Re: кск Рудничок...Точка Невозврата
Оооо, попонка вам к лицу, тобишь к морде....в общем Привет, и всем Здравствуй. Тык значит народ хочеn знать, народ жаждет рассказов....Читатель, мне есть что тебе поведать.
Итак, Точка Невозврата. На самом деле у нас было несколько очень интересных дат и парочка событий, изменивших нашу застойную скучную жизнь. Началом безумия пожалуй можно считать внезапно нагрянувшую весну и приезд парочки новых коней, укомплектовавших до конца нашу маленькую конюшенку, а также прощание с конюхом и началом нового , правда посильного для наших общих плеч труда...весной мы окончательно прописались в городе Звенигороде , а клуб наш кроме официального названия Артель заимел ласковое недмусмысленное прозвище КСК "Рудничок". Но обо всем об этом по порядку. А пока я хочу рассказать вам одну историю, которая пожалуй и является истинной точкой отталкивания и окончательного разрыва совсем окружающим меня прошлым, Точкой Невозврата...
За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!(с)
" Снова похмурнело, моросил мелкий дождик. Нормально. Для Бретани. Нас
ждала дорога. Дорога через дюны к каменистому пляжу. Я не хотел думать,
что будет дальше. Это не имело значения.
- Я люблю тебя, Моргольт, - сказала Бранвен, не глядя на меня. - Я
люблю тебя, хочешь ты того или нет. Хочу я того или нет. Это - как
болезнь. Как немощь, которая отбирает у меня возможность свободного
выбора, которая затягивает меня в бездну. Я затерялась в тебе, Моргольт,
никогда уже не отыщу, не отыщу себя такой, какой была. А если ты ответишь
чувством на мое чувство, то затеряешься тоже, пропадешь, погрузишься в
пучину и никогда, никогда уже не отыщешь былого Моргольта. Поэтому подумай
как следует, прежде чем ответить.
Корабль стоял у каменной набережной. Что-то выгружали. Кто-то кричал и
ругался по-валлийски, подгоняя грузчиков. Сворачивали паруса. Паруса...
- Страшная болезнь - любовь, - продолжала Бранвен, тоже разглядывая
паруса корабля. - La maladie, как говорят южане, из глубин материка La
maladie d'espoir, болезнь надежды. Самолюбивое ослепление, причиняющее
вред всем окружающим. Я люблю тебя, Моргольт, в самолюбивом ослеплении.
Меня не волнует судьба других, которых я невольно могу впутать в свою
любовь, обидеть, растоптать. Разве это не страшно? А если ты ответишь
чувством на мое чувство... Подумай как следует, Моргольт, прежде чем
ответить.
Паруса...
- Мы как Тристан и Изольда, - сказала Бранвен, и ее голос опасно
надломился. - La maladie... Что с нами будет, Моргольт? Что с нами
станется? Неужели и нас окончательно и навечно соединит лишь куст
боярышника или шиповника, который вырастет из бериллового склепа, чтобы
охватить своими побегами другой склеп, тот, что из халцедона? Стоит ли?
Моргольт, хорошенько подумай, прежде чем мне ответишь.
Я не намерен был задумываться. Уверен, Бранвен знала об этом. Я видел
это в ее глазах, когда она взглянула на меня.
Она знала: мы присланы в Карэ, чтобы спасти легенду. И мы сделали это.
Самым верным образом.
Начиная новую.
- Я знаю, что ты чувствуешь, Бранвен, - сказал я, глядя на паруса. -
Ведь я чувствую то же. Это страшная болезнь. Страшная, неизлечимая la
maladie. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я тоже заболел, девочка.
Бранвен улыбнулась, а мне показалось, будто солнце прорвалось сквозь
низкие тучи. Такой была ее улыбка, хотите верьте, хотите нет.
Я тронул коня шпорами.
- И назло здоровым, Бранвен?"(с) А. Сапковский
Итак...
21. 08.2006. Севастополь. Херсонес Таврический.. База. время 16. 10
И мне 17 лет....
Я опять здесь. И я вновь уезжаю...снова. Снова безумная жара и пот ручьями по шее, спине...А я сижу и смотрю в детство. вокруг все тот же привычный глазу пейзаж, правктически не меняющийся и неизменный в уголках моей памяти. Вызженная солнцем рыжая степь, колючки, камушки и древние булыжники, выветренные , шершавые,покрытые мхом и пылью столетий. База, фонари, домики,напротив окна сливы на холме и чугунная кованая решетка забора. Дорога , усыпаная мелким крошевом камушкой и ракушек...И шелест шагов, будто совсем издалека и одноременно близко. Так раньше ходила поутру мама, провожая экспедиционных на раскоп, напротив наших окон...домика номер 10.Шаги из детства...
