Рассказываю.
Примерка бэрфута закончилась, едва успев начаться. Он, мягко говоря, не лег.
View: https://youtu.be/ILysBiwopk0?si=XMR4cZSr8bfkDGqo
Ротация происходила по всем возможным направлениям, несмотря на максимально строгую затяжку, седло качалось сбоку набок, немедленно поползло на шею, а задняя лука приподнялась над спиной на добрых десять сантиметров. Судя по лицу кобылы, изумилась даже она. А мы с ней успели повидать некоторое дерьмо, знаете ли. Я даже не стала пытаться гонять ее в этом корыте, нахлопывая ей поясницу, и уж тем более не полезла наверх. Думаю, мы просто вместе с седлом немедленно оказались бы под брюхом.
Посмотреть на наши мучения пришло несколько человек, среди них наша коновод. Оценив ситуацию и сообразив, что ее работодатель сейчас просто отдаст Богу душу от непосильных переживаний, а она лишится заработка, коновод молча направилась в клубный амуничник и принялась выносить оттуда вообще все седла, которые там были, даже те, которые мы уже мерили.
Я ловко жонглировала подпругами, отбраковывая седла одно за другим, как вдруг моему взору предстало ОНО.
Древнее, как говно мамонта.
Страшное, как вся моя жизнь.
Совершенно неопределяемого цвета.
Последние десять лет пролежавшее в каком-то сундуке, покрытое толстым слоем пыли и паутины, а местами и плесени.
Выездковое седло фирмы "Бабкин Самовяз", в смысле самошитое, купленное за копейки по случаю десять лет назад, и за все десять лет не подошедшее ни одной лошади на конюшне.
Оно ждало и оно дождалось.
Мы положили его на спину.
Оно легло.
Я затянула подпругу.
Оно всё ещё лежало.
Большинство седел уже на этом этапе карабкаются кобыле на лопатки.
Мы переглянулись. Я взяла корду и бич, отстегнула кобылу с развязок и повела ее на плац.
После нескольких минут рыси седло очень медленно, нехотя поползло вперед.
Я сбегала на конюшню, принесла оттуда обычный черный гель, сложила его вдвое и переседлала лошадь, затолкав этот бутерброд под переднюю луку. За неимением специального амортизатора.
Седло лежало. Кобыла бежала. Седло лежало.
Терпець у меня урвався, и, перекрестясь, я взгромоздилась наверх. Мы зашагали по плацу. Не заскакали горками, не попрыгали, как тушканчики на задних ногах. Пошагав минут десять, я подняла в рысь. Обычную спокойную рысь.
Когда я спешилась, у меня в глазах долларовые знаки мешались с вопросительными. Я порывалась прямо на плацу снять последние бриджи и вдобавок сбацать лихого гопака, гикая и хлопая себя по ляжкам. На этот экстравагантный стриптиз никто не польстился, всё равно решающее слово будет за хозяевами клуба.
И тем не менее.
Смотрите, я еду верхом на собственной лошади.
