Любопытство сгубило кошку.
Чем ближе подходила Юля к бревенчатому зданию, тем сильнее колотилось сердце – что она скажет, если её заметят, как объяснит свой ночной променад в пижаме? За стеной она услышала стуки и стоны.
«Идиотка! Беги обратно к своим друзьям, к Андрею» - говорил внутренний голос.
«Заткнись, идиот» - парировала девушка и заглянула в открытые ворота. В проходе ярко горел свет, а одна дверь в комнату – называвшуюся денником – была открыта настежь. Оттуда и доносились стуки и спокойный голос Владимира:
- Давай, давай, моя хорошая! Давай, Кола. Немножко осталось!
Крайне заинтригованная, Юлия пошла к открытой двери.
И отшатнулась.
В деннике на коленях сидел Володя. Перед ним лежала огромная вороная лошадь. Он скребла ногами по стенам и полу, по телу пробегали судороги, дышала она тяжело, с трудом двигая мокрыми боками. Рука мужчины находилась где-то под хвостом кобылы, второй, не переставая, он гладил живот. Услышав за спиной оханье, Владимир обернулся и увидел ошарашенную Юлию.
- Юля. Как хорошо что ты пришла. Иди в комнату в начале конюшни. Там большой желтый ящик. Принеси мне, пожалуйста, я не могу отойти.
Девушка бросилась исполнять просьбу. Её совсем не удивил ни тон мужчины, ни то, что он совсем не удивился.
Ящик оказался тяжелым, при тряске в нём что-то звякало и похрустывало.
- Вот. Держи!
- Спасибо. Принеси мне воды. Можно не полное ведро. Только скорее.
Когда Юля принесла воду, Володя уже стоял на ногах и набирал в шприц из тюбика прозрачную жидкость.
- Плод неправильно лежит. Ещё немного и потеряем его! Иди к голове Колы и держи её за недоуздок! Можешь наступить коленом на шею. Только чтобы не дёрнулась! – Юля, хотя и до ужаса боялась, пошла вплотную к лошади, стараясь не смотреть в сторону хвоста, хотя краем глаза успела выхватить, как длинная игла воткнулась в спину кобылы. Девушка добросовестно нажала коленкой на шею лошади и почувствовала, какая она мокрая и горячая.
- Так. Сейчас должно быть лучше. Юля, оставайся у головы. Гладь Колу, разговаривай. Ей страшно.
- Что говорить-то?
- Что хочешь!
- Девочка, сейчас немножко потерпеть и у тебя будет жеребёночек. Он будет таким же как ты красивым и быстрым. Потерпи. – За спиной громко застонал мужчина, Юля оглянулась и увидела, что руки у него в крови.
- Не смогу, не сумею. – С безумными глазами повторял он, силясь просунуть под хвост обе руки.
Кобыла затряслась и забилась сильнее, смахнув девушку с шеи, словно муху. Юлия отлетела в сторону и ударилась о стенку денника плечом, содрав кожу. Кобыла выгнулась дугой, заскребла ногами и затихла. Издав звериный рык, Володя вытащил из неё серо-красный мешок и упал на спину под его весом. Тут же заворочался, выбираясь, и стал руками рвать оболочку.
- Только бы спасти! Только бы спасти! Что смотришь? Неси бегом полотенца!
Юлю как ветром из денника сдуло. Только где полотенца? Где эти чёртовы полотенца? Она перерыла всю комнату и наконец ей на глаза попался пакет – внутри лежали махровые тряпки. Схватив их в охапку, она побежала обратно.
- Садись. – Липкой рукой от крови, мужчина притянул девушку вниз. - Вытирай ему слизь из носа и ушей. Быстрее! Аккуратно! – Сам же, не вставая, пополз на карачках к морде кобылы, стал тормошить её, иногда прикладывая ухо к боку. И привалился к стене, заплакав навзрыд.
- Это я во всём виноват! Не уберёг!
- Володя. Володя! Он шевелится! – Закричала, перекрикивая рыдания мужчины, Юлия.
- Это хорошо. Это очень хорошо. Надо порвать пуповину. Погоди. Не смотри!
«Не смотри». Будто за эту ночь она не насмотрелась такого, от чего самый раз упасть в обморок!
- Надо его высушить! Кобылы всегда вылизывают жеребят после рождения!
Мужчина и девушка стали в четыре руки растирать жеребёнка махровыми полотенцами, и вскоре он из мокрого скользкого непонятного существа стал походить на маленькую лошадку.
- Юля. Жди меня! Следи за ним. Начнёт подниматься – поддержи. А я на кухню за молоком сбегаю! Его накормить надо! Не испугаешься меня ждать?
Девушка помотала головой и зажмурилась. Всё это происходит не с ней!
Она – писатель! Она – утончённая натура и творческий человек! Она не может и не должна сидеть на соломе рядом с мёртвой лошадью! Но она в пижаме, перепачканная чёрт знает чем, держит в объятьях настоящего, только что рождённого жеребёнка, и говорит ему в ухо всякие ободряющие слова. Говорит только для того, чтобы не сойти с ума от страха самой.
Володи не было довольно долго. Жеребёнок, согревшись и отдохнув, начал проявлять более активные признаки жизни – стал поднимать голову, попытался согнуть-разогнуть переднюю ногу. Повозившись, Юля вылезла из-под него. Очутившись на полу, маленькая лошадь обнюхала солому и беспомощно засучила ногами по ней. Наконец, найдя какую-то одному Богу известно какую опору, жеребёнок попытался встать. Первая попытка закончилась крахом – несуразно-короткое тело перевесило, и он упал на бок. После кратковременного отдыха, лошадь предприняла вторую попытку. Раскачиваясь на длиннющих ногах, жеребёнок наконец встал.