Здесь стираются границы времени. Я знаю и помню на ощупь тут каждый камушек, каждую обваленную средневековую стенку. Хоть с закрытыми глазами я могу найти каждую заветную верную тропку....И я вновь уезжаю.А ведь кажется , что с прошлого года я вовсе не изменилась. По крайней мере для этого волшебного места.Хотя там, большо мире я конечно стала другой. Но здесь время верно идет иначе. Для меня, И я вновь встречаюсь здесь с собой прежней и обретаю себя будто бы заново , девчонкой в рваных сандалях,бегущей вместе с ветром и волнами,радостным юным кличем оглашая спящий древний город. Я могла часами бродить здесь, в Херсонесе...И только тогда, в этих бесконечных прогулках обретаю я вновь и вновь ту детскую безмятежность и свободу. И я опять свободна и безгранично счастлива. Была...Теперь прощай вновь, Херсонес Таврический...
Прощай мой мир. прощай базилика, залитая лунным светом, тепло мраморных колонн, прощайте пребрежные скалы, прощай грубокая морская синева, прощайте водоросли и крабы, и привкус соли на губах, и степной жаркий ветер, заплутавший в моих рыжих космах...Просто я знаю одно, пока я здесь , я жива, я чувсвую, а значит я существую.И я - это я. в полной мере.
десять дней здесь как минута. Год Там казался вечностью. А здесь...здесь будто не было его, этого безумного долгого года. Ничто. Песчинка. Крупица. Здесь время идет иначе, по-иному воспринимается пространство и реальность теряет границы.Время зависает в воздухе мелкой раскопной взвесью, крымской горючей землёй, которую разносит по степи неутомимый ветер.Время...10 минут до машины, вещи сиротливо собраны в углу опустевшей комнаты. Жарко. Нужно прощаться и в путь. И всё. Улетят в небытие база, домики , ворота , степь ,руины стен, скалы, море...Всё чем я жила здесь. Всё. чем я жива. Останется лишь привкус раскопной земли да терпкий портвейн на губах. Вкус, цвет и запах свободы...А ещё...ещё здесь порой приходит мне в голову безумная мысль о том, что именно здесь, в моём любимом Херсонесе суждено мне когда -нибудь встретить человека...одной со мной крови и породы...человека , который станет мне другом и братом из одного со мной мира,и который станет для меня Чем то Большим...5 минут...пора в дорогу.
Я очень люблю здесь бывать, но больше всего на свете я люблю сюда возвращаться!
и мне 17 лет....
Где-то августа 3 anno Domini 2011. Утро. конюшня. сумбур мыслей перед дорогой. Я разбитая , с температурой, с синяком в пол спины и ручкой в руке карябаю на листке рассписание кормления лошадей, раздаю последние ц. у . Жарко. хотя ещё раннее утро. Я впервые не хочу уезжать, не хочу бросать лошадей и ставшую уже совсем своей за это время маленькую конюшню. Непонятные страхи, тоска и волнение...метроном где-то внутри меня безжалостно отсчитывает последние часы моего спокойного существования...я прикрываю глаза. Всё будет хорошо...из новопреобретённого дома я возвращаюсь в старый ....возвращаюсь в родной мне Херсонес, хоть и всего на пару недель. Прощай конюшня , привет археология. Привет братва, экспедиция, здравствуй ! Рюкзаки собраны, 5 минут присесть на дорожку , и машина, потом суета вокзала, перебор вещей, предотъездная паника, вечер, глоток долгожданного пива, пыльный вагон, волнение . разговоры, отправление , билеты, долгожданный стук колёс, проводник, верхняя боковушка, окно...за окном убегает вдаль перрон , люди, здание курского, и на смену приходят новые звуки и запахи, и ветер из окрытого окна в лицо...и все проблемы прочь. Лишь дорога, ночь и мы пьём пиво в плакцартном вагоне. Предвкушение поездки, дорожный азарт и непонятное чувство чего-то, что вот - вот должно произойти...чего-то нового, ранее непознанного и непережитого. ожидание, предвкушение... Эйфория. Я еду в Севастополь.
А дальше...как всегда: жара , раскоп , дружная братия археологов, соленые волны и крик чаек...самое вкусное на свете пиво, керамика, совковая ловата. земля в волосах и на губах, родной древний Херсонес, ...новый квадрат...счастье...продолжение безумной эйфории...и по-прежнему ожидание чего-то...нечта большего на этот раз.
