Re: Мечты сбываются, рано или поздно, всегда.
Наташ, я, конечно в аське уже тебе написала, но напишу и тут - спасибо за такие приятные слова! Мне тоже было безумно нтересно и приятно познакомиться с тобой вживую. А успехов мы добъемся обязательно, еще всем-всем покажем!
Невезучая, приветствую! Читайте, раз нравится, а я буду стараться не разочаровывать.
Кать, мне кажется у всех возникает такая проблема, но она ведь в итоге решается. А я пришла к такому выводу, что именно алгоритм - сначала езда без стремян в неограниченных количествах и только потом с ними, дает возможность в итоге уверенно и правильно сидеть в седле.
МасЯ, очень приятно, что кто-то тоже знает тех людей, которые встречались на моем пути. Я специально пытаюсь вспоминать все подробности, что можно было найти общие воспоминания и интересы. Радостно, что с именем я не ошиблась.
Лето. Лагерь. Дубна.
Начать этот рассказ без небольшой предыстории нельзя, поэтому получится как всегда много слов ни о чем.
Как я уже писала, во время моего пребывания на конюшне в роли помощника я успела познакомиться и с другими тренерами. Одним таким тренером стала Асеева Наталья Валерьевна. Она только появилась в «Измайлово», и ее мало кто знал. Зато ее хорошо знали ЛВ и ОА. Вот ЛВ то меня с ней и познакомил – попросил как-то ей помочь, потом еще раз и еще раз. Потом она у нас как-то заменяла ЛВ, и в тот день произошел конфуз, который расставил все точки над I в наших с ней отношениях на долгие годы. Мне вообще трудно говорить взрослому человеку «ты», просто нереально трудно, даже, если этот человек позволяет с собой так общаться или разница в возрасте не сильно большая. А к ней все обращались просто Наташа, и я даже не знала ее отчества. И вот она пришла заменять у нас ЛВ, раздала лошадей, и мне достался Игрок. На него нужно было брать ногавки, а в аммуничнике их не оказалось. Надо было как-то сказать ей об этом, но как? В итоге я, долго думав и набравшись храбрости, подошла и сказала: «Наталья, у меня проблема – на Игрока нужны ногавки, а ногавок нет». Видимо, обращенье Наталья мне показалось более приличным, чем просто Наташа. Она повернулась, смерила меня взглядом сверху вниз, хотя сама она небольшого роста, даже ниже меня, и сказала: «Наталья Валерьевна, пожалуйста. Ногавки дам, когда на манеж выйдешь». Как же мне было стыдно, вы даже представить себе этого не можете!
После этого случая наши отношения стали налаживаться. Теперь она не просто звала меня, когда надо было что-то сделать, а могла болтать со мной, рассказывать что-то, советовать. К ней в прокат ходила девочка Юля, которая занималась на Антракте чем-то, похожим на выездку. Я часто ходила смотреть на эти занятия. А потом ОА повесила объявление о летнем лагере. Должно было быть две смены, и я, естественно, записалась на обе. На первую смену с нами как раз ехала Наталья Валерьевна. За несколько дней до отъезда она подошла ко мне с девочкой по имени Даша (она тоже занималась у нее в прокате) и сказала, что Даша тоже едет в лагерь, и было бы хорошо, если бы мы жили вместе. Но вместе мы прожили только несколько последних дней смены. День отъезда был 4 июня, это мой ДР, мне всегда везет в этом плане. Собирались у «Измайлово» в 9 утра. Когда я пришла, то народу уже было очень много, но Даши не было, не пришла Даша и тогда, когда мы садились в автобус. В итоге я договорилась с другими девочками, что будем жить вместе. Оказалось потом, что у Даши ДР тоже был 4 числа, и она просто отмечала его, а приехала на 2 дня позже, ее привезла мама.
Лагерь наш был рядом с городом Дубна. Ну как лагерь – жили мы на территории пансионата какого-то (или не пансионата даже), а на конюшню ходили пешком. Там в принципе было не очень далеко, но и не в двух шагах. В пансионате этом было два двухэтажных кирпичных корпуса. Номера были 2+2, т.е. заходишь в дверь номера и попадаешь в общий холл, где стоял шкаф для верхней одежды, и была дверь, ведущая в санузел. Дальше видишь две двери – за каждой из них комната на 2 человека, с балконом. Столовая и «актовый зал» находились в другом здании, до которого надо было немножко пройти. В актовом зале проходили «дискотеки», очень изредка, да и на дискотеку это действо не особо было похоже. Зато радовало то, что еду ты себе мог выбирать сам. Просто приходил в столовую, брал поднос и выбирал, чего хочется есть. Все блюда были в двух вариантах. Не трудно догадаться, что при такой обстановке никаких «развлечений» кроме конюшни мы и не видели.
