tekinka 007
Новичок
Вот, решила и сюда повесить. Реальная история.
Близился вечер, лошади уже отработаны, я сидела у начкона. Пили чай, курили, что-то обсуждали, о чём-то спорили, над чем-то смеялись. Не помню уже. Тут Катя спохватилось, что уже 8 - время ставить табун и вышла. Я осталась в её комнате за чаем и перед телевизором. Привычный топот ног, ржание, крики "Домой!", "Куда пошла?". Вроде всё, поставили, но Кати долго нет. Может проба сегодня? Да нет, вчера пробовали. Выхожу на конюшню, иду через неё, замечаю практикантку Аню
- Катю не видела?
- Она на жеребцах. Ты посмотри на Лысика, только не заплачь.
Лысик - так девчёнки звали жеребёнка от Сории и Рыжего за широкую белую полосу на голове, захватывающую губы. Отметина напоминала боевую раскраску клоуна в цирке, но в целом жеребчик был крепким и обещал стать крупной спортивного сложения лошадью.
Что с ним могло случиться? Я подошла к открытому деннику...и замерла, как громом поражённая - передняя левая нога жеребёнка от запястья болталась, как макаронина. Жеребёнок пытался сделать шаг, но нога ему не подчинялась, и он с удивлением и непониманием оглядывался на неё. Это был приговор. На деревянных ногах я зашла обратно в комнату Кати. Начкон стояла у стола и, кажется, набирала шприцы.
- Там у жеребёнка...
- Я видела. - ровным голосом сказала Катя и вышла. Я знала, что она пошла к жеребёнку. Я осталась в комнате не в силах выйти вслед за ней. Мыслей в голове не было - я просто рыдала, потом курила, потом опять рыдала и опять курила...
Катя забегала время от времени, но ничего не говорила... Наконец я немного пришла в себя. Что там с мелким? Слышны были голоса - может есть надежда? Я вылезла из комнаты и подошла к деннику - все 3 наших конюха, Аня, Катя, ветврач Андреевского Вера были в деннике. Кобылу уже переставили,- время от времени она тревожно ржала, трое ребят сидели на поваленном жеребёнке, не давая ему вставать. Катя вела переговоры по телефону с ветврачом, параллельно бинтуя ногу жеребёнку, на которую уже наложили шину и поставили лангетку. Владельцы Андреевского, узнав о случившемся от Веры сказали, что Гели может забрать жеребёнка - значит, нам его можно лечить. Я просто стояла у денника, моя помощь не требовалась - там и так много народу, но уйти я не могла. Потом его долго поднимали. Потом девочка Вера выпустила своих кобыл,а Сорию было решено поставить в соседний освободившийся денник. Кобыла замерла прижавшись носом к решётке, за которой был Лысик. Катя постоянно кому-то звонила, советовалась с ветврачом, потом делала уколы, через некоторое время опять кому-то звонила, а может звонили ей...Она вроде искала рентгенолога, но все были кто в отпусках, кто на соревнованиях. Ветврач выехал около 11 вечера, но ему нужно было проехать через всю Москву, заехать за хозяйкой, а потом ещё 160 км до нас в ночь, по пробкам, выстраивающимся каждый вечер в область...
Мы ждали, постепенно разошлись конюха - на ужин, ушла Аня, попросив если что, её разбудить, ушла Вера, остались я и Катя. Мы ждали врача изредка пербрасываясь незначительными фразами. Нужно было следить за жеребёнком, стоять у его денника. ноги затекли, мы притащили пустые вёдра перевернули и уселись на них, молча курили...Конюшня затихала, сверху уже не слышно было конюхов, лошади - кто спал, кто жевал сено, Лысик неуклюже перемещался по деннику, потом захрустел сеном, а мы сидели, ждали, надеялись, верили...
Катя отлучилась на 5 минут за чаем и булками - она не ела с обеда, и тут раздался грохот - жеребёнок лёг. Слава Богу не на больную ногу и удачно - ногами к стене, засопел, заснул. Выбежавшая Катя сказала, что всё в порядке - он устал и лекарство подействовало. Устали и мы, было прохладно - хоть и середина августа, но уже пол-первого ночи. Катя задремала наказав расбудить, когда врач приедет. Мне спать не хотелось, время от времени я заглядывала в денник, а потом сидела и ждала вслушиваясь в тишину, ожидая услышать звук подъезжающей машины, но машина всё не ехала, а я тупо курила уставившись в одну точку.
