Kaverza
Опытный
"Плач лошадей у обрыва"
Сегодня годовщина Чернобыльской трагедии и я случайно наткнулась на блогера Максима Мировича, который опубликовал у себя отрывок из белорусской книги "След чернаго ветру". В ней собраны школьные сочинения и рисунки на тему Чернобыля. Рассказ, которым он поделился, называется "Плач лошадей у обрыва". Это очень тяжелый текст, но такое нужно знать, чтобы не забывать масштаб трагедии и бережнее относиться к тому, что у нас есть.
"Я хочу рассказать историю, услышанную мною из уст человека, побывавшего в зоне, но немного позже, уже после выселения людей.
"...Я работал тогда шофером, — рассказывает он. — Однажды утром в дверь позвонили:
— Вы гражданин такой-то? — спросил высокий, коренастый мужчина в форме милиционера.
— Да, это я. А в чем, собственно, дело?
— Вы поедете с нами. Соберите все необходимое. Мы за вами заедем.
— Но куда? — не выдержал я.
— Потом увидите.
Я собрался, как и было приказано, и через некоторое время за мной заехали.
— Куда мы едем? — спросил я в очередной раз.
— Да так, считайте это командировкой, перевезти кое-что надо...
Приехали на место. Мне дали самосвал и сказали отдыхать до завтра. В этой местности я был впервые. Неподалеку увидел кучку сидящих мужчин и подошел к ним. Странная картина предстала перед моими глазами. Эти мужчины сидели и пили, пили что-то крепкое, а примерно в двух шагах от них стояла милицейская машина.
— Что ж это вы пьете, ведь милиция рядом? — удивился я. Они подняли на меня осоловелые глаза.
— Ты, наверное, здесь новенький? — услышал я. — Присаживайся с нами, не стесняйся, а завтра сам все поймешь.
Среди этих людей было несколько человек в форме, и, по-прежнему ничего не понимая, я присел к ним.
Утром мне объяснили мои обязанности.
Людей нигде не было, их уже успели выселить из этой радиоактивной зоны. Люди уезжали, бросая свое добро, нажитое трудом всей жизни. Стояли дома с мебелью, в сараях мычали коровы, блеяли овцы. Колхозные фермы тоже были набиты скотиной.
От меня и моих коллег требовалось вывезти этих животных и уничтожить.
Мы вывозили коров и свиней на машинах и выгружали их прямо над обрывом, где их сразу расстреливали стоявшие по краю обрыва люди в военной форме. Первую ночь я не мог уснуть. В ушах слышались дикие вопли этих животных и автоматные очереди: ведь ничего страшнее я никогда раньше не видел. На следующий день нам приказали вывозить лошадей. Никогда не забуду этого.
Слышали ли вы, как плачут лошади?! Редкое зрелище. Они плакали, рыдали, как маленькие дети. Поднимаешь кузов машины, а они кладут свои головы на кабину, стараясь как-то удержаться. И душу пронзает жуткий плач лошадей, которые летят в эту пропасть, круша себе кости. Я стоял, закрыв лицо руками, и рыдал. Никогда за всю свою жизнь я не рыдал так. Огнеметы сверху облегчали мучения лошадям, но это все же было похоже на ад.
Я стал безбожно пить. За две недели, проработавши там, совсем поседел, даже жена не узнала меня. До конца жизни не забыть мне эту бойню. По ночам снится то, что я видел там, и кошмар продолжается".
Этот рассказ настолько влип в мою душу, что я не могла прийти в себя дня три. В ушах звучали слова: "...А лошади клали на кабину головы, стараясь как-то удержаться..." Я пытаюсь представить себя на месте этого человека, и мне становится жутко."
Сегодня годовщина Чернобыльской трагедии и я случайно наткнулась на блогера Максима Мировича, который опубликовал у себя отрывок из белорусской книги "След чернаго ветру". В ней собраны школьные сочинения и рисунки на тему Чернобыля. Рассказ, которым он поделился, называется "Плач лошадей у обрыва". Это очень тяжелый текст, но такое нужно знать, чтобы не забывать масштаб трагедии и бережнее относиться к тому, что у нас есть.
"Я хочу рассказать историю, услышанную мною из уст человека, побывавшего в зоне, но немного позже, уже после выселения людей.
"...Я работал тогда шофером, — рассказывает он. — Однажды утром в дверь позвонили:
— Вы гражданин такой-то? — спросил высокий, коренастый мужчина в форме милиционера.
— Да, это я. А в чем, собственно, дело?
— Вы поедете с нами. Соберите все необходимое. Мы за вами заедем.
— Но куда? — не выдержал я.
— Потом увидите.
Я собрался, как и было приказано, и через некоторое время за мной заехали.
— Куда мы едем? — спросил я в очередной раз.
— Да так, считайте это командировкой, перевезти кое-что надо...
Приехали на место. Мне дали самосвал и сказали отдыхать до завтра. В этой местности я был впервые. Неподалеку увидел кучку сидящих мужчин и подошел к ним. Странная картина предстала перед моими глазами. Эти мужчины сидели и пили, пили что-то крепкое, а примерно в двух шагах от них стояла милицейская машина.
— Что ж это вы пьете, ведь милиция рядом? — удивился я. Они подняли на меня осоловелые глаза.
— Ты, наверное, здесь новенький? — услышал я. — Присаживайся с нами, не стесняйся, а завтра сам все поймешь.
Среди этих людей было несколько человек в форме, и, по-прежнему ничего не понимая, я присел к ним.
Утром мне объяснили мои обязанности.
Людей нигде не было, их уже успели выселить из этой радиоактивной зоны. Люди уезжали, бросая свое добро, нажитое трудом всей жизни. Стояли дома с мебелью, в сараях мычали коровы, блеяли овцы. Колхозные фермы тоже были набиты скотиной.
От меня и моих коллег требовалось вывезти этих животных и уничтожить.
Мы вывозили коров и свиней на машинах и выгружали их прямо над обрывом, где их сразу расстреливали стоявшие по краю обрыва люди в военной форме. Первую ночь я не мог уснуть. В ушах слышались дикие вопли этих животных и автоматные очереди: ведь ничего страшнее я никогда раньше не видел. На следующий день нам приказали вывозить лошадей. Никогда не забуду этого.
Слышали ли вы, как плачут лошади?! Редкое зрелище. Они плакали, рыдали, как маленькие дети. Поднимаешь кузов машины, а они кладут свои головы на кабину, стараясь как-то удержаться. И душу пронзает жуткий плач лошадей, которые летят в эту пропасть, круша себе кости. Я стоял, закрыв лицо руками, и рыдал. Никогда за всю свою жизнь я не рыдал так. Огнеметы сверху облегчали мучения лошадям, но это все же было похоже на ад.
Я стал безбожно пить. За две недели, проработавши там, совсем поседел, даже жена не узнала меня. До конца жизни не забыть мне эту бойню. По ночам снится то, что я видел там, и кошмар продолжается".
Этот рассказ настолько влип в мою душу, что я не могла прийти в себя дня три. В ушах звучали слова: "...А лошади клали на кабину головы, стараясь как-то удержаться..." Я пытаюсь представить себя на месте этого человека, и мне становится жутко."
восхищаюсь такими людьми 
