зацепившись за упругую лозину, кепка осталась на голове. Хватит. Соскочил налево, там как раз был травянистый пятачок. Без груза Старик рванул снова, вырвав повод, и, выставив холку горбом, по касательной выскочил из канавы. Думал, рванёт дальше - нет, стоит, дрожит. На бедре коричневая полоса: отпечатался край ямы. Повод, как водится, попал под переднюю ногу и теперь выходил из подмышки внатяг: может, поэтому и встал. Слава Богу, на современных поводьях всегда есть пряжка посерёдке... Успокоил, дал морковку; конь съел её на автомате, но выглядел не ошарашенным, а, скорее деловым: хозяин, как из этой задницы вылезать-то будем? Этого я толком не понимал; ясно было только то, что надо было на открытое пространство выбираться; на какое - уже наплевать. Логичнее всего было двигаться краем леса вперёд, до пересечения с нашей тропинкой. Увы, не сложилось: через сто метров мы уткнулись в фундаментальный бурелом, уходящий вглубь леса. Бурелом сравнительно свежий; наверное, во время ураганов этого лета здесь смерч какой-нибудь прошёл. Ближе к шоссе подходить страшно: где там канава, и в очках не видать было, а сейчас трава и вовсе сливалась в зелёную муть. Значит, назад по следам, стараясь увернуться от мусорных куч: стекла там хватало, и не дай Бог, металл... Аккуратненько обошли одну знакомую кучу, другую; третью, вроде как, и не видели до этого. Нас снова заметно сносило вниз, к полям. Без очков на Старика приходилось надеяться куда сильнее. Пропустил сослепу ветку сбоку - улетела кепка, аккурат под задние копыта. Только клеща не хватало здесь поймать; слез, поднял. Старик не подыгрывал вовсе, явно понимал - не до шуток сейчас.
К полю мы вышли не в лучшем месте: попали на какую-то странную делянку за газовой станцией. Похоже, она была оставлена под паром: поверх старой запашки росли пёстрые цветы. И отсюда тоже предстояло как-то выбраться: от поля делянка, я уж говорил, была отделена рвом весьма капитальным. Впрочем, к полю шла вполне себе торная тропинка - мы двинулись по ней, надеясь на старое правило, что конь пройдёт везде, где проходит человек. Тропинка и впрямь пересекала ров в месте, где он оплыл и был хорошо затоптан. Ничего страшного - но Старик явно вспомнил свежие события и упорно вкопался возле рва, при этом аж надулся и завибрировал. Гнать силой у меня решимости не было. Повернул направо - может, ближе к оврагу перелезть получится? Старик явно выдохнул, тронулся, но метров через двести мы уткнулись в совсем уж фундаментальный бурелом - здесь друг на друга столетние берёзы повалило. Видимо, сюда пришёл тот же смерч, что выше по лесу деревья поломал. Старик окинул завал взглядом... и решительно потянул назад, к переходу через ров. И тяжело сиганул через него, не задерживаясь. Я думал - шагом перейдёт, повод отдать не успел; некрасиво получилось.
Вынесло нас совсем недалеко от начала вернего поля, перед лесозащиткой. Видимо, стоило привести нервы в порядок, сделать самый маленький кружок. Дошагали мы до Серединной дороги, по ней повернули к шоссе. Спросил Старика, хочет ли он рысить; он поднялся, но "запаровозил" сразу - видать, весь ресурс извёл, выбираясь из проклятущего рва. Я не настаивал, рысь затихла. Шагал ровно - ничего не потянул, спасибо и на этом.
Домой мы вернулись тихо и аккуратно. На пандусе девоньки мыли из шланга пластиковые щётки: я попросил их пролить заодно и Стариковы ноги. Силушка у него ещё оставалась - увидев в леваде жеребца, он затанцевал и выкрикнул пару явных оскорблений. Девули отошли подальше: подумалось, и здесь, как и в конюшне Рокера, он становится местным пугалом... Перейдя со шлангом к задним ногам, девоньки обнаружили ссадину на голени выше скакалки: похоже, товарищ о край рва теранулся. Поставив конину в денник, пошёл к Колдунье за террамицином; та пожелала проверить лично, с другой стороны нашла точно такую же ссадину, правда, поменьше. Запшикали болячки - Старик стоял и терпел, но на хоботе было написано всё, что он думает о Колдунье и где её видал. Если я рядом - всегда так.
Приключение стоило мне десятки - стоимость новых очков. Старик заработал небольшую крепатуру: на следующий день Колдунья полтора часа расшагивала его вокруг запретного для коней местного футбольного поля. Но порицания от неё я почему-то не огрёб, хотя сейчас, пожалуй, стоило. И стало ясно - в верхнем лесу с конём делать нечего. Только вот где для него нормальный лес сыскать?

Сверху