Юля наблюдала за этим широко открытыми глазами.
- Ого! Уже встал! - Охнул Владимир, появляясь в дверях денника с кастрюлькой и большим кондитерским шприцем.
- Это что-то невероятное! Как так вообще возможно?
- Что именно?
- Мама его умерла, а он – стоит?
- Природа. Было бы хуже, если бы не встал. Я бы не пережил…. Давай переведём его в другой денник и попробуем накормить.
Жеребёнок отказывался есть – выплёвывал шприц, несколько раз падал и всё время нежно гугукал. Юля, размазывая свободной рукой по щекам слёзы, пыталась удержать голову маленького – чтобы Владимир мог засунуть в рот шприц и влить хоть немного молока. Попытки оказались тщетны.
- Если не поест до утра – он не жилец. – Грустно пробормотал мужчина.
- Что же делать? – Всхлипнула девушка.
- Только надеяться на чудо.
В это время обессиленный жеребёнок опустился на солому и стал дремать. Мужчина и девушка сели рядом, массируя и теребя его. И не заметили, как уснули, привалившись спинами к стене денника.
Солнечный луч скользнул по лицу, Юля часто заморгала, чихнула и проснулась. В короткий миг пробуждения она подумала, что все ночные происшествия ей приснились. В следующую же минуту она почувствовала боль в затёкшей спине и ногах. И открыла глаза.
Не сон.
Рядом, точно так же сидя, спал Володя, как-то странно повзрослевший за эту ночь.
У их ног лежал жеребёнок. На прикосновение девушки он никак не отреагировал, хотя шкурка была тёплой и сухой.
- Нет, знаешь что, ты должен поесть! Я тебе не дам умереть!
Юля на карачках, уже не замечая содранных коленей, обошла жеребёнка и села у его морды….
Володя проснулся чуть погодя – от возни и громкого чмоканья. Открыв глаза, он увидел, что Юля довольно ловко кормит обессилевшего за ночь жеребёнка. Вне себя от радости, он резко подскочил, обнял девушку и поцеловал её, ничуть не смутившись.
Это не для меня!
- Юля!
- Юлия!!!
- Юлька!!!
На разные лады неслось с улицы. Молодёжь, наплевав на отдых соседей по турбазе, искали свою подругу.
- Слушай, ему не удобно есть из шприца. Нужна бутылочка с соской. Или перчатка, или напалечник.
- Я могу съездить в город! У меня своя машина!
- А я думал, что это машина твоего…хахаля. Кстати, иди - тебя там ждут! Спасибо за помощь!
Юля взвилась на ноги от возмущения.
«Хахаля»?
«Спасибо за помощь»?
- Мужлан и мудак! – Закричала она и выскочила прочь из конюшни.
Быстрым шагом она шла к домику.
Сейчас же уехать отсюда и больше вообще не вспоминать!
Придумала себе приключения!
Ей впечатлений ночных хватит до конца жизни!
Отмыться!
Непременно нужно отмыться от всего этого.
- Без комментариев. – Парировала она вопросы опешивших от её внешнего вида друзей.
Выкинув в мусорное ведро свою дорогую, но вконец испорченную пижаму, кое-как расчесавшись, она влезла в джинсы и майку, прыгнула в машину и ударила по газам.
Сейчас ей было плевать на своих друзей.
Прочь отсюда!
На подъезде к городу злость немного отпустила. Перед глазами стоял маленький жеребёнок и огромная ворона кобыла, по телу которой прошла судорога. Она отдала свою жизнь чтобы родился этот маленький. А ему надо кушать…
Вне себя, Юля крутнула руль, подрезав несколько автомобилей, и притормозила у магазина с глупым названием «Детский рай».
- Здравствуйте! Мне нужна соска! – Обратилась она к продавщице.
- Вам какую? Резиновую, силиконовую? Ортодонтическую или гладкую?
- Женщина! Я не знаю!
- Тоже мне, мать, называется! – Смерила взглядом Юлю продавщица. Девушка у неё сразу вызвала подозрения - вид нездоровый, голова грязная, да и запах…
- Я не мать! Мне для жеребёнка!
- Для кого?
- Для жеребёнка!
Мигом на прилавке лежал целый ворох сосок и бутылочек. Выбрав несколько наиболее подходящих, Юля ещё робко осведомилась насчёт детского питания и, на свой страх и риск, купила баночку.
Выезжая из города, девушка кляла себя на чём свет стоит – собиралась ведь больше не возвращаться, забыть всё. В конце концов, она городской житель и лошади ей не нужны. Но, стоило думать на эту тему, перед глазами возникал маленький жеребёнок, и нога сильнее давила на газ.
- Я соску привезла. И детское питание ещё. – Нарочито громко сказала она, войдя в конюшню, но осеклась.
Владимир там был не один – несколько мужчин связывали ноги кобылы. Тут же был и Борис Викторович, хлопавший по плечу поникшего Владимира.
Наконец, они обратили внимания на девушку.
- Ой, Юлия. А у нас тут неприятность ночью произошла.
- А я знаю. Я присутствовала. Если Вы вините в чём-то Владимира – он не виноват! Я всё видела!
- При чём здесь это? Это его…
Но Владимир перебил его, рявкнув на работников:
- Отсторожнее!
Затем схватил Юлю за плечо и оттащил в сторону.
- Не надо больше сюда приходить! Сейчас её увезут, а потом…
- А как же жеребёнок? – перебила мужчину девушка.
