Об обучении животных. Летние радости: арбузные вечеринки и две стороны свободы
By Alexandra Kurland
Лето означает «арбузные вечеринки» для моих лошадей. Эти вечеринки – всегда сюрприз. Я иду по конюшне с миской в руке и объявляю: «Время вечеринки!»
Арбузные вечеринки проводятся снаружи. Я быстро выучила этот урок. Просто невероятно, какое количество слюны могут производить даже несколько кусочков арбуза!
Робин и Фенгур идут за мной. Пока я достаю ломти абруза, они стоят в ожидании, по обеим сторонам от меня. Нет толкания, попыток влезть вне очереди – они просто стоят рядом. Мы отлично проводим время вместе. Лошади будут наслаждаться одним из любимейших лакомств, а я – их удовольствием. Лето также означает послеполуденную дремоту в компании Робина. Я просто прихожу на нижнее пастбище. Я сижу в кресле с прохладительным напитком в руке, ноутбуком на коленях, а Робин пасется рядом. Фенгур отправился к кормушке перекусить. Он присоединится чуть позже.
Почему я описываю эти простые летние радости? Мои лошади живут в мире «да». Я много думала о том, что это означает. Жизнь в мире «да» дает мне свободу наслаждаться этими простыми радостями. Но эта свобода не односторонняя. Жизнь в мире «да» предоставляет моим лошадям почти столько же свободы.
Мы часто думаем об обучении с позиции, что нам нужно от наших животных. Когда я иду по проходу конюшни, мне нужно, чтобы вы, лошади, уступили мне дорогу. Когда раздается звонок в дверь, мне нужно, чтобы ты, собака, пошла и села на свой коврик. Я научу этим вещам с помощью кликера и лакомства, но это поведение больше полезно мне, чем моим животным-компаньонам. Вся свобода, все право просить – на моей стороне.
Дела на моей конюшне обстоят по-другому. Здесь у лошадей максимальный выбор. Двери открыты, чтобы они могли выходить, когда захотят. Прямо сейчас Робин хочет подремать в проходе конюшни. Я не моглы бы предоставить ему эту роскошь выбора, если бы заодно не научила поведению, котрое позволяет нам без конфликтов делить пространство.
Когда я иду по проходу конюшни, Робин часто принимает определенную позу. Все, что ему для этого нужно, это слегка выгнуть шею. Если он думает, что я не обращаю внимания, то ржет. Я щелкаю кликером и угощаю его. Часто я обнимаю его в ответ. Это отличное подкрепление для меня.
Эта поза – гарантированный способ получить мое внимание. Если Робин хочет взаимодействовать, он знает, как подать мне сигнал. И таким образом он прекрасно меня контролирует! Именно так должны работать сигналы. Они создают диалог, ситуацию «даю и беру». Они уничтожают иерархию и вместо этого создают три С кликер-тренинга. Эти три С, в свою очередь, превращаются в свободу для моих лошадей, и мы вместе наслаждаемся пребыванием в конюшне.
Прежде чем я расскажу вам, что же это за три С, вернемся к командам. Команды «рулят» не только в обучении лошадей. Они контролируют большинство наших взаимодействий с раннего детства. Команды содержат в себе угрозу «сделай это, а не то…» Родители указывают детям, что делать. В школе вы подчиняетесь учителям, или следуют санкции. В сообществе вы останавливаетесь на красный свет, иначе платите штраф. Платите налоги или отправляйтесь в тюрьму. Мы все знаем, что под этим лежит угроза. Выполняй правила, и все будет в порядке. Пересечешь линию, и рискуешь быть наказанным.
Так мы управляем собой, и не удивительно, что так же мы взаимодействуем с нашими животными. И с лошадьми, и с собаками команды воспринимаются как норма. Мы говорим собаке «Сидеть». Когда это действительно команда, ожидается, что собака послушается – иначе!... Команда подразумевает иерархию, что означает, что она также однонаправлена. Сержант отдает приказ рядовому. Рядовой делает, что сказано. Он не отдает приказов сержанту.
Мы даем команды нашим лошадям, нашим собакам – никогда наоборот. Мы ожидаем, что наши команды будут выполнены. Мы говорим «Сидеть», и собака садится. Я сказал(а). Ты подчиняешься. Будучи частью иерархии, команды исключают диалог. Весь разговор односторонний. Команды помещают нас в рамки, которые мешают заглянуть вглубь разума и личности существа, к которому мы обращаемся.
Сигналы другие. Сигналам учат с помощью положительного подкрепления. Во-первых, это звучит как огромная разница, но для многих тренеров это означает разницу в процедуре, но не в отношении. Тренер может использовать лакомства как поощрение, но сигналы – им все еще обуают с применением элементов принуждения. Как такое может быть? Это кажется невероятным, если вы смотрите на то, что лежит на поверхности, но копните глубже, и вы начнете замечать, что пропасть между командами и сигналами становится все шире.
