Два деда. Я их не знала. Потому что одного в списках живых не было уже 1 октября, другого - 1 ноября. Агафонов Николай Михайлович. К началу войны - командир отдельного 25 саперного батальона. К началу войны с батальоном находился в г. Старица Тверской области. Был переброшен в Белоруссию. Отступал с полком до СМоленска, там обеспечивал переправы через Дон для отступающих частей. Сведений никаких. Только его письма бабушке, которая переехала с двумя малолетними детьми к родственникам в Катуар Московской области. Я смотрела архивы - везде "положение без изменений". Иногда - название населенных пунктов, которых сейчас нет на карте (до сих пор Смоленская область не подошла даже близко к тому количеству населения, которое было до ВОВ). Дед писал про контратаки, про создание из солдат отступающих частей отряда, прикрывающего переправы (в том числе и знаменитую Соловьеву). Про то, где были эти самые переправы не писал. Только посмотрев архивные фотосъемки тех мест вермахта, я поняла почему. Переправа была по всей реке. Точнее - в русле всего Дона стояла разбомбленная техника. Писал про то, что представлен к ордену Красной Звезды. Это было последнее письмо. Мальчишка, 29 лет. У него был брат - летчик. Он дошел до конца войны и после нее занялся поисками сведений о брате. Понятное дело, интернета не было. Он слал письма. Всюду, куда можно. И у меня сохранилась эта папка. С письмами и ответами. Да какие тут следы, когда 2 армии (АРМИИ!!!) погибли в Вяземском котле! А в сводках Генштаба "без изменений". И, официально "пропал без вести". Как известно, комсостав в начале войны в плен не брали. Но было одно письмо... У жены брата деда была не то сестра, не то близкая подруга. Она и написала, что встречалась дедом в госпитале, где работала. Что он был тяжело ранен в бедро, что она с ним говорила и она его погрузила на эшелон, идущий в тыл. Где был госпиталь, она уже не помнила. Помнила только, что это была ткацкая фабрика, и он лежал на втором этаже. Наверное, благодаря этому письму брат деда продолжал поиски вплоть до своей смерти. Второй дед - Маляхин Константин Николаевич. ДО войны был начальником бассейнового комитета канала МОсква - Волга (начальником дистанции Дубна - Дмитров). Это был очень значимый пост тогда. Жили они с бабушкой в Дмитрове, каждое воскресенье ходили на базар. Там же , по репродуктору . узнали о начале войны. Не заходя домой дед пошел в военкомат. Домой зашел уже в форме попрощаться. И все. Были ли письма - не знаю. Меня всегда удивляла фотография того времени бабушки с детьми. Нарядно одетая женщина, нарядно одетые дети. Но выражение лица какое - то окаменевшее, скорбное. Как выяснилось, когда дед зашел попрощаться, в семье не оказалось ни одной фотографии бабушки с детьми. И дед попросил сфотографироваться и выслать ему эту фотографию. Получилось у бабушки выслать фото или нет - не знаю. Дед ушел на фронт в должности ротного политрука. Пропал без вести под Тулой. Комиссаров тогда тоже в плен не брали. Изучая архивные документы, я нашла только одну информацию : подразделению деда удалось повоевать всего 10 дней! Сейчас что не фильм, то показывают продажных комиссаров, сук - особистов и пр. Не знаю, кто как, а я считаю это плевком в память деда. Мог он не идти воевать, находясь на такой должности? Конечно! Он ушел добровольцем в первый же день , не заходя домой. В ноябре, когда немцы подошли к Дмитрову, бабушке дали 2 часа на сборы и отправили в эвакуацию. Она не хотела ехать. Но ей сказали, что если немцы войдут в Дмитров, она со своими детьми будет висеть на первом же столбе. Она уехала к сестре в Миасс Челябинской области. А следом уже шла похоронка "пропал без вести". Получила бабушка ее уже в Миассе, поэтому деда нет в книге памяти МОсковской области. Он - в книге пямяти Челябинской области, где никогда не жил, даже никогда не был.