- Он нежилец. Не ест совсем! – И, отвернувшись, пошел к рабочим – помогать.
Юля всхлипнула и просочилась в денник. Там, свернувшись, лежал жеребёнок. Шкурка его была сухая и прохладная. Кучерявый чёрный хвост был закручен на бок, розовый нос был уткнут в солому.
- Ну, маленький, надо покушать! – Начала тормошить его девушка.
- Я сказал, не надо ничего! – Заглянув через решетку, покачал головой Владимир.
- Я лучше знаю! Где у вас тут плита?
Уже через несколько минут Юля, удивляясь самой себе, ставила кастрюлю на портативную плиту, находившуюся в кормовой комнате конюшни. Сверившись с инструкцией на банке детского питания, она начала готовить смесь, хотя раньше готовкой себя не утруждала, освоив лишь самый минимум.
Перелив получившуюся субстанцию в бутылочку, девушка решительным шагом направилась в денник. Жеребёнок всё так же безучастно лежал на подстилке. Юля начала его тискать и разминать. Совсем скоро он приподнял голову. Девушка тут же подставила соску к губам малыша и надавила на бутылочку. Молочная смесь полилась по носу, попадая в ноздри. Жеребёнок зафыркал.
- Давай-давай! Это вкусно, а тебе надо есть! Ты же голодный совсем.
Но жеребёнок упорно отказывался брать соску. Тогда она вспомнила, как её подруга давала таблетки своей собаке – насильно открывая пасть и вкладывая лекарство. Открыть рот маленькой лошади оказалось ничуть не труднее, и вот уже через мгновение жеребёнок зачавкал.
- Неужели? – Прошептала она, и уже громко крикнула: - Он ест! Ест!
Все против нас
Спектакль не окончен
- Юля! Смотри, что я нашел! - Владимир принёс большой том «Коневодство». Тут есть раздел об искусственном вскармливании.
- И что там? – Массируя вздувшийся живот жеребёнка, поинтересовалась она. Маленькая лошадь кушала хорошо, но к вечеру стала беспокоиться из-за живота.
- Мало написано, всё больше советы найти подсосную кобылу. А где я её найду в середине лета? Написано кормить козьим молоком, коровье не подходит.
- Может, из-за него у жеребёнка живот болит?
- Скорее всего. Нам ветеринар нужен. А его не вызвать сюда.
- Так давай я съезжу и привезу!
- А сможешь?
- Конечно! – С готовностью вскочила на ноги Юля, продолжая удивляться самой себе. Её друзья, убедившись, что отдыха не выйдет, уехали. Андрей просил уехать с ним и бросить эти «сельскохозяйственные работы». Но Волнова, пережившая за одну ночь больше, чем переживала за всю свою жизнь, осталась.
- Тогда я тебе сейчас адрес и телефон напишу!
- Ну, молодые люди. Вы можете попробовать его выходить. – Мужчина в возрасте, с «козлиной» бородкой, скептический осматривал жеребёнка. - Но он никогда не станет полноценной лошадью. Молозива не получил, первые сутки своей жизни не ел почти. Я вам напишу, как его выкармливать, но это трудно! Я могу сейчас его мучения прекратить.
- Это что? Убить его?
- Да, девушка. Без квалифицированной помощи вам не обойтись. Своими действиями вы также убьёте его, только медленно.
- Вон! – Тихо, но вложив всю злобу в голос, произнесла Юля. Она всю жизнь была неконфликтным человеком, даже матом никогда не выражалась. Сейчас же ей хотелось высказать этому «Айболиту» всё, что она думала.
- Я вас правильно понял, вы отказываетесь от помощи?
- Именно!
- Тогда, оплатите вызов. И, будьте так добры, доставьте хотя бы до остановки.
- Да я тебя никуда…- Взвилась девушка, но Владимир осадил её:
- Дай ключи. Я сам отвезу, а ты здесь оставайся.
Мужчина ушел, а девушка, опустившись на солому, зарыдала.
Рядом завозился жеребёнок – после укола, который сделал ему врач, он немного оживился, попытался встать. Со второй попытки ему это удалось. Утвердившись на своих длинных ногах, он задрал хвостик и, наконец, покакал.
Юля, прекратив плакать и размазывая по лицу слёзы, засмеялась – скажи ей кто-нибудь ещё несколько дней назад, что она будет радоваться походу в туалет жеребёнка, она бы ни за что не поверила!
Такой, радостно улыбающейся и тискающей лошадь, и застал её Володя.
- О, стоит!
- Проводил?
- Проводил. Он мне всё-таки написал, как кормить. Нам нужна коза! Ну, или молоко козье.
- А где взять?
- Я уже с нашей тётей Зиной, поваром, поговорил – пообещала помочь. Нам продукты из деревни возят, может, там козы есть.
- Так я могу съездить посмотреть!
- Если силы ещё остались – съезди. Загубим ведь маленького.
В деревне Волновой пришлось купить не только молоко, но ещё бидон к нему и оплатить услуги «носильщика» - загрузить тяжелую ношу в багажник ей оказалось не по силам.
- Куда тебе столько молока, дочка?
- Жеребёнка выкармливаем!
- Кого?
- Жеребёнка. Лошадь маленькую!
- Ничего себе, не думал, что кто-то ещё лошадей держит. Ну, удачи! Будет ещё надо – приезжай! У меня коз много!
На кухне турбазы, где готовили еду для персонала, повар тётя Зина помогала Юле замешивать смесь для жеребёнка:
- Никогда такого не видела! А твой Володька – чудной, но хороший.
