Ему, конечно, и без меня хорошо: с верховой ездой не пристают, есть преданный друг и есть личный человек, которого, о счастье, можно строить! В гробу он меня видал - после того, как всю морковку отдам. Собственно, поэтому я особо туда и не мотался. А вот сейчас придумал совершенно мусорный повод - экспроприировать ногавки для Мелкого: за Белым конём числился комплект неплохих USG, и вряд ли они ему пригодятся; а Мелкий сейчас прыгать начинает - если подойдут, ноги целее будут. До кучи - знатная экономия.
Проклятье, в конюшне было душно, несмотря на все ворота настежь. И бардачно там было: конюх в отпуске, хозяйка сама вкалывает и не справляется, увы. Злобствует, но понимает, что зазвенел для неё звоночек - возраст... У неё - возраст? Куда катится мир. И куда смотрят её многочисленные девоньки: подмести проход - не тачку катать. Был готов увидеть под копытами Белого коня чистый гумус, но там желтели идеальные опилки: ура, его личная девуля вняла моим советам! И копыта были допустимые - расшпиля требовали, да, но были вполне сухими, и стрелка на правом переду потихоньку отрастала. На стрелках виднелись следы зелёнки: девуля продолжала бдить. Когда просил ноги, Белый конь хулиганил - наваливался бочиной, пинался носом: видно было, что Его девочка прощает ему всё. Вывел попить - наотрез отказался, удрал по проходу назад, там уполовинил корытце с козьим кормом и... сухпай охранного барбоса! Пришлось взять первый попавшийся чомбур, поймать нахала и вытащить наружу: пусть хоть воздухом по вечерней прохладе подышит. Однако Белого коня тянуло обратно в горячую кирпичную коробку: он решительно вкопался у чёрного входа и пошёл напоказ, давясь, жрать бурьян и даже молочай. Я осмотрел конину: за неделю жары он заметно перепал, наружу полезли кости - понятно, почему, но всегда надеешься, что обойдётся. Тут позвонила хозяйка конюшни - уточнить, раздали ли девоньки кашу: хе, не берут трубку - а кто пример подаёт? Ехидно ответил, что в белоконевой кормушке ни зёрнышка не было. В ответ раздалась выразительная мать. Белый конь явно услышал - задышал в два раза чаще, выпячивая рёбра, первый раз за всё время выдал сухой кашель. Это уже услышала хозяйка и напустилась на меня: заводи, мол, немедленно, не нервируй животину - приступ на нервной почве хочешь?! В приступ верилось; я повернул к дому, и Белый конь тут же попёр к воротам домкратом: силищи у него оставался вагон, упёртости - тоже. Сторожевой барбос рыкнул и убрал с прохода вытянутые лапы. Белый конь решительно прогрохотал по проходу, влетел в денник и сунул нос в кормушку; увы, там было пусто, девули не подсуетились ещё... Белый конь тут же ухватил меня за рукав и внимательно посмотрел в глаза: может, хоть ты обеспечишь ужин, раз припёрся без приглашения? Скотина чётко воспринимала меня, как "морковное дерево"(с). А личный человек у него давно уже другой. Допускаю, это хорошо.