Чтобы помочь вам рассмотреть элементы принуждения, давайте посмотрим, как 20 с лишним лет назад нас первоначально учили обучать сигналам. Вы использовали свои навыки шейпинга, чтобы позволить поведению проявиться. Это могло быть что-то простое, вроде касания мишени. Сигнал создается в процессе шейпинга. Появление мишени очень быстро становится сигналом, на который ориентируются. Но этот сигнал не всегда в полной мере осознается тренером-новичком. Мы – существа, настолько ориентированные на речь, что этот тренер хочет, чтобы животное ждало, пока он не скажет: «Коснись». По его мнению, это и есть сигнал.
Что же происходит? Ему говорят, что, чтобы животное коснулось мишени, увидев ее, нужно сказать «Коснись» перед тем, как показать мишень.
Но говорит тренер что-то или нет, ученик собирается коснуться мишени. За этот простой успех следует щелчок кликера и лакомство. После нескольких повторений, тренер готов к дифференциации. Сейчас его учат предъявлять мишень, но ничего не говорить. Что делает ученик? Он ориентируется на мишень – в точности как делал во всех предыдущих попытках. Он ожидает услышать щелчок кликера и получить лакомство, но ничего не происходит. Человек только что изменил правила, чем поставил его в тупик.
Начинается процесс угасания. Его больше не поощряют за поведение, которое работало в прошлом. Он проходит через нормальную траекторию процесса угасания. Это значит, он старается больше. Он раз за разом пробует поведение, которое работало раньше, и становится фрустрированным, обеспокоенным, даже злится, прежде чем прекратит попытки. В этот момент прекращения попыток, его человек говорит «Коснись» и снова предъявляет мишень.
Тренер хочет, чтобы ученик научился дифференциации. Слышишь сигнал – предъяви поведение – клик и лакомство. Если сигнала нет, не делай ничего.
Проблема в том, что при этом подходе тренер никогда не научит ученика, как выглядит «ничего не делай». Тренер выходит из мира команд в мир, который, по его мнению, является более гуманным миром сигналов, но в действительности он не понимает, что это на самом деле означает. Он не сбросил чешую «делай это, а иначе…» При использовании сигналов может не быть угрозы наказания, но все еще присутствует фрустрирующий и неприятный опыт. Почему эта клавиша моего ноутбука, которая только что работала, сейчас не нажимается?!!! Пока вы не найдете выход из этого лабиринта, вы будете чувствовать себя пойманным в ловушку и беспомощным. Хороший тренер не оставляет ученика в подобном состоянии надолго. Он замечает любое колебание, и это позволяет объяснить природу сигналов «Вкл-выкл».
Другой способ обучить этому – не ставить ученика в подобное положение. Этот другой способ означает, что сигнал создает диалог, разговор в обе стороны. Я хочу, чтобы мой ученик дождался специального сигнала, прежде чем идти к мишени. Давайте начнем с формирования базового поведения, со стартового пункта.
Для моих лошадей это поведение, которое я называю «взрослые общаются – пожалуйста, не мешай». Я поощряю лошадь за то, что она стоит рядом со мной. За это поведение конь заработает множество кликов и лакомств. И у него формируется совершенно особый взгляд на вещи: что я с ним, когда он ведет себя таким образом. Когда я стою, сложив руки перед собой, отличное решение – стоять рядом и смотреть вперед – клик и лакомство.
На отдельных занятиях я также подкрепляю его за ориентацию на мишень. Когда сформированы оба типа поведения, я их комбинирую. Сейчас я жду «взрослых». Я держу руки перед собой, зная, что получу ответ, который мне нужен. Только сейчас, вместо того, чтобы щелкать кликером и поощрять его, я достаю мишень, до которой нужно дотронуться. Клик за быстрый ответ и угощение.
Сигнал дотронуться до мишени только что поощрил «разговор взрослых». Он стал приглашением к разговору. Если хочешь взаимодействовать с мишенью, есть простой способ побудить меня достать ее – просто прояви нужное поведение. Это будет сигналом для меня достать мишень. Разговор начался.
Мы на самой начальной стадии. Я учу свою лошадь поведению, которым она может общаться со мной, и я показываю, как работает процесс. Тебя могут услышать. Тебя ОБЯЗАТЕЛЬНО услышат. Давай поговорим!
Беседа, которая возникает раз за разом, появляется из более глубокого взгляда на то, чем в действительности являются сигналы. Мы можем воспринимать их как более мягкие команды, но это не избавляет нас от иерархических представлений. Это все еще: я даю сигнал. Ты – мое животное-компаньон – отвечаешь. Клик и лакомство.
Сигнал от человека -> Поведение животного -> Клик и лакомство.
