Не знаю, что там будет дальше - но подстрахуюсь на случай очередных ЧП с техникой, оставлю и здесь.
____ Пока без названия (и вообще неизвестно, во что выльется это "пока")____
Луну к этой ночи испекли румяную, круглую - не то что блины, которые на заре семейной жизни пыталась печь Лика. Каждый блин выходил комом. Как и сама семейная жизнь. Как и всё остальное в жизни - словно этот ком вязкого теста навсегда застрял где-то внутри непреодолимой преградой между бескрылой песчинкой души и огромным в своей чуждости миром. Которому она не нужна и бесполезна. Как и самой себе.
Идущая впереди машина внезапно замедлилась, неуверенно потрогала колесом правый поворот, но после мгновенного раздумья продолжила путь по прямой. А Лика, конечно, не поняла, что этот поворот был нужен ей самой, проскочила, коряво развернулась, потом проскочила ещё раз, развернулась ещё корявее, привычно испугалась - и всё же вырулила на мокрые рытвины нужной дорожки.
А вот если бы про меня писали рассказ, подумала некстати. Что бы писали? Нашу героиню зовут... это ж надо было такое мерзкое имя придумать.
Лике не повезло родиться в период маминого увлечения всем эфемерным, томным и необычным. Мамино увлечение прошло, уступив разумной практичности, а запись в документах никуда не делась.
В детстве Лика своего имени стеснялась. До того момента, как узнала, что так называется облигатный паразит растительного мира. После этого она своё имя возненавидела. Много кому повезло носить имя сорняка-паразита? И какого ещё везения с таким именем ждать?
Бабушка к появлению Лики на свет была уже глуховата и изумленно переспросила: “Как-как назвали? Вилка?” И ненавистное полное имя обросло столь же ненавистным уменьшительным ещё до того, как Лика научилась на него откликаться.
Ликой стала называть уже сама себя. Незаметно где-то выучилась, незаметно вышла замуж, не очень поняв, зачем. Так же непонятно развелась. И так же не поняла, почему из всего имущества у неё остался незнакомый дом в незнакомой глуши. Даже не очень поняла, чей это когда-то был дом, и каким образом он заменил её долю в квартире. Может, разгадка и крылась в брошенном откуда-то из другого города и из нового брака мамой “вот же угораздило меня полную дуру родить” - Лика сразу запуталась, увязла в этой фразе как в силках, как в том самом сыром тесте, и без раздумий рванула в ту самую неизвестную глушь, пока силки не затянулись окончательно, перекрыв последний кислород в вялом горле.
Калитка была заперта на надменный амбарный замок, а рядом забор хохотал брешью, достаточной для прохода пары слонов, вздумай они прогуляться бок о бок под здешней луной. Сама же луна заскучала наблюдать за происходящим и задёрнула облачную шторку, скрыв себя от надоевших взглядов.
***
Говорят, на новом месте сон - в руку. Да только от такого сна рука отсохнет.
Будто идёт она по базару с какой-то образиной, а та её и наставляет:
- Продают-то здесь всё. Счастье вон даже продают, но тут одни скандалы. Сплошной брак и контрафакты. Не бери, всё равно надуют. С радостью попроще - но товар скоропортящийся. Хранится плохо, выдыхается быстро, стоит дорого. Тоже не советую.
- А что же купить тогда?
- Сыру возьми. Вон у той бабки, козьего. Он хоть своих денег стоит. Счастья, конечно, не принесёт - но хоть какой толк будет.
- А ты сам-то кто?
Сначало послышалось “Лика”. Ответила машинально:
- Что?
- Что “что”? Лихо, говорю. Лихо я. Не видишь, что ли - одноглазое! - и в пустую свою глазницу пальцем тычет.
Одна и радость по пробуждении, что это сон был.
