Re: Из Ромашково - с любовью. Киномания
helty написал(а):
Ну и про работу - шаг важный, непростой
Мне откровенно страшно уходить на новое место. Такой вот я человек: привыкаю к одному, терплю все неурядицы, жду, когда станет лучше. За два с половиной года в банке я пережила столько всего, что, казалось бы, должна была закалиться и выработать иммунитет. Но вчера со мной и еще одной девочкой очень некрасиво поступила начальница, и я поняла, что пора валить. Из полезных, ценных сотрудников мы со временем превратились в "А, она все равно не уйдет". Это очень задело. При всей моей нелюбви к переменам, гордость у меня есть, и защищать я ее буду яростно. Плюс мне действительно надоело работать ради денег. Нет, конечно, зарплату я буду искать такую же или выше (хотя сейчас думаю, что если вдруг чуть ниже будет - не страшно, если компания хорошая - повысят со временем), но я хочу получать от работы моральное удовлетворение. Сейчас я от своей деятельности не получаю ничего, кроме бабла. Надоело :|
Ну и по вашим просьбам - про шушика.
Как вы яхту назовете, так она и поплывет
Начну издалека. Несмотря на убежденность, что звери имена себе выбирают сами, я большой любитель давать животным необычные клички. Потом они трансформируются во что-то более-менее нормальное, но первоначально... Был у меня морской свин Винсент (очень скоро стал Вини), был свиненок Белкин-джуниор (сын моего Белкина) - стал Джунькой... Хомяка (тоже, кстати, абсолютно черного) звали Мортенсен. Ну, вы меня поняли.
А тут как раз вышел фильм-мюзикл "Отверженные" с моим любимым Хью Джекманом. И так мне роль Хью понравилась (книгу я прочитала уже после кина), что решение назвать шиншиллу именем Жан Вальжан пришло само собой. Никто в доме этой клички не принял, все наплевали на мои заморочки и шуш быстро стал у нас просто Шушем (я его ласково Шуршунчиком зову). Однако...
Если вы читали/смотрели "Отверженных", то знаете, что Жан Вальжан, главный герой истории, - беглый каторжник, осужденный за кражу хлеба. Ладно бы просто каторжником был... Но беглый... В общем, имя свое шуш оправдал. И последствия у единственного его побега были... разрушительные.
Я уехала на дачу на несколько дней, заботы о Жане поручив сестре. Да и какие там заботы - покормить да песочка в тазик насыпать. Со спокойной душой отдыхала, ни о чем таком не думая. И вот вернулась.
Первое, что бросилось мне в глаза - следы. Песочные следы мелких лапок по всем поверхностям: ковер, диван, стол... Над столом висел постер - разорван в клочья. На кресле лежали шорты - белая кайма прогрызена насквозь в нескольких местах. На диване - книга Стивена Хоккинга (пыталась я однажды постичь непостижимое, да), тоже погрызенная. Тут я наконец посмотрела на клетку - дверца открыта, внутри никого.
Должна признаться, шуш у меня не ручной. Его можно гладить, он с радостью дает держаться за свой хвост (любимое мое занятие), спокойно сидит, пока я сыплю корм в миску. Но на руки его брать нельзя - очень шустрый, он просто вырвется. К тому же - кусается, и кусается больно. Не от страха - иначе бы гладить себя не давал. Он кусается от любопытства - все ему нужно попробовать на зуб. Такой вот зверек.
Поймать зверя, который не дается в руки - задача, скажу я вам... Зверь шустрый, юркий и в общем-то небольшой. Под диван, под шкаф, под кресло... Мне пришлось двигать мебель, чтобы он не прятался по углам. Мне пришлось выставлять в центр комнаты миску с песком - поужинав шортами и книгой, кормом Жан не соблазнялся. Идея, в общем-то, была проста: у шиншил на тазик с песком стойкий рефлекс - они в него ныряют и какое-то время самозабвенно там кувыркаются. В этот момент предполагалось накрыть его кастрюлей, а дальше уже оттуда вытаскивать насильно.
Шуш оказался умнее. Инстинкты, рефлексы... Он замечал в моих руках кастрюлю раньше, чем я успевала ее занести над тазиком. Выпрыгивал из таза и давал деру. Так мы и бегали. Долго - часа полтора точно.
Все закончилось неожиданно и как-то до невозможного банально: Жан выдохся. Наигравшись, набегавшись, накупавшись в песочке, шуш решил, что теперь, пожалуй, можно и поспать, и устроился-таки на поспать посреди комнаты. Тут я его и отловила. Обиженный зверь ушел в домик и весь вечер просидел там, дуясь на весь белый свет.
Я, естественно, обвинила в случившемся сестру. К вещам я отношусь ровно, так что фиг с ними, с шортами, да даже с книгой! Но значит, нельзя на посторонних шушика оставлять - клетку не закроют как надо, и поминай как звали. Клетка у меня закрывается хитро - штырек вставляется в гнездо и крепится за цепочку. Вернее, крепился.
Наутро я обнаружила, что штырек этот снова вынут. Дверцу, правда, шуш еще открыть не успел - отвлекся. Тут-то и стало ясно, что сестра ни при чем. Жан Вальжан додумался (своими маленькими шиншильими мозгами!), что если подцепить лапой цепочку, штырек легко пойдет вверх. Здравствуй, свобода!
Проблему решили - сняли цепочку и загнули штырек замка так, чтобы он цеплялся за решетку. Больше шуш у меня не сбегал, но первые дни после операции "Усовершенствование замка" нет-нет да и трогал лапой несчастный штырь, наивно полагая, что он поддастся. Сейчас смирился. И, как мне кажется, дом свой даже полюбил. Теперь, например, когда шушик ест или купается, клетку можно оставлять открытой нараспашку - Жан подойдет к дверце, сунет морду наружу, увидит меня - и обратно, своими делами заниматься. Вот такая история.