Распорядок дня был следующий:
8.00 зарядка
9.00 завтрак
10.00 быть на конюшне
11.00 первая смена
12.00 вторая смена
14.00 обед, человеческий
14.30 обед, лошадиный
свободное время
16.00 вечерняя смена, самая слабая
19.00 ужин, человеческий
22.00 ужин, лошадиный
22.30 отбой
Зарядка – это была вообще отдельная песня. Почему-то большинство из тех, кто был в первую смену, оказались совершенно неспортивными личностями. В зарядке нашей не было ничего сверхсложного – просто ОФП для спортсменов, только в очень маленьком размере. А все ныли, пытались филонить и изобретали массу способов, как прогулять ее любимую. Для меня она не составляла особо труда, тем более, что в это время всегда на улице было очень красиво, а иногда вместе с нами зарядку делали зайцы, которых в тех местах очень много. Но в итоге и у меня появился реальный повод на нее не ходить, но об этом чуть позже.
Лошадей, как водится, мы привезли с собой своих, из «Измайлово». Всего около 20 голов (я вот сейчас пытаюсь вспомнить, кого именно, но почему-то никак не получается вспомнить всех). Мы занимали правую половину конюшни, в левой стояли матки с жеребятами и несколько жеребцов производителей. Забыла сказать – конюшня эта была не что иное, как ферма «Ахалтекинец», довольна известная, насколько я понимаю. Только это была не основная ее часть, а «производительная», основная конюшня находилась на другой стороне Волги, чуть дальше.
Несколько фотографий коренных обитателей фермы "Ахалтекинец".
В этот раз система дежурств распространялась только на кормление, и дежурили мы по комнатам. А в остальном все было проще. За каждой лошадью закрепляли несколько человек, которые каждый день, кроме воскресенья, отбивали денник. Все лошади как лошади, ну или люди как люди, а мы с Редактором – особенные.
Думаю вы еще помните историю про падение зимой лицом на наст. Так вот это был тот самый Редактор. Он был из всего «набора» лошадей самым строгим, поэтому его не могли доверить детям. Его доверили мне, предлагали самой выбрать напарника, но я решила, что будет гораздо проще, если я буду за все отвечать сама. Так действительно оказалось проще – Редяй довольно быстро принял меня окончательно, и я, нарушая все, что только можно и нельзя по ТБ, могла спокойно лазить у него под пузом, копаться у него под задними ногами и даже не привязывать его к решетке денника. Кормила его всегда сама, не смотря на то, чье дежурство было в тот день, седлала тоже сама, всем. Единственное, чего он не любил и с чем не хотел мириться, так это с чисткой в районе маклока и затягиванием подпруг. При чистке я просто вставала чуть сбоку, так, чтобы он не дотянулся до меня, а с подпругой все было не так просто. Точнее как, когда я сама ездила – это не представляло никакой проблемы, я запрыгивала так, без упора в стремя, а подтягивала уже сидя верхом. Но вот когда ездил кто-то еще, да послабее … в один такой раз я и получила повод не ходить на зарядку. Помогая затянуть подпругу кому-то из первого года обучения, отвлеклась на что-то и незамедлительно была укушена за полупопие, да так, что синяк проходил еще неделю, первые несколько дней было больно даже ходить не то что сидеть. Правда ездить было нормально.