- Он не мой, - фыркнула Волнова.
- Ну, какая мне разница – твой или не твой. А ты помогай ему, он сам не справится! Тут женская любовь нужна….
- Володь, а почему - лошади? – Спросила Юля вечером, когда удалось накормить жеребёнка новой смесью. Повеселевшие и расслабившиеся, они сидели на сене и наблюдали, как маленькая лошадь познаёт мир – ходит по деннику, слепо тычется в стены, пытается чесать ногу.
- По тому, что спасли меня.
- Как это?
- А я раздолбаем был страшным! Пил, курил, наркотой баловался. Родители ничего сделать не могли – сколько ремней, сколько палок об меня сломано было! А однажды в поисках наживы в конюшню у нас в посёлке залезли. А там сторож, все слиняли, а я самый бухой был – упал, да и заснул. Проснулся – не битый, не в «обезьяннике», но ничего не помню – как сюда залез, что делал. Сторож давешний мне чаю поднёс, не ругается. Я чай пью, а сам по сторонам смотрю – а всё в лентах, кубках, фотографиях. И везде – кони. А я их только в «Неуловимых мстителях» и видел! Попили чаю со сторожем, попросил он меня помочь с уборкой. Сам не заметил, как на лошади оказался. А когда с полгода прошло – понял вдруг что ни пить, ни курить не хочется, что и дружков своих видеть не хочу. Приходили они ко мне в конюшню, ржали как жеребцы молодые, девчонок-спортсменок всё за задницы норовили ущипнуть. Так и отвадили меня кони от дурной компании. Стали мы с Такомой, лошадью, что за мной тренер закрепил, учиться и уже вскоре на соревнования выезжать стали! Я счастлив был – не передать как! Родители гордились!
А потом конюшня сгорела, я успел только Такому и ещё одну лошадь вывести, остальные сгинули. Вектора купили сразу, а кобылу я себе оставил – документы восстановил, перевёз в город в хорошую конюшню. Пришлось на работу идти, чтобы жизнь её оплачивать. А потом в армию меня забрали, и так года три от них скрывался – денег не было откупиться, а уходить не хотелось. Лошади же!
Знакомую одну с конюшни попросил «присмотри», маму попросил кредит взять – за постой деньги платить. Как вернулся – сразу в конюшню, а там нет моей лошади. Знакомая деньги брала, а сама ничего не платила. Ну, и продали мою лошадь за долги. Что со мной было – не передать, запил как в малолетстве! С родителями поссорился, они два года кредит мой выплачивали, а я, вместо того, чтобы спасибо сказать и работу искать, валяюсь и реву белугой.
Месяц лежал носом к стенке. А потом в газете увидел фотографию моей Колы! Про эту турбазу статья была, я бегом сюда. В конюшню забежал, позвал кобылу, а она узнала и ко мне тянется! Ворвался я в денник, реву, как девка. Рядом конюх с метлой бегает – отогнать пытается, директор прибежал. Так и познакомились. С тех пор четыре года прошло: я Колу выкупил, отдал родителям долг, а сам тут осел.
- Ничего себе. – Поразил Юлю рассказ. Её жизнь, наполненная лишь романами, переживаниями «оценят или не оценят» её новое произведение, заполненное тусовками, отдыхом за границей, показалась ей пресной и скучной.
- А год назад я сдуру решил Колу покрыть. Старовата она была, но крепкая ещё. Да и жеребёнка от неё очень хотелось. Нашел жеребца хорошего, берёг её пуще глаза, а вот не справились мы… - Из уголка глаза вытекла слеза. Юля смотрела во все глаза – мужчины при ней никогда ещё не плакали. Андрей мог сосредоточиться и «пустить слезу», если так нужно было по роли. Но это не то, через мгновение он уже смог смеяться и отпускать комплименты. А в глазах Володи стояла такая невыносимая тоска. – Целая эпоха ушла вместе с ней…
Волнова не выдержала и обняла мужчину. Он сидел безучастно и лишь через время обнял её в ответ, прошептал, щекоча макушку дыханием:
- Спасибо тебе.
- Юлия! Как скоро окончится твой больничный? – Услышала девушка в трубке голос главного редактора. В редакции она ничего не рассказала ни про лошадь, ни про то, почему она опять не выспалась. Чтобы была возможность больше бывать в обществе Володи и жеребёнка, который так пока и не получил имени, она соврала про больничный. Ложь была глупой – директор тут же осведомился у родителей о болезни своей помощницы. Взволнованная мама долго выпытывала – не беременна ли дочь и, в конце концов, уверовав, что это всего лишь новое любовное приключение, облегчённо вздохнула и пообещала, что скоро Юлия вернётся «в строй».
- Знаете, Елена Геннадьевна, а я больше не буду работать. – Зажмурившись, произнесла девушка.
- Анатолий Андреевич в курсе?
- Нет, я ему ещё не говорила.
- Так потрудитесь, Юлия! Из-за вас страдают другие сотрудники.
- Какие?
- Я! Всё, надеюсь, мы с вами больше не увидимся!
Волнова, пораженная разговором, замерла, глядя на стену перед собой. Впервые в жизни ей надо было набраться храбрости и как-то сказать родителям, что она пошла против их воли.
«Будь что будет» - решила девушка, сил признаться, что она уволилась, не было. Не могла она позвонить и Анатолию Андреевичу…
- Юля. Ну где ты? Кормить ведь уже пора!
Молодые люди выматывались – уже неделю они кормили жеребёнка каждые два часа. Днём это была обязанность Юли - Володя занимался с остальными лошадьми, катал людей. Ночью же девушка отдыхала, а мужчина, просыпаясь каждые два часа, кормил маленькую лошадь.