Где-то около трёх я услышала отдалённый тихий гул, но решила подождать - Катя спала скрючившись в немыслимой позе,но будить её из-за глюка мне не хотелось. Шины заскрипели совсем близко, значит наши: приехали хозяйка с мужем и ветврач Юрий. Лысика всё это встревожило и он вскочил с удивительной для его состояния резвостью. Я знала, что хотят если это возможно сделать операцию. Подошли к деннику, я услышала сочувственный голос хозяйки
- Бедненький, ну что же ты так, горе ты наше!
Юрий с непроницаемым лицом о чём-то разговаривал с Катей. Затем дав животному снотворное ушёл за инструментами, а нам дал указание готовить для операции стол, найти ваты, горячей воды, принести шприцы и ампулы, затем начал раскладывать инструменты на столе. Как раз в это время наркоз подействовал и жеребёнок начал медленно заваливаться, его подхватили и бережно уложив начали осторожно разбинтовывать ногу. Когда сняли бинты, Лысик уже спал глубоким сном. Юрий начал осматривать сломанную ногу, его прежде непроницаемое лицо мрачнело с каждой секундой:
- Это безнадёжно, здесь одни мелкие осколки, даже запястный сустав раздроблен в нижней части, от пястной кости остался треугольный обломок, кость не соберёшь, можно только ампутировать ногу, если бы речь шла о путе, то ещё можно было бы сделать протез, но здесь и запястный сустав тронут.
Эти короткие фразы были как сухие выстрелы, они подписывали приговор жеребёнку, а я впала в ступор, а потом бессильно сползла по стенке денника...Нет, не может быть! я молча ревела, даже не пытаясь стереть слёз, да и подозреваю, что не я одна...
Его усыпляли долго, знаю, что очень сильными лекарствами, но он не хотел умирать, дышал часто и шумно, поводя боками, но он жил и боролся со смертью сам не сосознавая того - он был в глубоком наркозе...
было около 6, а может и 7, когда его не стало. Я долго слонялась по конюшне, потом меня нашла Катя и отправила спать...
Вот так глупо и несправедливо закончилась жизнь маленькой 6-тимесячной лошадки. По характеру травмы было ясно, что его сильно ударила кобыла - Лысику недоставало кальция, кости были хрупкими и от сильного удара разлетелись как стекло. Лошадь очень нежное животное несмотря на свою силу.
Прошло время, всё это немного стёрлось, жизнь продолжается а куча забот не давала предаваться унынию. Вот только Сория после всего этого пасётся особняком от табуна, ранбше приходила в числе первых, теперь приходит в самом конце.
Близился вечер, лошади уже отработаны, я сидела у начкона. Пили чай, курили, что-то обсуждали, о чём-то спорили, над чем-то смеялись. Не помню уже. Тут Катя спохватилось, что уже 8 - время ставить табун и вышла. Я осталась в её комнате за чаем и перед телевизором. Привычный топот ног, ржание, крики "Домой!", "Куда пошла?". Вроде всё, поставили, но Кати долго нет. Может проба сегодня? Да нет, вчера пробовали. Выхожу на конюшню, иду через неё, замечаю практикантку Аню
- Катю не видела?
- Она на жеребцах. Ты посмотри на Лысика, только не заплачь.
Лысик - так девчёнки звали жеребёнка от Сории и Рыжего за широкую белую полосу на голове, захватывающую губы. Отметина напоминала боевую раскраску клоуна в цирке, но в целом жеребчик был крепким и обещал стать крупной спортивного сложения лошадью.
Что с ним могло случиться? Я подошла к открытому деннику...и замерла, как громом поражённая - передняя левая нога жеребёнка от запястья болталась, как макаронина. Жеребёнок пытался сделать шаг, но нога ему не подчинялась, и он с удивлением и непониманием оглядывался на неё. Это был приговор. На деревянных ногах я зашла обратно в комнату Кати. Начкон стояла у стола и, кажется, набирала шприцы.
- Там у жеребёнка...
- Я видела. - ровным голосом сказала Катя и вышла. Я знала, что она пошла к жеребёнку. Я осталась в комнате не в силах выйти вслед за ней. Мыслей в голове не было - я просто рыдала, потом курила, потом опять рыдала и опять курила...