Если снять еще один слой кожуры с понимания того, как работают сигналы, вы придете к следующему. Сигналы – это не просто то, чему мы учим на положительном подкреплении. Сигналы может дать кто угодно кому угодно. Поднятие занавеса – сигнал для актера к началу игры. Но мы никогда не скажем, что занавес командует актером.
Если сигналы может давать кто угодно или что угодно, это означает, что они не основаны на иерархии. Мы даем сигналы животным, а они – нам. Сигналы – своего рода взаимообмен. Они приводят к разговору – к тому, что мы действительно слушаем своих животных. Мы корректируем свое поведение в соответствии с их ответом. Сигналы приводят к трем С кликер-тренинга: коммуникации (communication), выбору (choice) и связи (connection). И в моей конюшне это создает возможности для большей свободы. Это означает, что двери могут оставаться открытыми. Это означает, что я могу проводить арбузные вечеринки и сидеть с лошадьми, пока мы все наслаждаемся послеполуденным ветерком, гуляющим в проходе конюшни.
Давайте разберемся еще немного.
Образ мышления, который создают команды, во многом центрирован вокруг идеи прекращения нежелательного поведения. Другие опции обучения не имеют смысла. «Они не работают».
Обучение, основанное на сигналах, облегчает для вас взгляд на поведение лошадей как на коммуникацию, просьбу внимания. Вам становится проще найти решение, которое удовлетворяет потребности лошади.
Давайте рассмотрим эту разницу на примере типичного конюшенного сценария. Ваша лошадь голодна. Ее ржание проигнорировали. Фрустрация возрастает и переходит в стук по двери денника. Человек переводит это как «требование» сена. В рамках команд требование сена – неприемлемое поведение, которое недопустимо. Это поведение нужно прекратить.
В этих рамках единственные опции обучения, о которых вы можете думать, концентрируются вокруг прекращения нежелательного поведения. Другие варианты не имеют смысла и не работают. Рамки команд сужают ваше поле зрения. Это как если бы на вас были шоры, заставляющие фокусироваться на проблемном поведении. Вы отчетливо видите то, что находится в этом узком диапазоне, но все, что расположено вне его, не существует для вас. Вы даже не можете начать обдумывать другие решения. Вы зациклены на этом нежелательном поведении. Вам нужно ответить на удары в дверь денника, и ответить исключительно на них.
А сейчас давайте рассмотрим по контрасту то, что находится в рамках сигналов. Ваша лошадь голодна. Вы услышали ее ржание и ответили на него. Вы признаете ее беспокойство по поводу отсутствия сена. Вы читали, как важно предоставлять лошади доступ к корму, чтобы избежать образования язвы желудка. Вы внимательны к потребностям лошади. И в этих рамках вам доступно множество вариантов, включая оборудование медленных кормушек в деннике, чтобы лошадь не переживала по поводу сена.
То, какие возможности обучения имеют смысл, будет зависеть от рамок, в которых вы находитесь. Если вы учитель и хотите, чтобы ваши инструкции были эффективны, вам нужно помочь ученикам расширить рамки того, чему вы пытаетесь научить.
В своих презентациях доктор Сьюзан Фридман использует слайд, который иллюстрирует иерархию процедур по изменению поведения, начиная с минимально аверсивных, наименее интрузивных процедур.
Вы начинаете с изучения состояния здоровья и питания, а затем переходите к условиям жизни. Здесь подойдет подвешивание рептуха с сеном для нашей голодной лошади. На слайде нарисована машина, движущаяся по шоссе. По мере того, как вы начинаете переходить к более инвазивным процедурам, на дороге появляются лежачие полицейские. Они нужны, чтобы вы притормозили и подумали о других возможностях, прежде чем примените тяжелую артиллерию положительного наказания. Эта иерархия не исключает положительное наказание как возможное решение, но вы можете использовать его только тогда, когда перепробовали все остальное.
Эта иерархия имеет смысл, когда вы рассматриваете поведение с позиции сигналов. В рамках команд машина стартует не с нижнего края шоссе, а с вершины.
Здесь первая интервенция – положительное наказание. Лежачие полицейские все еще здесь, но сейчас они мешают вам увидеть другие варианты. И только когда наказание не приносит результаты, когда вы надергались, наорались и подрались, вы начинаете рассматривать другие способы изменения поведения. Я столько раз слышала эти истории от людей, посещающих их первую клинику по кликер-тренингу! Их приводит туда «эта лошадь» - та, которая изменила все, что, по их мнению, они знали об обучении. Ничего не сработало, и тогда они решились, в качестве последнего средства, на кликер-тренинг, и все изменилось! Так что теперь они здесь, готовые учиться дальше.
Они еще не знают, в какой волнующий мир погружаются. Все, что они знали об обучении, перевернется вверх тормашками, с головы на ноги. Все правильно. Радость арбузных вечеринок у них еще впереди.
А какая литература по собакам вас интересует? 