Всё это время жили они в конюшне – в комнате отдыха персонала. Не было сил и времени приводить себя в порядок и, когда они встречались, громко хохотали, говоря, что стали родителями крайне трудного ребёнка. Причём зачали непорочно, даже ни разу не целовавшись.
Измученная Юля научилась есть «человеческую» пищу, по тому, как ехать за хлебцами, мюсли и обезжиренным молоком было некогда и некому.
Жеребёнок потихоньку креп – Володя стал выносить его на руках на улицу.
- Маленькая Лошка! – Смеялись, глядя на робкие и неуклюжие попытки лошади играть. Так закрепилась кличка Лошка.
- А давай его назовём Триколор? – Внезапно предложила Волнова.
- Почему триколор?
- Он же трёхцветный! Ты что, не понимаешь? – Постучала пальцем по лбу девушка. – Сам коричневый, ноги чёрные, а «носочки» и морда белые!
- Сама ты ничего не понимаешь! Эта масть «гнедая» называется! Можно и Триколором назвать! Он от Такомы и Кобальта, по буквам - хорошо подходит!
- По каким буквам?
- Ну, в имени жеребёнка должна быть обязательно буква от матери, и буква от отца!
- Зачем?
- Так, Юлия Волнова! Сегодня Вы в свободное от кормления время, берёте «справочник по коневодству» и изучаете его! Потом я приму экзамен!
- Есть! – Коснулась виска двумя пальцами девушка.
- То-то же. Представляешь? Приглашается на старт Владимир Аверин на Триколоре! Звучит! – Мечтательно прищурившись, будто вглядываясь в будущее, мужчина побарабанил пальцами по ограждению левады. Поднимая тучи пыли, там играл с собственной тенью маленький жеребец…
- Где, где она? – В проходе в миг стало шумно от голосов и топота ног. Только было задремавший после еды жеребёнок, вскочил и прижался к девушке, больно ударив её о стену.
- Юлия! Ты с ума сошла! – Вне себя от гнева закричала мама, увидев её, сидящую на полу.
- Мама! Не кричи! Ты Лошку пугаешь!
- Когооо?
- Триколора! Так зовут жеребёнка. – Наконец, девушка рассмотрела «состав делегации»: родители, бывший начальник и директор турбазы.
- Вот что за болезнь у тебя такая! – Невесть от чего расхохотался Анатолий Андреевич. – Боря, ты что там говорил? Кто у Володи твоего на лошадь садится – тот потом не слезает? Ооой, не могу. Эко Юлька-то нашего зацепило!
- Я знаю что говорю! Видите, дамочка, всё хорошо с дочерью вашей. Она в надёжных руках!
- Да что хорошего? Ушла из дома, с работы пропала, не звонит. Друзья мне весь телефон оборвали. А она тут с конюхом обжимается на сене и жеребёнка какого-то выдумала!
- Ни с кем я не обжимаюсь! – вспыхнула Юля. – А жеребёнок вот он – живой и настоящий! У него мама умерла, ему помочь некому!
- Конечно! Некому! Только ты и была, чтобы помогать! Сидеть тут в говне в джинсах за тысячу долларов!
- Мама!
- Что мама? Я больше двадцати лет твоя мама! И я требую, чтобы ты немедленно возвращалась домой, к жениху! Приступала к работе! Приступала к сочинению новых стихов!
- Ну, действительно, дочь. Поигралась в «дочки-матери» и хватит. Давай собирайся. – Поддакнул папа.
- Нет.
- Что ты сказала?
- Я сказала нет! Вы бы видели, как у него мама умерла! Вы бы попытались накормить его! Что вы вообще знаете?! Пустите! – Девушка растолкала стоявших людей и выбежала прочь из денника. Испуганно гугукая, за ней неуверенно побежал Триколор….
- Ну, вы что хотите делайте, а запретить ей появляться у меня на турбазе я не могу, и не хочу. – Подвёл итог посещения Борис.
- Юлька, ты прости меня.
- Господи, да за что?
- За то, что втянул тебя во всё это. У тебя же другая жизнь! У тебя жених, друзья. А я тебе кто? Втянувший в неприятности человек! Я даже не знал, что ты стихи пишешь.
- Я Литературный институт закончила, - всхлипывая после долгих рыданий, сказала девушка. - С отличием.
- Нихрена себе!
- А почему ты ни о чём меня не спрашиваешь? Почему ты вообще попросил меня о помощи тогда ночью?
- По тому что больше некого было…
Минул месяц.
Триколор немного подрос и подтянулся. Жеребец обещал стать невероятным красавцем – три белых ноги, узкая белая проточина, расширяющаяся к ноздрям. Пока же он был больше похож на пузырь на ножках со смешным хвостом-метёлочкой.
Мужчине и девушке очень полюбились прогулки в лесу – довольный жеребёнок следовал за ними, громко гугукая при отставании. Повадками он походил больше на большую собаку, за которую однажды его приняли, спросив, какой породы столь большой экземпляр.
Чем старше становился жеребёнок, тем свободнее чувствовали себя Вова и Юля – не надо было просыпаться для частого кормления. Тут возникла трудность – раньше ночью кто-то из них бодрствовал, пережидая ночные смены на раскладушке в деннике, когда как второй отдыхал на диване в комнате отдыха. Теперь же необходимо было где-то укладываться вдвоём. Оба робели, спали под разными одеялами, но всё чаще Юле хотелось, чтобы мужчина перестал поворачиваться к ней спиной и, наконец, обнял. Лёжа вот так ночью, без сна, слушая сопение на соседней подушке, девушка внезапно призналась себе, что не хочет возвращаться к прежней жизни.
Пришла осень.
Триколора попробовали кормить кашей – и дело пошло. Бутылочку сосать он теперь отказывался. Да и до этого каждое кормление заканчивалось полной порчей соски. Все продавцы детских отделов в посёлках вокруг турбазы знали в лицо Юлю и без лишних вопросов выкладывали на прилавки нужный товар.
Пришлось допаивать молоком из ведра. И дело пошло.
На таблице с графиком кормления теперь были большие промежутки. Владимир всё свободное время посвящал лошадям – тренировал их и тренировался сам. А Юле становилось скучно.
Володя, как и в первую их встречу, не обращал на неё никакого внимания. Она была ему другом, выручившим в трудную минуту. Те моменты, когда он смотрел на неё с нежностью, брал за руку или просто разговаривал не о конях, можно было пересчитать по пальцам.
От скуки, Юля решила попробовать написать стихи или рассказ – что на душу ляжет. С утра, покормив Лошку и взяв его с собой, девушка уходила в лес, где пыталась сочинять. Заканчивалось всё по одному сценарию – жеребёнку наскучивало гулять в одиночестве, и он приглашал её играть. Они бегали по дорожкам, девушка пряталась от жеребчика за деревьями.
Волнова внезапно поняла, что природа может быть красивой. Впервые она ощутила желание взять в руки фотоаппарат и даже съездила за ним домой, бросив на день Триколора. Так странно было оказаться в квартире, сохранившей черты «прошлой» жизни: компьютер, книги, ванную комнату с огромной джакузи. Ощутила укол жалости, что всё бросила. И не смогла разобраться – ради кого бросила: ради мужчины или лошади? Но про фотоаппарат не забыла, и теперь каждое утро брала его с собой. Лес ещё не торопился переодеваться в осенний наряд, но невидимые глазом паутинки уже оплели веточки и траву. Они блестели росой в лучах утреннего солнца.
Юля не могла понять, как она жила без всего этого….
- Юльчик, я знаешь, что подумал? Тебе можно возвращаться домой! Лошка уже окреп, линять даже начинает! Спасибо за помощь! Я бы без тебя не справился!
- Аверин, ты что сейчас сказал?
- Поблагодарил тебя за помощь. А тебе нужно возвращаться, мы тебе больше не нужны.
- Ты хочешь сказать, что я вам больше не нужна?
- Нужна. Но ты из другого теста. Я смотрю – ты скучать стала. А как помочь я не знаю, чем увлечь, что предложить. А в городе у тебя жених же был, друзья…
- Ага, тоже были. Всё благодаря тебе! Всю жизнь мечтала выкормить жеребёнка, а потом получить такое «спасибо»! Идиот!
- Ну, чего ты? Что я опять не так сказал?
- Одичал ты со своими конями! Взрослый мужик, а ничего не понимаешь. Уходи, мне надо собраться! – Так больно девушке ещё не было никогда в жизни. Беззвучно плача, она покидала свои вещи, многие из которых были неисправимо испорчены, в сумку. Подхватила фотоаппарат, и уже было открыла дверь, как путь ей преградил Владимир.
- Что Вам, Аверин?
- Ну, Юль, чего ты?
- Мне кажется, Вам запрещалось панибратство с гостями турбазы?
- Идиотка. – Сказал внезапно он. Волнова опешила. – Я тебя боюсь. Ты такая вся…Литературный институт окончила, а я мужлан без образования. Меня девушки только предавали, у меня только лошади всю жизнь были!
- А мне, может, такой мужлан и нужен.
- Правда?
- Правда!
- Юлька!
- Вовка!
Мужчина обнял девушку, сумка и фотоаппарат полетели на пол.
Из денника звонко заржал Триколор
Триколор.
Приглашается на старт Владимир Аверин на Триколоре.
Мужчина похлопал по шее напрягшегося жеребца:
- Ты, парень, не подведи меня!
Коню настолько нравилось прыгать, что после каждого удачного прыжка он устраивал «концерты с оркестром» и успокоить его было проблематично. Если на тренировках можно было дать «волю эмоциям», то на соревнованиях подобные игры дорогого стоили.
Жеребец фыркнул, и повинуясь посылу, поднялся в галоп и пошел на первое препятствие.
На трибунах победы своих мужчин ждала Юля и маленькая Валерия.
Лошка вырос.
Ярко-гнедой.
Три белые ноги, тонкая проточина на морде и розовые ноздри, куда так любила целовать Юля. В ответ жеребец начинал смешно поднимать верхнюю губу.
Вопреки прогнозам, он стал ладной лошадью – в меру высоким, очень сильным. Здоровье только шалило – приходилось постоянно следить, кутать в попоны, кормить, добавляя в корм витамины и различные подкормки. Характер оказался строгим: к чужим людям относился настороженно и даже немного агрессивно, но был невероятно ласков к своим «родителям». Даже конюхи иной раз на него жаловались – не давал убирать, кусался, крал лопаты, переворачивал тачки с навозом.
Сначала родственники были категорически против свадьбы, но беременность Юли заставила их примириться с зятем, его увлечением и образом жизни.
Девушка, находясь под новыми впечатлениями, написала книгу и, внезапно, одно из издательств, с которыми она сотрудничала раньше, взяло эту книгу в печать. Уже к родам Юлия стала известной писательницей, выпустив вторую книгу.