Однажды ОА решила поехать с нами в лес, но меня не посадила на Редактора (на ком ехала уже не помню). В принципе я не особо расстроилась, а вот он явно считал по-другому (ну это я просто так себя тешу надеждой). Все сели, выехали, сделали первую и вторую рысь по полям подъехали к лесу, где как раз была галопная дорожка. Галоп, так галоп, но не все так просто. Редя вообще любил проверять всадников, а уж когда чувствовал, что на нем сидит кто-то послабее … Проверял он не злостно, просто резко выдергивал повод вниз и, если этого было мало, то немного подпрыгивал попой (не поясницей высаживал и даже не пинался, а именно подпрыгивал). Этого уже, как правило хватало для того, чтобы всадник оказался на земле. В этот раз все получилось как обычно – девочка упала, отпустила повод, Редя сбег. Слава Богу, что не полез драться, а заинтересовался кустами около его морды, но ловиться не хотел. Весь ужас состоял в том, что девочка эта лежала и не вставала. ОА пришлось спрыгнуть, отдать мне коня в руки (вот хоть убейте, не помню я на ком кто ехал), бежать к ней, потом ловить Редяя, или наоборот … А! Вспомнила! Я ехала на Консилиуме, это был очень спокойный возрастной и ооочень умный мерин. В конце концов девочку посадили на Консилиума, а меня на Редяя. Домой доехали без приключений, хотя он и меня пытался выкинуть, но я то его знала уже как свои 5 пальце и на галопе не стала вставать на полевую посадку, а наоборот, как можно дальше откинула корпус назад. За день до этого я порвала свои фирменные лосины, на которых мама мне сделала нашивки на коленях, и получились почти настоящие бриджи. Поэтому в тот день была в белых, новых штанах (ну они тоже покупались для верховой езды, на лето, но были еще новыми). Когда приехали в конюшню, ОА некоторых отправила расседлываться, а некоторых, и меня в том числе, повела пошагать по воде. Конюшня находится практически на берегу Волги, берега там очень высокие и обрывистые, но был специальный спуск. Прямо вдоль стенки берега шел как бы перекат из глины, на нем не было воды, но он был очень скользкий. Редяй в тот день совсем не хотел идти в воду, хотя обычно очень любил купаться, и все время жался к стене обрыва на этот самый бугорок. В итоге он все-таки подскользнулся, и мы свалились в воду. Хорошо, что там глина, потому что мне некуда была спрыгивать, и нога осталась под ним, но он просто проскользил по ней дальше. Все бы ничего, ну подумаешь, искупались, но ведь надо было еще залезть! Нет, не так, сначала надо было просто встать на ноги! Я попробовала сама – не получилось, подождала, пока он встанет, и попробовала еще раз – не получилось. ОА уже смеется надо мной, а я сижу на попе с полными сапогами воды и не знаю, чего делать. И что вы думаете? Он просто взял и пошел назад, как бы вытягивая меня за повод. Встала, подозвала к себе, пробую сесть в седло – затягивает обратно. С 10 попытки залезла, даже смогла вылить воду из сапог, когда уже оказалась верхом. В тот день надо мной смеялись все – такой мокрой и грязной курицы еще никто никогда не видел.
Тортик сказали нести Редяю, он, конечно же, послушался и приволок на следующий день тортик из магазина – наронял детей из первого года обучения.
На вторую смену с нами из тренеров поехали Зинаида Павловна Телегина и Наталья Валентиновна Антонова. ЗП я боялась жутко, потому что она очень громко вела тренировки и очень резко. Но оказалось, что она очень даже милая, общительная и вообще, очень клевая! С НВ я тоже подружилась. Правда все это произошло благодаря девченкам, с которыми я жила. А жила я с Аленой (дочка тети Оли), Машей Макеевой (Шуша) и Инной Малофеевой. Это все были девочки из конкурных групп, а Шуша вообще частный владелец, она тренировалась у ЗП. Именно в Дубне, во второй смене и началась дружба на долгие годы, я «вписалась» окончательно в компанию старших девченок и уже больше никто и никогда меня к младшим не отправлял, даже не пытался. Еще именно тут я познакомилась с мамой Шуши – Ириной Михайловной Макеевой, безумно интересным, очень отзывчивым, добрым и вообще широкой души человеком. И я до сих пор очень рада, и даже горда этим знакомством.
Курьезы начали случаться уже с первого дня смены. Нас повели показывать дорогу на конюшню, но я то уже знала ее и знала короткий путь через лесок. И вот идем мы в самом конце нашей толпы, ждем пока все пройдут, чтобы перемахнуть через забор и по лесной тропинке быстренько выйти к конюшне. И тут раздается треск, непонятный шум, и мы видим, как из кустарника выбегает лосиха с лосенком и убегают куда-то в сторону реки. Что они там делали, как оказались, куда шли, я не понимаю. В том месте участок леса очень узкий, а до нормального «дикого» леса очень далеко.
