Десять конюшенных минут.
Без десяти десять.
Лошади мерно шуршат сеном. Сквозь огромную деревянную дверь конюшни в проход льется масляно-желтый солнечный свет и бело-голубой мороз. Окна отбрасывают на пол неровные золотистые параллелограммы, в которых пляшут пылинки. Тренер на секунду останавливается у дверей и успевает подумать - спокойствие только ложное.
Распахивается дверь, и сразу становится виден плац с белым, свежим снегом и серо-голубыми тенями от препятствий. Четверо всадников пытаются изобразить котильон.
-Вольты марш!!!
-Что?!
-ВОЛЬТЫ МАРШ!!!!!!!!
-Сейчас же разъезжаемся!
-ОСТОРОЖНО, ЧУХОНЕЦ!!! - один из частников, возомнивших себя спортсменами, прыгает и с ужасом на лице лавирует между всадниками котильона.
На секунду все лошади собираются разлететься в разные стороны от незадачливого конкуриста, но он, промчавшись через их строй и ни разу не задев, уезжает. Опасность миновала.
-Оля!
-Вольты марш!!!
-Разъезжаемся!!!
-Диагональ!
-Вольты...
-Вы меня в гроб загоните!
-Кто ведет?
-Я!
-Я!
-О боже... Перестраиваемся! Все с начала, объясняю! В первой паре ведет Настя, во второй Лиля! Вольты, потом восьмерки, уступает первая пара! Потом диагонали косичкой и по средней линии съезжаемся! Вторая пара делает пируэты и все становимся в шеренгу! Это понятно?
-На схеме не так!
-Наплюй на схему!
Всадники упорно пытаются проехать программу. Из машины, припаркованной рядом с плацем, доносится громкая музыка - в помощь котильону. "Хорошо. Даже в ногу", - отмечает тренер, но тут же все сбивается. Всадники становятся в шеренгу, приветствуя невидимых зрителей, но одна из лошадей упорно не хочет стоять со всеми - крутится, свечит, копает.
-Лиля!!!
-Не уработала, я же предупреждала, она вчера стояла!
-А мне все равно, стояла она или нет!
-Перерыв...
-Анька, ну дай перерыв...
-ОСТОРОЖНО, БРУСЬЯ!!! - снова вплетается в общий шум голос конкуриста.
-Пятнадцать минут самостоятельно поездим, а потом если не прогоним, то я не знаю, все к чертям, наверное...
Лиля заводит непослушную лошадь на стенку и начинает бешеный галоп. Лошадь, обрадованная мнимой свободой, взбрыкивает, и слышен едва различимый за свистом ветра вопль:
-Если она меня угроооообит, хоронить будете за свои деееееньгииииии!..
В общий кавардак включается тренер прокатской смены, но не успевает закончить:
-Лиля!!! Они сейчас посыплются!!! Ну есть ответственность у тебя?!
-Нееееет! - доносится вопль из другого конца плаца.
Прокатская смена дружно подхватывает. Чайники сыплются вниз. Однако, что это? Одна девочка стоит на стременах, ухватившись за повод и откинувшись назад - три необходимые точки опоры получены, и падать она вроде не собирается.
-Сиди! - кричат со всех концов плаца.
-На-на-на, - прокатская тренерша соскочила с ограды, где она сидела на стареньком вальтрапе, и стоит с протянутой рукой в надежде обмануть лошадь.
Уже и Лиля давно не галопирует, уже конкурист снова кричит про брусья, уже прокатские лошади начали драться в уголке, а девочка на гнедом мерине все мчится. В глазах мерина отражается ужас и боль, рот растянут.
-Отпусти повод!!!
Но повод она отпустить не может, потому что это самая важная для нее, центральная точка опоры.
-Сядь в седло! - голос вышедшего из конюшни тренера перекрывает все остальные.
Девочка садится в седло, получает четвертую точку опоры, и повод ей больше не нужен. По миллиметру она начинает отдавать повод, прокатская тренерша выскакивает поперек дороги. Ай, какая незадача! Мерин резко останавливается, девочка летит через голову под ноги тренерше. Последней остается только взять за повод коня и поднять ученицу. Со всех сторон слышится шепот на тему "а в прокате ведь!" Порядок на плацу восстанавливается. Прокатских лошадей ловят конюхи, дети отряхивают снег со шлемов и бриджей, подбирают оброненные шарфы и хлысты.