Валерия росла здоровой и уже очень скоро заинтересовалась папиным увлечением – Юля так и не села в седло, предпочитая общаться с лошадьми, стоя на земле. В клубе, где стоял Триколор, была школа верховой езды для детей. Туда Леру и записали.
- Стойте! – Крикнула Юля своим всадникам – папа с дочерью шагали на своих конях по манежу. Вытянувшаяся и окрепшая Валерия сидела на соловом уэльском пони, Владимир расшагивал перед работой Триколора. – Давайте я вас вместе сниму!
- А давай! – Подбоченился мужчина. - Дочь, запомни, рано или поздно ты у меня поедешь на соревнования на этом коне! Если не бросишь заниматься, конечно!
- Володь, ты понимаешь, что ты пообещал ей?
- Конечно, понимаю! Это Лошка сейчас молодой и горячий. А когда Лерке можно будет выступать на больших соревнованиях, он уже будет старым и веселиться ему будет не интересно.
- Ну, смотри мне, муж! – Погрозила Юля ему пальцем.
- Папа! Я, между прочим, помню что ты мне в детстве обещал!
- Ой, ты посмотри на неё! Взрослая ты наша! – Потрепал по короткой стрижке девушку Владимир.
- Ты мне обещал, что я буду ездить на Триколоре!
- И?
- Надо мной все в секции смеются! У папы своя отличная лошадь, а я на арендованной езжу и выступаю.
- Дочь. Надо заслужить, чтобы сесть на такую сложную лошадь как Триколор!
- Да чем он сложный? Играется? Ну, так я сижу как вклеенная!
- Я не знаю, спроси у мамы!
- Она говорит «спроси у папы, его лошадь».
- Да что ты будешь делать!
Валерия посмотрела на отца, на ресницах блеснули слезинки.
- Да что ты будешь делать! – Повторил он и сдался. – Завтра попробуем. Тренировка после школы!
Подрагивая от предвкушения, Лера вела по проходу конюшни жеребца. Держа поводья в левой руке, правой она гладила Триколора по плечу и шептала на ходу:
- Пожалуйста, мальчик, помоги мне! Будь хорошим, мне так хочется утереть нос всем нашим из секции!
На самом деле никто ей не пенял, что лошадь арендованная. Просто самой девушке было очень обидно, что ей разрешают только чистить жеребца, или пошагать на нём после работы. Он был классным, выиграл уже немало соревнований, «обставив» в этом вопросе даже нескольких привезённых из Германии лошадей, на которых «облизывалась» вся конюшня.
Конечно, Валерия была одной из сильнейших всадниц у них в школе, и лошадь у неё была, пусть и арендованная, но была. Многие до сих пор ездили и выступали на учебных.
Но хотелось большего.
Хотелось Триколора.
- Ты его поводом не жми, и не будет он кочевряжиться!
- Так?
- Ага, неплохо. Жена! – Владимир окрикнул Юлию, которая присутствовала на тренировке. – Мне кажется, что этих двоих можно на соревнования спокойно отпускать!
- Раз сидела и уже на соревнования! – Фыркнула женщина.
- Ну, ещё месяц есть, потренирую я их. Посмотрим, что из этого выйдет! А сейчас – пойдём погуляем!
За конным клубом был большой парк, где очень любили гулять конники. Без конфликтов не обходилось – летом пьяные компании и собачники отравляли отдых, зимой – лыжники. Но эти препятствия не останавливали. С тех пор, как только Триколора перевезли в город – он очень заскучал без привычных прогулок со своими «родителями», так что несколько раз в неделю, на протяжении больше десяти лет, семейство совершало привычный променад. Сегодня жеребца вела Валерия…
- Так, ты помнишь: не молчишь рукой, не тянешь его поводом, он в него не упирается и не скачет.
- Помню. – Ответила Валерия, хотя и невероятно волновалась. С тех пор, как папа стал её тренировать, как она села на Триколора, разговоры за спиной пошли реальные, а не выдуманные. Ей откровенно завидовали. Так что на соревнованиях нельзя было оплошать. Высота была серьёзной – метр тридцать, но для жеребца вовсе не сложной - под Владимиром он уже давно прыгал метр пятьдесят.
Соревнования отличались от тех, которые проходили у них в клубе: участников больше, много иностранцев. Главное – можно было выполнить вожделенный первый разряд! Сердце колотилось от предвкушения!
- На старт приглашается Аверина Валерия на Триколоре, частный владелец, выступает за конноспортивный клуб «Ковчег».
- Удачи. – Прошептал Владимир.
- Удачи. – Прошептала Юлия, сидевшая на трибуне.
- Давай постараемся. – Похлопала жеребца по шее девушка.
Ударили в колокол, заиграла задорная мелодия. Валерия повела Триколора на первое препятствие.
-Так, давай, нежнее поводом, не дай заиграть! – Хоть конь и достиг солидного возраста в пятнадцать лет, своей привычки играть и козлить не утратил. Владимир знал свою лошадь как никто другой и волновался даже сильнее жены.
Валерия вела жеребца по маршруту чётко и ровно. Оставалось всё меньше препятствий, она расслаблялась и даже начала улыбаться – без штрафных очков! Значит, первый разряд по конкуру у неё в кармане!
Триколор, почувствовав замеревшую руку, радостно приналёг в неё и подпрыгнул от избытка чувств. Но сделал это очень близко к препятствию. Приземлившись после «козла», он увидел прямо перед носом жерди и рванулся вверх. Но не хватило поддержки всадника – Валерия от страха вцепилась намертво в повод, мешая. И, вынеся жерди из препятствия грудью, жеребец споткнулся о них и упал на передние ноги. Лера вылетела из седла.
Трибуны охнули.
Музыка прекратилась.
- Триколор!
- Лера!
- Это идиотская лошадь!
- Не смей так говорить о нём!
- Если бы не его выходка, я бы не упала! Я опозорилась! Из-за него!
- В падении только твоя вина!
- Нет! Это ты его так выездил! Специально! Чтобы больше никто на нём ездить не смог! – Размазывая слёзы злости и обиды по лицу, вне себя, кричала Лера. – Я теперь посмешище!
- Валерия, тише! – Одёрнула девушку Юля. – Думай, что говоришь папе!
- Да плевать мне! Не нужна мне ваша лошадь, и вы мне не нужны…
- Что ты сказала?
- Что слышали! Не нужны!
- Тогда я продам Триколора, и ты его больше никогда не увидишь!
- Ну, и не надо! А я поеду жить к бабушке!
- Езжай! – Стукнул по рулю Владимир. – За секцию тоже сама платить будешь. Или – бабушка!
- Ну, и не надо! Можешь тогда не продавать своего вонючего жеребца! – Валерия аж задохнулась от возмущения.
- Володь, чего ты. Сейчас наговорите гадостей… - Тронула мужа Юля.
- Она уже наговорила! Хватит!
Сотни лет и день и ночь вращается
Карусель-Земля,
Сотни лет все ветры возвращаются
Hа круги своя.
Девушка шла с пляжа.
Вчера они приехали к друзьям, жившим в соседней области. Через дачный посёлок протекала речка, где так приятно было охладиться в жаркий день.
Валерия очень гордилась своей беременность и старалась лишний раз продемонстрировать её, подбирая соответствующую одежду. Мужчины, начав её разглядывать со стройных ног, натыкались взглядами на животик и отводили глаза. Девушке это казалось очень смешным.
- Лерыч, слушай, у нас тут в посёлке конюшня есть! Ты же конным спортом занималась. Может, интересно будет?
- Да не, в прошлом уже всё! – Махнула рукой девушка. – У меня теперь другие заботы.
- Конным спортом? А как же ноги колесом?
- Никакого колеса, – с удовольствием продемонстрировала Лера.
- Вот чудеса! – Засмеялись мужчины. Муж Виталий сидел рядом, невероятно польщённым подобным вниманием к своей жене. Познакомились они на фотосессии, когда Валерия пришла пробоваться для съёмок в рекламе.
- Слушай, а твоя тёща новую книгу выпустила!
- Не тёща она мне, знать не хочу. И не спрашивай, будем считать, что я женился на сироте!
- Ну, и выпьем за счастливого мужика!
Вечером компания снова отправилась на пляж у речки.
Не успели люди расстелить полотенца и сесть, как раздался топот и на дороге, ведущей к воде, показались всадники.
- О, сейчас начнётся. – Простонал один из мужчин.
- Что начнётся?
- Да загадят всю реку!
- Так ругайтесь!
- Ругаемся! А толку! Ты им слово, они в ответ тебя матом так покроют, что уши вянут! Стоишь потом, обтекаешь.
- Да что вы, красиво ведь! - Возразил Виталий и, расчехлив камеру, принялся снимать детей, плескавшихся в реке с лошадьми.
- А потом эти…глисты!
- Ой, прекрати! Если это конная школа, там все лошади здоровые! – Попыталась успокоить мужчину Валерия. Сама не без удовольствия и зависти смотрела на мальчишек и девчонок. Ловко сидели, умудряясь не слетать с лошадиных спин, когда те отряхивались от воды.
После той ссоры, она прекратила общение с мамой и папой. Бабушка, так же рассорившаяся в пух и прах с дочерью и зятем, не готова была оплачивать обучение в конной школе и аренду лошади, так что пришлось забыть о спорте. С тех пор лошадей она видела только на фотосессиях и в парках….
- Тиша, Тиша, не надо! – Девочка лет десяти пыталась остановить гнедого коня, который вывез её на берег. Чем сильнее тянула девочка повод, тем менее управляемой была лошадь. Остальные всадники не обращали внимания на происходившее, а гнедой уже начал подпрыгивать задними ногами. Лера, поняв, что в следующий миг конь попросту высадит ребёнка, вскочила и рванулась к нему, успев поймать за повод. Девочка повалилась на шею и выдохнула:
- Спасибо!
- Ну, кто ж за повод тянет, чтобы остановить?
- Я испугалась! Тиша обычно спокойный, купаться любит, а тут вдруг на берег сам вышел! А я его остановить не могу!
- Лера! Ну, что ты делаешь, в самом деле! – Подбежал Валера к жене. – Ты же могла пострадать!
- Ничуть, я ребёнка спасла.
- Ох, что ж с тобой делать!
- Лер, а чего он к тебе так жмётся? – Обратил внимание один из мужчин. И действительно, конь стоял совершенно расслабленно, ни малейшего признака, что он был только что возбуждён.
Девушка провела рукой по седому лбу, опустилась по голове к розовому носу. И, одёрнув ладонь, отошла на несколько шагов назад. Три белых ноги…
- Девочка, а как твою лошадь зовут?
- Тликорол.
- Триколор, балда. – Ведя серого в гречку коня в поводу, к ним подошел парнишка постарше.
- Лошка. – Девушка уткнулась в мокрую шерсть лицом и обняла его за шею.
Валерия, трясущимися от страха пальцами, набирала давно стёртый из телефона, но не из памяти, номер. Слушая длинные гудки, не могла сдержать слёз. Наконец, она услышала знакомый голос, которого так не хватало.
- Мама. Простите меня, пожалуйста. Я нашла Лошку….