Потом мы мазали пастой замки и ручки у машины Славки Ляпичева, сына ЗП. Точнее девченки мазали, а я просто об этом знала. Потом очень получили за это все вчетвером. Сдвигали кровати и спали все вместе, потому что рассказывали страшные истории перед сном. Воровали кислющие яблоки по дороге на конюшню, а в нас стреляли солью из ружья. Загорали на балконах своих комнат и много купались с лошадьми в Волге. В общем очень весело жили. Но самым главным было то, что именно тут мы впервые пошли на костер все вместе, жарили шашлыки и пели песни под гитару. Именно тут, благодаря Ирине Михайловне и Инне, которые пели ну просто безумно красивые песни, я заболела гитарой всерьез и надолго. До сих пор в моем песеннике нет ни одной блатной песни, там только барды и песни, которые пела Инна. А эти песни их турклуба, в котором она когда-то занималась, сочиняла руководитель турклуба, на сколько я помню.
Именно тут мы загружали Тезана в коневозку 6 часов под проливным дождем. Его хотели увезти после первой смены, но он не зашел, и его оставили, а тут оставлять было нельзя. Об борта коневоза успели набить себе шишки все, начиная от нас и заканчивая тренерами. Гайдамак вырвался и убежал в сторону церкви, по дороге в наш пансионат, и мы бежали за ним в ночи, чтобы догнать.
Но был и очень грустный момент. На конюшне жили девочки, которые занимались ахалтекинцами. Однажды мы заметили, что некоторые из наших лошадей в заклейках с утра. На следующий день все повторилось. Мы навязали на двери веревок, но с утра лошади опять были в заклейках. Повесили на двери денников замки – не помогло. В итоге кто-то остался ночевать на конюшне и поймал девочек с поличным. Они выбирали самых красивых лошадей и уезжали сайгачить в поля. Бриллиант был самым красивым, но у него была эмфизема. Они загнали его, банально загнали, за два дня ему стало очень плохо. В Москву его даже боялись везти. Остаток лета она просто гулял без ничего по всей территории «Измайлово», а чаще просто долго лежал на плацу или у опилок. У Затяга после лагеря тоже что-то произошло, у Кисы стало совсем плохо с ногой … Зайца отдали в Уникум, но он там долго не прожил, месяца 2 что-ли. Я как то потом списывалась в сети с Дарьей Кузовлевой по поводу Габарита86, которого тоже отдали им, и спросила про Зайца. Что случилось с Бриллиантом и Кисой я не знаю, потому что меня насильно увезли в дом отдыха – я плакала дома каждый день от бессилия, что не могу помочь. Говорят, что, когда за ними приехал коневоз, вся пятиборная конюшня стояла на ушах, Редактор чуть не вынес дверь … Все эти лошади много лет жили вместе и были, как одна большая семья …
Бриллиант в первый день первый смены, все еще нормально.
Вот так Бриллиант гулял в "Измайлово" и клянчил сухарики.
Заканчивать на грустной ноте не буду и расскажу вам про последний костер во второй смене. Нам дали задание – каждой комнате придумать по куплету к песне про кого-нибудь из смены. Мы, как водится, насочиняли этих куплетов массу, и приятных, и язвительных, и даже очень-очень язвительных, если не сказать хуже. Их, я, к сожалению, не помню, зато помню песню, которую мы поем до сих пор, когда вспоминаем то время. Она тоже переделанная.
У нас было еще несколько переделанных песен, если вы захотите, то я напишу их в тех главах, к которым они будут относиться.
Лето, жара, слепни, оводы, зной.
Мы отправляемся в поле с тобой.
Конь мой в поту, слепни жалят коня,
И конь тра-та-та-та-та носит меня.
Вдруг раздается: «Тра-та-та-та,блин!
Тра-та-та-та убежал Бедуин!»
Тра-та-та-та-та случной жеребец.
Тра-та-та-та-та – это конец!
Гром с Химикатом тра-та-та в овраг,
С ними тра-та-та и старый Затяг,
Меер лопату и вилы берет
И тра-та-та-та к Бедуину идет.
И Бедуин тра-та-та-та в денник,
И по конюшне разносится крик:
«Я научу вас тра-та-та-та мать
Тра-та-та-та жеребцов запирать!»
Лето, жара, слепни, оводы, зной.
Мы возвращаемся с поля с тобой.
Конь мой в поту, слепни жалят коня,
И конь тра-та-та-та-та носит меня.
Автор слов Ирина Михайловна Макеева. Все тра-та-та-та стоят на своем законном месте, в оригинале песни точно так же. Последние 2 строчки каждого куплета повторяются.
