О чем вы думаете перед сном...
Я стараюсь не думать, ложиться спать с пустой головой, иначе попросту не высыпаешься.
"Прошлого платье изношено,
Но в карманах лежат бриллианты,
В будущем ты – гость непрошеный,
Там своя музыка и музыканты.
Снег очарует намеками,
Письменами следов звериных,
Лошадь белая – вся грива мокрая,
В зыбком тумане пройдет сквозь картину
На ту сторону сна,
На ту сторону сна…" (О. Дзусова)
После сегодняшней ночи, видимо, пора рассказать о Нем. Это было очень давно и очень больно.
Это был 1999 год, лето. Мы сидели возле вагончика-раздевалки. Чего сидели и чего ждали, может как раз таки того, что произошло потом. Моя память, не без усилий, почти стерла тот период, что бы не помнить, что бы не мучаться....
Тяжелые шаги, это мы поняли сразу, крупный. Его гнали к нам за 60 км. Гнали верхами. И вот Он уже у ворот, огромный, белоснежный. Помните старые черно-белые сказки, когда и грва и хвост в пол... Он предстал перед нашими глазами таким. Его вели в руках, хвост волочился по земле, а с опущенной шеи каскадами спадала грива. Спортсменам Он был не интересен. Бежавший орловец, галопа не знает, да еще и жеребец. Последние годы стоял при музее, таскал карету с посетителями... Да, 175, да, эффектен, но на Него нужно было тратить время, а никто не хотел. Я тогда ездила на темно-сером орловце, прыгала, мне хотелось все выше, все сильнее, за ту себя мне бесконечно стыдно.
Тренер решила иначе. Мне начали давать вновь пришедшего на конюшню коня, назовем его Белогривом.
На деле Он оказался страшным котом, любил почесухи, реагировал на кобыл, но не так, что бы не было возможности вернуть его в реальность. К остальным лошадям был безразличен. В сменах Его всегда ставили головным. Или мы вовсе уходили работать на соседний круг. Он научил меня прислушиваться к лошади. Дал понять, что не всегда лошадь может выполнить команду человека, даже если очень хочет. Ощущение на галопе, в который Он изредка поднимался, были жуткие, с препаданием на внутренний перед, Он словно уходил из под тебя, а ты, вместе с седлом, оставался на месте. Зато на рыси можно было пить чай. Мы везжали по утрам с ним в парк, на тенистые дорожки, где кроме нас редко кто встречался. Там, по прямым, пробовали галоп, первый раз "прыгнули" через канаву. Всеми четырьмя, было страшно
.
Так было несколько лет. За это время Он пообвыкся, его стали давать в смены, даже под детей. Он был душевнейшим конем.
Я любила этого коня, мне стало наплевать и на спорт и на езду верхом впринципе. Мне нравилось брать его и гулять, просто гулять, вместо оплаченных занятий
. Мне кажется, хочется верить, Он тоже ко мне привязался.
Летом 2001 года мы семьей уехали отдыхать. А, когда я вернулась, Его на конюшне больше не было. Нет, он не пал, его продали по прихоти директора и никто не мог ответить мне, куда. Но, зная директора и то направление, куда из парка уходили лошади, я была уверена, что в живых Его больше нет.
Тогда я выплакала все глаза, первый раз закурила и напилась, что уж тут таить, и чуть не шагнула с окна. Глупый подросток. И поклялась себе никогда больше не общаться с лошадьми и не садиться верхом.
След его потерялся для меня на многие-многие годы. До того момента, пока я не вернулась в их мир...
Продожение, может, как-нибудь потом. Иначе мне снова вывернет наизнанку душу, которая и сейчас еле держится за сознание...