А дальше...Вечер, обычный тихий экспедиционный усталый вечер. Время медленно переваливает заполночь. В тускло освещенной импровизированной столовой как всегда шумно и весело. Как всегда экспедиция отмечает очередной удачный трудовой день, как всегда рекой крымское вино, стройный ор под гитару "скифской"...гуляет гераклейский московский отряд. Рыжая попеременно украдкой бросает взляд на часы. Ещё пару минут, всё пора...она медленно ставит на стол кружку, улыбается нарочито непринужденно, кивает кому-то, потом ленио встает с насиженного места...уходить нужно всегда как бы нехотя, не торопясь даже движением уголков губ не выдавая улыбку предвкушения наступающей ночи..уходить надо так, чтобы никому из своих не пришла в голову мысль , что рыжая снова сегодня не вернётся к весёлой компаниии, в очередную ночь пропадет из лагеря...Они заметят утром...все заметят, что она вновь не спала этой ночью....а она придет на рассвете , когда дежурные только трубят подъём, переоденется в раскопную одежду и вновь заснёт в автобусе мертвым сном, откроет глаза с лопатой в руках на своём квадрате и будет нещадно материться остаток рабочего дня...начальник посмеётся, покачает головой, друзья в недоумении пожмут плечами...попристают с распросами....а потом всё повторится, и на следующую ночь рыжая опять пропадет....и вернётся со странной улыбкой на лице, растрепанными волосами и горящими безумным огнём глазами.
Итак, она выходила в ночь. Сначала медленными крадущимися шагами, прислушиваясь к шорохам , потом быстрее и быстрее по нахоженной давно знакомой тропке, по старым ступеням, сложенных из античных камней, вверх, мимо зловещих капониров, навстречу ночной прохладе и морскому ветру... выходила она в развалины мертвого города...и было так. что небо искрилось от звёзд, глаза слепила огромная полная и круглая как никогда плошка луны, голову кружило обилие запахов и вино, ноги сами переходили в бег , а сердце прыгало в груди от избытка чувств...задыхаясь в предвкушении, бежала она по узким улицам древнего города вдоль холодного молчаливого мрамора колонн
базилик к старому колоколу, вниз по скалистому морскому перегу и волны лизали ей пятки...она спешила. её ждали...
Они встретились когда-то....ровно десять лет назад. Конечно же, их свела археология....их свели вместе неприступные скалы, открытое холодное море, крымские пьянящие закаты, дикое и прекрасное место под названием мыс Фиолент...и , конечно же, их свел исторический объект под названием балка Бермана, тот самый раскоп...её, ещё тогда коротко стриженную и не совсем рыжую, тринадцатилетнюю дочь экспедиционную и его, шестнадцатилетного самовлюбленного парня...у них было всего несколько дней, общий друг и одно прощание на вокзале...тогда. Рыжая не оставила адреса. Тогда она кивнула на прощание и уехала...и больше они не виделись 10 лет.
Теперь они встретились вновь...и поняли , что знали друг друга всю жизнь. И чувства , которые пробудили они невольно друг в друге были сильнее их самовлюбленного понимания...и они оба были вновь детьми, они были вновь собой в полной мере ...и оба они наконец почувствовали то, что казалось им почувствовать уже невозможно...там, лежа на мраморе алтаря древней базилики, держась за руки, , слушая рокот волн и вдыхая в легкие терпкий острый вкус крымской ночной прохлады, ловя ноздрями запах уснувшей степи...
Они полюбили друг друга...искренне, без оглядки, будто в первый раз...хотя сами не понимали этого, не зная , что неосторожно зажгли свечу, которая в последствии породила всемирный пожар.
У них было несколько дней...каждую ночь до самого её отъезда они встречались на берегу моря и Херсонес хранил их тайну... древний город , повидавший за свою жизнь миллионы разных странных судеб, скрывал их от чужих любопытных глаз и лишь крупные южные звезды были свидетелями их встреч....Они говорили без устали, а потом молчали и слушали море....и оба они ещё не осознавали, что им придется расстаться...очень скоро. Вот он последний день, день Археолога, последняя самая безумная ночь в жизни рыжей за долгое время...последнее утреннее купание , сбор вещей, прощание с экспедицией, злость и непонимание друга, такси, вокзал...Она уезжала, он оставался...оба возвращались к другой обыденной своей жизни. Солнце слепило глаза. Рыжая чувствовала безумную усталось и опустошенность...обнялись на прощание. Рыжая никогда не забудет этого расставания. Они прощались будто навсегда, потому что, не считая расстояния...так уж вышло, что у рыжей был друг. Старый друг, которого предавать она не хотела...который стоял в дверях вагона и смотрел на них молча и пристально....и это было ужасно, противно и очень больно...для всех.
И так уж вышло, что у него тоже была своя жизнь, и была подруга....и в его жизни было много чего, только не лошади....
Так вот они и расстались. Их разделили 2000км и разные миры...она вернулась к лошадям, вернулась к человеку , к которому, ей тогда казалось , ей вернуться хотелось...он остался в Севастополе...
Постой читатель, это вовсе не конец...ибо в нашей истории нет преграды для истинных чувств, таких как дружба, любовь и преданность...
И , ты не поверишь, мой читатель...он приехал к ней. Он...бросил всю свою прежнюю жизнь и приехал к ней, а главное, он приехал в её конюшню , к её лошадям...ибо теперь её смысл жизни стал их общим.
А как это случилось....что ж, заинтригуйся читатель....и жди продолжения, ибо рассказывать ещё ой как долго...
