Re: Крошка Ру. Записки из-под колоды. И пришел Ой.
Ну, вот.
В субботу не стало Белой Кошки.
В последние месяцы жизни мой отец страшно мучился от болей. Наркотики уже не помогали, сил терпеть почти не оставалось. И, тем не менее, он хотел жить. Помню, как он говорил, что не променяет ни один день жизни, даже такой, на вечный покой.
Вот так же поступала и Белая. Она как-то... всегда находила в себе силы смотреть на мир, за пределы своей клетки, куда я ее засунула, чтобы мир (в лице Серой кошки, сквозняков и изводящих ее, обездвиженную, комаров) ее не обидел.
Если я ее брала на руки, она, едва откричавшись от боли, начинала мурчать, перебирая мои пальцы своими белыми лапками. Она, больная, ни разу себе не позволила испачкать мою кровать. Она падала с кровати плашмя, если ей нужно было спуститься.
Это совершенно особый тип геройства - тихий, каждодневный, постоянный подвиг. Без особых надежд, без красивой позы, без благодарно хлопающих зрителей. Это - истинно. И это было ей по плечу.
А была она до странного несчастливой. Поцарапанная ее нога непременно попадала ранкой в корм и воспалялась, кусок случайной косточки застревал в зубах и царапал нёбо, попавшая в корм щепка вызывала бурю в кишечнике.
Прости, маленькая - человек слаб, и человек может быть слабее измученной белой кошки.
Оказывается, ее в моей жизни было больше, чем мне думалось. Как же мне уже день и две ночи не хватает белого меха под рукой, пристального взгляда из клетки, кроткого мурчания, да мягких лап с длинными перламутрово-прозрачными когтями. Не хватает ее буквально каждую минуту, в каждой комнате квартиры. Ее нет ни в ее клетке, ни на кровати, ни на кресле, ни под шкафом.
От этой истории у меня осталось явственное ощущение провала в чем-то очень-очень важном. Не страшно проиграть в надеждах на семейную жизнь, не страшно не удовлетворить свои амбиции. А подвести того, кто на тебя возложил последнюю, самую трагическую и пронзительную надежду - вот это по-настоящему страшно. И тут уж скрипи зубами, не скрипи, сжимай кулаки, не сжимай, а ничем не поможешь.
Тяжко решать за кого-то, сколько ему осталось. Подумалось: какая же на редкость тяжелая, поганская профессия - и.о. Бога.
Эх, Кошка, не оправдала я... Надеюсь, на радуге тебе уже не больно.