А мой хрюндель раскидывает любой овес. А если сено вдруг плохое, он его не зататывает, а просто не ест!
На сено, если оно не нравится, у меня один из коней писает.
А насчет раскидывания корма, нарисую вам одну картинку, чтобы вы поняли, что есть настоящий задвиг.
Мой пони ест, как свинья. Нет, хуже свиньи. Овес я ему не даю, поскольку он его пьянит, а кормлю гатчинским кормом для лошадей.
Корм предварительно смачиваю, чтобы к моменту потребления он был подобен густой каше и, соответственно, лучше прилипал ко рту. Сейчас поймете, почему это необходимо.
Дело в том, что каждая упавшая из кормушки частица корма тяжело отзывается в моем сердце, поскольку я представляю себе мышей, а, может даже, и крыс, которые явятся это доесть.
Поэтому я кормлю пони таким образом: сажусь в дверях денника на низкую скамеечку, а резиновый тазик с кормом ставлю на колени и крепко держу руками за ручки. Сначала он пытается носом вышибить тазик у меня из рук. Ему нравится смотреть, как он летит. Когда он понимает тщетность этой попытки, начинает сучить ногами, чтобы зацепить тазик и получить тот же результат.
Потом, вздохнув, начинает медленно жевать, предварительно набив полный рот кашей. Иногда он с набитым ртом зацепляет верхней челюстью край таза, а нижнюю челюсть слегка расслабляет. При этом каша валится на пол или мне на колени.
Иногда пони с набитым же ртом начинает, оглянувшись, пристально всматриваться в свой хвост. Или чесать зубами себе бок. Каша валится.
Кроме того, хотя бы один раз за прием пищи он обязательно приближает к моему лицу свой нос, нюхает меня и слабо шлепает губами, иногда фыркает. Каша летит мне в лицо и волосы, на одежду.
Продолжается все это бесконечно долго, за это время большие лошади уже проедают свой овес.
По окончании трапезы мне остается только принять душ, желательно, с мытьем головы, и переодеться.
То починю подпругу от строевика шнурком от кроссовок.