-Кто выпустил Теплынь?!
За суматохой на плацу никто не успел разглядеть, как дверь конюшни снова распахнулась и выбежала толстенькая серая кобыла. Конюх кидается ее ловить, но поздно - кобыла, задрав хвост, уже скачет галопом по направению к лесу. Ждите к вечеру! Конюх разводит руками и возвращается к конюшне.
Между тем снова начинается репетиция котильона.
-Строимся!.. Поехали!.. Вольты марш!.. Диагонали марш!.. Съезжаемся!..
Котильон бежит довольно стройно, только каждая лошадь как-то по-своему, нет сплоченности.
-Не съездились вы, - замечает тренер и переводит взгляд на лес, туда, откуда обычно появляются ездившие в лесу.
Ага, вот они. Как обычно, стали сменой, хотя по полям носятся каждый по отдельности. Только по лесу не больно широкие тропинки, чтобы ехать самостоятельно. Впереди пассажирует вороной Марш. Это его любимый трюк - пассаж до дома. Он бы с удовольствием порысил, а еще лучше пролетел до дома, но Катя не дает, и приходится изобретать вот такие изощренные способы выразить свою радость по поводу приближения к конюшне. Вторым номером рыжая кобыла Пестринка. Кажется, и у Маши все нормально, сидит, ногами болтает, повод отдан. Третьим номером мерин Апостол. Этот крутится по сторонам, навострив уши. И Сергей тоже не пострадал. Ну, только спросить и можно восхвалить бога за то, что из леса они вернулись все вместе и верхом.
Смена подъезжает к конюшне, всадники соскакивают с лошадей. Стандартное приветствие: "Ну как вы?", пара слов, пока каждый заводит свою лошадь в конюшню.
-Не сильно веселились?
Катя довольная, с блестящими глазами. У нее тренировка удалась.
-Да нет, чуть-чуть только галопом втопили, а так ничего. Я тебе! Куда прешь! Так вот... мы потом еще ноги поменяли немного по восьмерке, когда успокоились.
Сергей, совершенно одинаково работающий как на плацу, так и в лесу, и, наверное, под перекрестным огнем из гранатометов и кислотным дождем тоже, и не нуждается в этой паре слов. Такой он - непробиваемо крючкообразная посадка, зато самообладание железное. А посадку еще можно исправить.
-Крючок, - дразнит его тренер.
-Анатомически, - обрубает Сергей.
Оба посмеиваются. Апостол делает вид, что боится корды, свернутой мотком и висящей на крючке, но потом покорно идет в свой денник.
Маша - самый опасный всадник. Уже не чайник, но еще не уверенный всадник, и на лошади выглядит совершенно неуклюже, пытаясь чего-то добиться и справиться с непослушными руками, ногами и лошадью. Главное, чтобы не отчаялась, это очень долгий переход. Не раз ей еще придется встретиться с землей. Лес - новое для нее задание, но пока ничего, побаивается, но протестов не выражает. Надо будет как-нибудь познакомить ее с карьерной дорожкой, - размышляет тренер.
-Не убились?
-Ну чуть-чуть.
Это означает, что Пестринка опять мотыляла Машу с радостными визгами по всему полю.
-Потом, правда, хорошо так побегали.
Это означает, что Маша, отчаявшись тормозить, вспомнила, что она уже не боится быстрого галопа, успокоилась и разрешила лошади побегать.
-Но лучше было бы все-таки сегодня на плацу. Уж больно веселая.
Маша, слегка ссутулившись, тоже уводит свою лошадь.
Все, на сегодня можно расслабиться, убиваться никто не будет. Потом пойдут индивидуальные занятия по выездке, конкурная группа из двух человек, теоритические занятия с той самой группой начальной выездки, которая только что вернулась из леса. Эти занятия дали конюшне неизмеримое количество легенд и баек, над своими словами годовалой давности смеются и сами ученики (самое известное - перепутанные шенкель и шнеллер).
Десять часов утра. День только начинается.