Катя забегала время от времени, но ничего не говорила... Наконец я немного пришла в себя. Что там с мелким? Слышны были голоса - может есть надежда? Я вылезла из комнаты и подошла к деннику - все 3 наших конюха, Аня, Катя, ветврач Андреевского Вера были в деннике. Кобылу уже переставили,- время от времени она тревожно ржала, трое ребят сидели на поваленном жеребёнке, не давая ему вставать. Катя вела переговоры по телефону с ветврачом, параллельно бинтуя ногу жеребёнку, на которую уже наложили шину и поставили лангетку. Владельцы Андреевского, узнав о случившемся от Веры сказали, что Гели может забрать жеребёнка - значит, нам его можно лечить. Я просто стояла у денника, моя помощь не требовалась - там и так много народу, но уйти я не могла. Потом его долго поднимали. Потом девочка Вера выпустила своих кобыл,а Сорию было решено поставить в соседний освободившийся денник. Кобыла замерла прижавшись носом к решётке, за которой был Лысик. Катя постоянно кому-то звонила, советовалась с ветврачом, потом делала уколы, через некоторое время опять кому-то звонила, а может звонили ей...Она вроде искала рентгенолога, но все были кто в отпусках, кто на соревнованиях. Ветврач выехал около 11 вечера, но ему нужно было проехать через всю Москву, заехать за хозяйкой, а потом ещё 160 км до нас в ночь, по пробкам, выстраивающимся каждый вечер в область...
Мы ждали, постепенно разошлись конюха - на ужин, ушла Аня, попросив если что, её разбудить, ушла Вера, остались я и Катя. Мы ждали врача изредка пербрасываясь незначительными фразами. Нужно было следить за жеребёнком, стоять у его денника. ноги затекли, мы притащили пустые вёдра перевернули и уселись на них, молча курили...Конюшня затихала, сверху уже не слышно было конюхов, лошади - кто спал, кто жевал сено, Лысик неуклюже перемещался по деннику, потом захрустел сеном, а мы сидели, ждали, надеялись, верили...
Катя отлучилась на 5 минут за чаем и булками - она не ела с обеда, и тут раздался грохот - жеребёнок лёг. Слава Богу не на больную ногу и удачно - ногами к стене, засопел, заснул. Выбежавшая Катя сказала, что всё в порядке - он устал и лекарство подействовало. Устали и мы, было прохладно - хоть и середина августа, но уже пол-первого ночи. Катя задремала наказав расбудить, когда врач приедет. Мне спать не хотелось, время от времени я заглядывала в денник, а потом сидела и ждала вслушиваясь в тишину, ожидая услышать звук подъезжающей машины, но машина всё не ехала, а я тупо курила уставившись в одну точку.
Где-то около трёх я услышала отдалённый тихий гул, но решила подождать - Катя спала скрючившись в немыслимой позе,но будить её из-за глюка мне не хотелось. Шины заскрипели совсем близко, значит наши: приехали хозяйка с мужем и ветврач Юрий. Лысика всё это встревожило и он вскочил с удивительной для его состояния резвостью. Я знала, что хотят если это возможно сделать операцию. Подошли к деннику, я услышала сочувственный голос хозяйки
- Бедненький, ну что же ты так, горе ты наше!
Юрий с непроницаемым лицом о чём-то разговаривал с Катей. Затем дав животному снотворное ушёл за инструментами, а нам дал указание готовить для операции стол, найти ваты, горячей воды, принести шприцы и ампулы, затем начал раскладывать инструменты на столе. Как раз в это время наркоз подействовал и жеребёнок начал медленно заваливаться, его подхватили и бережно уложив начали осторожно разбинтовывать ногу. Когда сняли бинты, Лысик уже спал глубоким сном. Юрий начал осматривать сломанную ногу, его прежде непроницаемое лицо мрачнело с каждой секундой:
- Это безнадёжно, здесь одни мелкие осколки, даже запястный сустав раздроблен в нижней части, от пястной кости остался треугольный обломок, кость не соберёшь, можно только ампутировать ногу, если бы речь шла о путе, то ещё можно было бы сделать протез, но здесь и запястный сустав тронут.
Эти короткие фразы были как сухие выстрелы, они подписывали приговор жеребёнку, а я впала в ступор, а потом бессильно сползла по стенке денника...Нет, не может быть! я молча ревела, даже не пытаясь стереть слёз, да и подозреваю, что не я одна...
Его усыпляли долго, знаю, что очень сильными лекарствами, но он не хотел умирать, дышал часто и шумно, поводя боками, но он жил и боролся со смертью сам не сосознавая того - он был в глубоком наркозе...
было около 6, а может и 7, когда его не стало. Я долго слонялась по конюшне, потом меня нашла Катя и отправила спать...
Вот так глупо и несправедливо закончилась жизнь маленькой 6-тимесячной лошадки. По характеру травмы было ясно, что его сильно ударила кобыла - Лысику недоставало кальция, кости были хрупкими и от сильного удара разлетелись как стекло. Лошадь очень нежное животное несмотря на свою силу.
Прошло время, всё это немного стёрлось, жизнь продолжается а куча забот не давала предаваться унынию. Вот только Сория после всего этого пасётся особняком от табуна, ранбше приходила в числе первых, теперь приходит в самом конце.
:cry!!!: :cry!!!: :cry!!!:
