Сын наш, скотина вредная, виртуозно научился открывать леваду. Утром, пока выводила Мальчика - минута на то, чтоб дойти до бочки, три минуты на Мальчику поизображать острый приступ бочко-фобии, ещё пару минут на сделать несколько глотков, минута обратно до выхода - так вот, когда мы вышли, рыжие, два дебила - это сила, старший и младший, уже радостно разгуливали по территории. Увидев меня, побежали прятаться... в круглую жеребцовскую леваду, самое место, ога.
Конюх Сабир со словами "этот - спокойный" пошёл к БЗ и бестрепетной рукой поймал того за недоуздок.
И все те несколько минут, которые пришлось сына нашего погонять кругами со сменой направления дабы изгнать бесов непослушания из его дурной подростковой башки, я с улыбкой думала о том, что конюх Сабир не видел БЗ четыре с половиной года назад. А сейчас он, да - спокойный.
Пришествие головных бесов в тот день было массовым.
Ронечкины бесы рассказали ему, что сегодня он не умеет стоять возле посадочных ступенечек - я знаю, что оно красиво называется "монтуар", но наши ступенечки на такое красивое название явно не тянут.
Ронечка так не умел возле ступенечек стоять, что чуть было не уселся на них жопой.
Ступенечки крякнули и приготовились погибнуть смертью храбрых - но потом приехал муж и всё починил.
Коричневый конь растёт над собой.
Опция "шагать" за неделю в его мозгу переварилась и усвоилась. Настолько, что даже оказалась совместима с опцией "съесть вкусняшку".
Коричневый конь даже сделал почти два круга рыси - два раза по две длинные стенки.
Но рысь по прямой и рысь в повороте - это две совсем разные рыси, вы ж понимаете...
В общем, повороты будем осваивать в следующий раз, когда прямые в мозгу переварятся.
А потом... не, я бы такое предложить побоялась - но Анька сказала: "Поехали".
На едва заезженной лошади, в поле, да чтоб при этом ещё по телефону трындеть - это надо быть Анной Олеговной.
Ну, и коричневый конь - молодец, старается.
